Холод его дыхания (СИ)

- Ты уяснила главное, Яся, я приказываю, ты молчишь и подчиняешься.
- Спасибо, все поняла, стану тенью.
- Интересно, почему я снова тебе не верю?
- Может быть, потому что ты - сука?
- Не наскучило повторяться?
- В моем состоянии это допустимо.
- Встать сможешь?
Голос холодный, без необходимой нотки заботы и переживаний.
- Нет, уж, я лучше вдоль плинтуса, ползком, за своим господином.
Макс склоняется над ней, подхватывая на руки, и Ясмин шипит сквозь стиснутые зубы.
- Мне пригласить доктора?
- Может, лучше застрелишься? - Яся позволяет стянуть с себя халат, пытаясь удержаться на ногах и не упасть на дно душевой кабинки. - Это будет волшебным завершением необычайного дня.
- Предпочитаю заняться сексом.
- Лучше без меня, - девушка подставляет лицо под струи теплой воды, пытаясь скрыть проступившие слезы. - Не умеешь ты быть нежным и обходительным.
- Не умеешь ты вовремя сделать выводы.
- Я еще молода, научусь, а ты чем оправдаешь свои наклонности садиста - извращенца?
- Я не садист, Яся, мне не нравится причинять боль.
- Вот и я маменьке вашей сказала, что поскользнулась и упала, она поверила и прониклась.
- Ты глупая и несдержанная.
- Я запомнила, Макс, я очень не интересная, почему бы тогда не купить мне билет на самолет?
- Возможно, я смогу научить тебя.
- Из тебя хренновый учитель, Макс, без обид и махания руками, но после общения с тобой мне хочется или вены себе перерезать, или хотя бы поплакать в полном одиночестве.
- Ты меня пугаешь?
- Тебя можно испугать слезами?
- Я по поводу твоего первого заявления.
- Вены вскрыть мне характер не позволит, только не из-за тебя, мне еще институт закончить хочется.
- Приятно, что ты не истеричка со склонностью к суициду.
- Приятно, что ты редкостный мерзавец со склонностью к садомазо отношениям.
- Все будет зависеть от тебя, Яся.
- Ну, вот почему теперь я тебе не верю?
- Моя мама не посоветовала тебе найти выгоду в наших отношениях?
Макс развернул девушку лицом к себе и, Яся покорно уткнулась ему лицом в грудь, безуспешно пытаясь скрыть от него свои слезы.
- Я могу быть щедрым любовником.
- Золото, бриллианты, швейцарский шоколад…
- Любой каприз.
- Я же говорила, что ты разоришься на любовницах… кажется, это было сто лет назад.
- Перестань вести себя, как маленькая избалованная девочка и отношения между нами изменятся.
- Ты думаешь, что я смогу забыть твое непередаваемо прекрасное увлечение балетом? Макс, мне так плохо, что я хочу зарыться с головой в одеяло или хотя бы остаться одной, чтобы как следует поплакать над своей незавидной участью, но ты не позволяешь мне даже этого.
- Ладно, - его ладони скользят по ее вздрагивающим плечам, и мужчина отстраняется от Ясмин. - Поплачь в одиночестве, я закажу ужин.
- И бутылку вина.
- Снимаешь стресс алкоголем?
- Наверное, мои родители были алкоголиками.
- Наверное.
Макс криво усмехается и, накинув халат, выходит из ванной комнаты, Яся без сил опускается на дно кабинки и закрывает лицо руками. Отчаяние, беспросветной тоской накрывает с головой, заставляет сжимать дрожащие губы, чтобы не закричать в голос от боли, выворачивающей внутренности, заставляющей ясно осознать, что выхода нет, она от него не вырвется, не уйдет, ей никто не поможет. Ясмин поднимает лицо навстречу каплям воды и повторяет, повторяет раз за разом “все получится, у нее все получится”. Он может ее избить, может ее убить, но не сможет заставить остаться с ним. Слезы смешиваются с водой и, ее губы трогает грустная улыбка. Отчаяние не выход, всего лишь грань надежды, необходимо собраться и оттолкнуться вверх, выкарабкаться наружу из этого кошмара для того, чтобы все забыть. Час за часом, день за днем, она строила для себя лестницу, она упорно карабкалась вверх, менялась сама, меняла свое окружение. Слишком упорно и долго она поднималась вперед, чтобы позволить волне отчаяния смыть ее вниз, в кромешную тьму никчемного существования. Ясмин осторожно промыла волосы, умылась ледяной водой, бесполезно пытаясь уменьшить красноту вокруг глаз и, обессиленно завернулась в полотенце, сил уже почти не было. Еле доплелась до постели и зарылась в простыни, наслаждаясь долгожданным покоем.
- Принесли ужин.
- Я не голодна.
- Бокал вина?
Макс подошел ближе, присел рядом, нежно касаясь кончиками пальцев ее волос.
- Я склонна к алкоголизму и поэтому тщательно избегаю соблазна.
- Голова не кружится?
- Только от любви к тебе.
- Я тебе нравлюсь?
- Влюблена до одури, особенно после того, как имела честь коснуться губами вашей несравненной пятки. Педикюр, кстати, пора делать.
- Ясмин, обычное любопытство, тебя хотя бы что - то может заставить замолчать?
- Подготовка к экзамену, Макс.
- Даже балет бессилен?
- На нервной почве у меня случается повышенная склонность к общению.
- И дерзости, видимо, тоже.
- Все возможно, дорогой мой человек, просто до этого меня не похищал итальянский мачо с криминальными наклонностями.
- Я уже мачо, - мужчина довольно улыбается, глядя на девушку. - Приятно осознавать, что перестал казаться тебе стариком.
- Это был сарказм чистой воды.
- Лучше бы это был страх.
- Я трепещу от ужаса, жуткий бандит и мафиози.
- Мои дела более чем прозрачны и все совершенно законны.
- Когда в Италии узаконили изнасилование?
- Я думал, что у нас все происходит по любви.
Макс вытягивается на простынях рядом с девушкой, прижимаясь грудью к ее спине, касается губами тоненького плечика и Ясмин поспешно натягивает простыню по самую шею.
- Только не говори мне, что у нас после еще и секс будет.
- Мне нужно уехать на несколько дней и, естественно, я хочу тебя.
- Не пробовал думать об этом до того, как слетел с тормозов?
- Я буду нежен.
Он прижимается сильнее, давая почувствовать свое возбуждение. Его пальцы стягивают с девушки покрывало, скользят по ноге, сжимают, отводя немного назад, проникают внутрь нее, Яся дергается от неприятной ласки и зло шипит сквозь зубы.
- Просто кончи, старый извращенец.
Макс касается губами ее уха и многообещающе шепчет неожиданно севшим голосом:
- После следующего подобного заявления, я найду твоему очаровательному ротику другое применение. - И входит весь, одним движением. - Мне нравятся твои губы.
Утром снова торопливые ласки, хриплые стоны в изгиб тонкой шеи и Макс почти сразу кончает, впиваясь пальцами в ее бедра. Ясмин слышит, как он встает, принимает душ, собирается и ласково касается губами ее губ.
- Я вернусь через неделю.
Девушка натягивает простыню по самую макушку, все так же, не открывая глаз. Ненависть бурлит и клокочет, вырывается злыми словами, но желания и сил нет на следующую ссору. Макс звонит на третий день, горничная протягивает Ясмин телефон.
- Привет.
Глубокий голос с чувственными бархатными нотками.
- Привет.
- Скучаешь?
- С чего бы мне скучать?
- Я в России.
Театральная пауза, он ждет ее потрясенного возгласа, и Яся равнодушно цедит в трубку:
- Мне присоединиться к тебе?
- Я хочу привезти тебе подарок, что ты любишь, может быть, матрешки?
Макс смеется, беззаботно подтрунивает над нею. Оказывается можно цинично избить и потом благополучно изображать, что у них все исключительно по любви и взаимному согласию.
- Сука, - выдыхает Яся едва слышно, но он слышит и голос меняется.
- Хочешь попробовать все прелести орального секса?
- Пытаешься меня запугать?
- Пытаешься поразить меня стойкостью русского духа?
- Мама привила любовь к классической литературе?
- Мне нравится Толстой и Пушкин.
- Набор штампов. Лермонтов и Есенин гораздо круче.
- У тебя плохое настроение?
- С чего бы это, Макс?
- Я не хочу ссориться с тобой, Ясмин.