Бальзам для Доббса
Ричард Деминг
Бальзам для Доббса
Домой я вернулся в одиннадцать. Мои надежды на то, что домовладелица легла спать, не сбылись. Когда я попытался прошмыгнуть мимо ее открытой двери, миссис Эмори остановила меня грозным окликом:
— Мистер Виллард!
Я вздрогнул. Старуха стояла в дверях, скрестив руки на огромной груди, и пыталась испепелить меня взглядом.
— Сегодня семнадцатое!.. — угрожающим тоном напомнила она.
— Да, мэм. Я помню, что обещал сегодня заплатить за комнату, но…
— Или вы заплатите сегодня же, или ищите себе новое жилье!
— В такой поздний час? Клянусь, завтра к обеду я обязательно…
Тут меня вновь прервали. Только на этот раз не домовладелица, а мой сожитель и менеджер Эмброуз Джоунс. Я узнал его по длинным худым ногам, которые выглядывали из-под горы свертков и бумажных пакетов.
— Добрый вечер, миссис Эмори, — дружелюбно поздоровался он. — Сегодня вы особенно омерзительны.
Пакеты и нахальное поведение говорило о том, что мой товарищ в этот вечер был при деньгах. А издевательски-учтивое приветствие являлось еще и признаком алкогольного опьянения.
Миссис Эмори проглотила обиду в надежде получить деньги. Она проводила нас до дверей нашей комнаты и открыла ее своим ключом. Эмброуз элегантно достал из кармана пачку долларов.
— Держите, моя милая уродина. — Он положил в руку домовладелицы четыре двадцатки. — Это плата за две последние недели и за две недели вперед.
Старуха сердито фыркнула и вышла из комнаты. Эмброуз веером развернул пачку долларов. Двадцатки оказались самыми маленькими купюрами.
— Когда ждать фараонов? — вздохнул я.
— Сэм, — с легким упреком покачал головой мой менеджер, — это задаток за одно дельце. Тысяча баксов. После его завершения получим еще четыре штуки.
Я задумался. Неужели он пообещал моему противнику, что я лягу в нужном раунде? Зачем чемпиону такая победа? За последние два года я не продержался ни одного полного раунда, а в течение шести месяцев вообще ни разу не дрался.
Меню нашего вечернего пиршества состояло из буженины, сыра, румяного хлеба, разных маринадов, икры и копченых устриц. Запивать все эти деликатесы нам предстояло шампанским, настоящим шотландским виски и первосортным бурбоном. Кроме еды, Эмброуз купил новые костюмы.
— Кого мы должны убить? — спросил я.
— Некоего Эверетта Доббса, — улыбнулся Джоунс.
— Шутки в сторону. Что за дело?
— Я не шучу. Нашей клиентке, миссис Корнелии Доббс, надоел муж. Она угостила меня в баре, и мы разговорились. Сдается мне, у нее сложилось впечатление, будто я уголовник. Встретились-то мы в «Монти».
Все ясно. Бар «Монти» был излюбленным местом встреч бандитов.
— Значит, ты нагрел ее на штуку, — усмехнулся я.
— Нагрел? — возмутился Джоунс. — Это задаток. Ты что, хочешь обвинить меня в нечестности?
Пока мы ели и пили, Эмброуз посвятил меня в детали. Эверетт Доббс, ушедший на покой торговец недвижимостью и самый богатый человек в округе, жил со своей будущей вдовой на огромной вилле в Глен-Ридже и все свободное время проводил в клубе «Глен-Ридж». Каждый день ровно в одиннадцать Эверетт один возвращался домой. Миссис Доббс подробно описала его машину и назвала номер. Мы должны были оглушить Доббса и устроить несчастный случай. У Корнелии, конечно, будет железное алиби.
Я ни на минуту не усомнился в существовании миссис Корнелии Доббс и в том, что мой менеджер согласился убить ее мужа за пять тысяч долларов. Одно успокаивало: Эмброуз навеселе терял всякое чувство меры. Утром он сам не поверит, что говорил об убийстве. Как бы не пришлось еще уговаривать его не возвращать аванс.
Как всегда, утром у Джоунса с похмелья раскалывалась голова. Облачив свое тощее тело в халат, он отправился в ванную комнату принимать душ и бриться. Мой менеджер обладает просто поразительными способностями к восстановлению сил. Когда я вернулся из ванной, он был уже одет и смотрел на меня ясными глазами.
— Не обязательно возвращать деньги, — сказал я, одеваясь. — Она ничего не сможет нам сделать.
— Возвращать деньги? С какой стати я должен их возвращать?
Поймав непонимающий взгляд Джоунса, я терпеливо объяснил:
— Ты, конечно, шутил вчера, когда говорил об убийстве.
— Какие могут быть шутки, когда речь идет о пяти тысячах долларов! Я ведь тебе все объяснил!
— Вчера вечером ты был в стельку пьян! Мы не убийцы!
— Мы вообще никто, — буркнул Эмброуз Джоунс. — Это наш шанс, Сэм. Когда у нас будут деньги, мы найдем какого-нибудь парня. Я стану менеджером, а ты будешь его тренировать…
— Но убийство!..
— Да брось ты, Сэм. Ты что, забыл, как убил человека на ринге?
— То был несчастный случай, — возразил я. — А за преднамеренное убийство можно угодить в газовую камеру.
— Если поймают. Фараонам не за что будет зацепиться. Ни мы его, ни он нас никогда не видел.
— Твоя Корнелия расколется и заложит нас, — упорствовал я.
— С какой стати ей колоться, у нее железное алиби! К тому же смерть будет выглядеть как несчастный случай.
Весь день прошел в приготовлениях. Мы побывали в клубе «Глен-Ридж», внимательно осмотрели стоянку. Потом медленно проехали по дороге, по которой Доббс возвращался домой, и нашли подходящее место для аварии — крутой поворот, огибающий невысокий холм. От пятидесятифутового обрыва, под которым проходила дорога, его отделяла хрупкая деревянная ограда.
— Фараоны подумают, что, возвращаясь домой, Доббс не справился с управлением и сорвался вниз, — пояснил Эмброуз. — Корнелия сказала, что он здорово закладывает. Так что беспокоиться не о чем, комар носа не подточит.
В клуб мы отправились в девять часов — на тот случай, если Эверетт Доббс вдруг надумает уехать раньше обычного. На парковке стояло с полсотни машин, но мы без труда нашли нужный автомобиль. Чтобы скоротать время и успокоить взвинченные нервы, Эмброуз захватил бутылку скотча для себя и бурбона для меня.
В десять вечера из клуба вышел высокий худощавый мужчина и нетвердой походкой двинулся в сторону стоянки. Когда он подошел к машине, за которой мы следили, я кивнул:
— Это Доббс. Пойду разберусь с этим клоуном.
Мужчина что-то долго возился с ключом.
— Не получается? — участливо осведомился я.
— Замочная скважина не стоит на месте, старина. Может, попробуете? Вдруг у вас получится…
Насчет замочной скважины он оказался прав. Только со второй попытки мне удалось вставить в нее ключ.
— Браво! — похвалил он меня, когда я распахнул дверцу. — Вы позволите угостить вас?
— Конечно, — согласился я, — только не здесь. Я знаю место получше.
— Замечательно! — пьяно улыбнулся мужчина, протянул руку и представился: — Меня зовут Доббс, старина.
— А я Виллард, — ответил я, пожимая его руку. — Сэм Виллард. Может, лучше мне сесть за руль? Ведь я знаю дорогу.
— Как вам будет угодно. — Он отвесил поклон, едва при этом не упав.
До поворота мы добрались без происшествий. Убедившись, что вокруг никого нет, я вышел из машины. Доббс спал. Сняв ручной тормоз и легонько нажав на акселератор, я захлопнул дверцу. Ограждение находилось футах в сорока. Машина набрала скорость и легко проломила деревянную ограду. За треском вырываемых с корнями кустов последовал страшный грохот…
— Может, лучше поехать в другую сторону? — предложил Джоунс. — Его машина наверняка перегородила дорогу.
— Не бойся, — успокоил его я. — Скорее всего, она проскочила дорогу и покатилась дальше. Там есть еще один небольшой обрыв.
После очередного поворота мы выехали на тот участок дороги, куда упала машина Доббса. На усыпанном битым стеклом асфальте валялся бампер. Машина перелетела через дорогу. Если бы не темнота, мы бы, наверное, увидели внизу ее обломки.
Эмброуз сбросил скорость, чтобы объехать бампер, и тут из кустов неожиданно выползла высокая фигура. Джоунс резко затормозил. Эверетт Доббс встал, отряхнул брюки и, шатаясь, подошел к нам. Кроме порванной одежды, других следов катастрофы я на нем не заметил.
