Кукловод

Экипировка у ребят была, конечно, не самого высшего качества, но лица были монархическими, не говоря уже о выправке. С такими молодцами да отступать! – Форму им надо добыть, чтоб взвились соколы орлами.
– В театральной костюмерной, – подхватил с лёта мысль партнёра Брылин. – За мной, ребята.
Опять заволновался Антон Павлович, вздумавший здесь же, прямо на глазах пребывающего в трудах и мучительных раздумьях Дальского, сколотить оппозицию. Сергей эту попытку пресёк в самом начале, с помощью подоспевшего прораба Попрыщенко, который за расторопность и проявленную идеологическую выдержанность тут же был им выдвинут в главные финансисты партии. Голосование прошло со скрипом, ввиду не прекращавшихся интриг Антона Павловича, у которого и фамилия была подходящая – Заслав-Залесский. В отместку за интриганство Дальский назначил его ответственным секретарём партии по работе с диаспорой.
– С какой такой диаспорой?! – возмутился Антон Павлович. – Вы в Париже бывали?
– Нет. – А в Киеве? – Был. Один раз. – Ну вот, – Дальский осуждающе покачал головой. – Меня удивляет ваша деструктивная позиция господин Заслав-Залесский.
– Давайте не будем мешать людям, выполнять их нелёгкую работу, – мягко, но достаточно весомо изрёк Игнатий Львович под одобрительный шум однопартийцев.
Брылин обернулся на удивление быстро: Витёк радовал глаз погонами штабс-капитана, трое остальных хорошо смотрелись поручиками. При виде всей этой роскоши притих даже Антон Павлович. И вообще, как уже давно заметил Дальский, вид одетых в форму людей всегда умиротворяюще действует на российскую интеллигенцию.
– Чуть не забыл, – Дальский хлопнул себя ладонью по лбу. – Нужна секретарша. – Тургеневская барышня, – ехидно подсказал кто-то из задних рядов.
– Никаких барышень, – возразил Дальский. – Нужна длинноногая, волоокая блондинка, со вкусом раскрашенная в строгом костюме и короткой юбке. – Есть, – торжественно произнёс Брылин и отступил в сторону, пропуская вперёд чудное создание. – Та самая Катюша, о которой Сократов говорил. Только она сейчас брюнетка – перекрашивать будем?
Дальский Сократовский выбор одобрил. Нервно задышали красавцы-гвардейцы во главе со штабс-капитаном, и даже монархический бомонд подобрал отвисающие животы. Брюнетка шлёпнула пару раз длинными ресницами и уставилась на Сергея голубыми и явно порочными глазами.
– На машинке печатать умеете, девушка?
– Нет, – удивление в голосе Катюши было вполне искренним. – А писать?
– В пределах школьной программы. – Ну что ж, работать будем в этих пределах. Прошу на репетицию, господа. – Это, в каком же смысле? – удивился Игнатий Львович.
– В прямом, – сухо сказал Дальский. – Все монархии сильны этикетом, выезд сановного лица всегда обставляется с достаточной пышностью. Помилуйте, Игнатий Львович, даже демократичнейшие из президентов репетируют свой выход в народ, а уж нам, монархистам, сам Бог велел.
Дальский мрачным взглядом окинул толпу, вмиг выросшую словно из под земли, и крикнул в поднесённый Брылиным мегафон:
– Попрошу очистить проезжую часть.
Первым к подъезду подкатил Попрыщенкин ЗИЛ, сохранивший почти в первозданной свежести свои полированные бока. Бравые гвардейцы, сверкая золотом погон и аксельбантов, сработали как часы, голые ноги секретарши Катюши тоже порадовали глаза Дальскому, а всё остальное ни к черту не годилось. Ну, казалось бы, чего проще, чем выйти с достоинством из машины, не суетясь при этом и не прячась за широкие спины охраны, но для некоторых это оказалось совершенно непосильной задачей. Дальский бился с Игнатием Львовичем целый час, до седьмого пота загонял Попрыщенко, а на Антоне Павловиче Заслав-Залесском едва не заработал инфаркт. Поразительно бездарной была эта монархическая публика.
По прошествии двух часов Дальский прекратил репетицию. Нельзя сказать, что он остался доволен результатом своей работы, но кое-какой прогресс всё-таки наметился.
– Эх, нам бы ещё казачью полусотню для эскорта! – С казаками, пожалуй, уже не успеем, – Брылин глянул на часы. – Сейчас самое время для визита.
– По машинам, – скомандовал Дальский.
За руль обкомовского ЗИЛа сел штабс-капитан Витёк, на которого Сергей возлагал особые надежды – парнишка оказался на редкость сообразительным и не без актёрских способностей. Красавцы-поручики, волоокая секретарша и Игнатий Львович с министром иностранных дел Заслав-Залесским с трудом, но поместились в салоне. Министра финансов Попрыщенко пришлось взять в свой «Мерседес». Процессия двинулась в путь под приветственные крики и аплодисменты толпы, растрогавшие монархистов едва ли не до слёз.
– Понимают люди красоту, – сказал Попрыщенко Дальскому. – Красота, к сожалению, требует денег.
– Это как пить дать, – согласился министр финансов. – Я думаю, мы с вами поладим, – кивнул головой Дальский. – Приятно иметь дело с разумным человеком.
Первым на территорию усадьбы въехал «Мерседес». Погода благоприятствовала торжественной встрече. Обутая в кроссовки охрана буржуя угрюмо разглядывала непрошенных гостей. Элегантный хозяин, приглаживая растрепавшиеся волосы, появился на пороге и с оторопью наблюдал за разворачивающимся на его глазах спектаклем.
Подтянутый поручик вылетел из машины раньше, чем штабс-капитан Витёк нажал на тормоза, и тут же распахнул дверцу. Следом, словно из-под земли, выросли ещё два гвардейца по стойке смирно, и уже за ними, не ударив на этот раз в грязь лицом, появился Игнатий Львович с министром иностранных дел и голоногой секретаршей.
– Солидно, – одобрил Попрыщенко. – Очень солидно.
Брылин показал Витьку большой палец, и, по мнению Дальского, штабс-капитан эту похвалу заслужил. Кроссовочники в пузыристых штанах завистливо пялились на монархическую роскошь, а хозяин уже тряс руку Игнатию Львовичу.
– Самое время нам присоединиться, – заметил Попрыщенко, не слишком, видимо, доверявший однопартийцам в ведении деловых переговоров.
– Вы уж извините, что мы к вам вот так, запросто, – сказал Дальский, приветствуя хозяина, – но поскольку вы известный в городе монархист, то мы решили – а к кому же ещё, как ни к вам?