Большое путешествие
– Приезжает твой единственный брат, к тому же на войне его ранили, он не был на родине несколько лет, а ты как ни в чем не бывало отправляешься путешествовать! Как тебе не стыдно! Тебе бы следовало сперва подумать о брате.
– Ты не права, – ответила я. – Сперва я обязана думать о муже. Он едет в командировку, и я еду с ним. Жена обязана следовать за мужем.
– Монти – твой единственный брат. Быть может, у тебя еще много лет не получится с ним повидаться.
В общем, сестра меня расстроила, но мама меня горячо поддержала:
– Долг жены – следовать за мужем, – заявила она. – Муж важнее всех, даже детей, что уж говорить о братьях. Запомни, если слишком часто оставлять мужа одного, ты его неминуемо потеряешь. Тем более такого мужчину, как Арчи.
– Вот уж это не так, – возмутилась я. – Арчи – самый верный и преданный муж на свете.
– С мужчинами в этом нельзя быть уверенной, – возразила мать вполне в викторианском духе. – Жена обязана быть при муже. В противном случае он считает себя вправе ее забыть.
В путь!
Кругосветное путешествие стало одним из самых увлекательных приключений в моей жизни. Настолько увлекательным, что мне не верилось, что это правда. Я повторяла себе: “Я еду вокруг света”. Разумеется, кульминацией стала перспектива поехать в отпуск в Гонолулу. Я и мечтать не могла о том, что побываю на южном тихоокеанском острове. Сейчас, когда перед нами столько возможностей, трудно себе представить, как это было тогда. Теперь же круизы и заграничные путешествия стали обычным делом. Стоят они сравнительно недорого, так что практически каждый может себе это позволить.
Когда мы с Арчи ездили отдыхать в Пиренеи, мы путешествовали вторым классом и за ночь ни разу не прилегли: у нас были сидячие места. (Третий класс в международных поездах считался чем-то вроде палубных мест на пароходе. Даже в Англии дамы, путешествовавшие в одиночку, никогда не отважились бы ехать третьим классом. Если верить бабушке, вши, клопы и пьяные – еще не самое худшее, на что там можно было наткнуться. Даже служанки ездили вторым классом.) Мы бродили по Пиренеям и останавливались на ночлег в дешевых гостиницах. И сомневались, что на следующий год сможем себе позволить такую поездку.
Первая газетная вырезка из фотоальбома Агаты. В подписи к фотографии в The Times мисс Хайам перепутали с миссис Кристи.
Теперь же нам предстояло роскошное турне. Разумеется, Белчер устроил все на высшем уровне. Миссии выставки Британской империи подходило только самое лучшее. Мы все без исключения были теми, кого сейчас назвали бы VIP.
Мистер Бейтс, секретарь Белчера, был серьезный и доверчивый молодой человек, прекрасный сотрудник, но внешне походил на негодяя из мелодрамы. Брюнет со сверкающим взором, вид он имел самый зловещий.
– Выглядит что твой бандит, не правда ли? – заметил Белчер. – Того и гляди перережет вам глотку. На деле же такого порядочного человека еще поискать.
По дороге в Кейптаун мы гадали, как Бейтс ухитряется работать секретарем у Белчера. Тот его постоянно изводил, заставлял трудиться в любое время дня и ночи, когда майору заблагорассудится. Бедолага Бейтс проявлял пленку, писал под диктовку, по многу раз переписывал письма, поскольку Белчер все время вносил правки. Вероятно, секретарь получал хорошее жалованье, в противном случае игра явно не стоила свеч, поскольку путешествовать молодой человек не очень-то и любил. За границей он постоянно нервничал, в основном из-за змей: Бейтс был уверен, что в каждой стране, где мы побывали, они кишмя кишат и только и ждут, чтобы наброситься именно на него.
Мы отправились в путь в самом приподнятом настроении, однако вскоре радости моей пришел конец. Погода выдалась ужасной. Нам очень нравилось на борту “Замка Килдонан”, пока не началась качка. Хуже всего пришлось в Бискайском заливе. Я лежала у себя в каюте, изнывая от морской болезни. Четыре дня я была не в состоянии подняться с постели, меня непрестанно рвало. В конце концов Арчи привел корабельного врача. Кажется, тот не воспринимал морскую болезнь всерьез. Дал мне что-то, что должно было “успокоить организм”, как он сказал, но поскольку лекарство, не успев попасть в желудок, тут же оттуда вышло, едва ли оно успело помочь. Я по-прежнему стонала, мне казалось, что я умираю. Выглядела я не лучшим образом, поскольку женщина из соседней каюты, мельком увидев меня сквозь приоткрытую дверь, поинтересовалась у стюарда: “А что, дама из каюты напротив умерла?” Как-то вечером я всерьез заявила Арчи, что, как только дойдем до Мадейры, тут же сойду на берег – разумеется, если буду жива.
– Ну что ты, я думаю, тебе скоро станет лучше.
– Не станет. Я хочу на берег. На сушу.
– Тебе все равно придется вернуться в Англию, – заметил Арчи, – даже если ты сойдешь на Мадейре.
– Не придется, – возразила я. – Останусь здесь. Найду работу.
– И кем же ты намерена работать? – скептически поинтересовался Арчи.
В те годы женщине действительно было трудно найти работу. Сперва ее содержал отец, потом муж, вдова жила на то, что ей оставил покойный супруг или давали родственники. Женщина могла пойти в компаньонки к пожилой даме или устроиться бонной к детям. Но я быстро нашлась:
– Пойду в горничные, – ответила я Арчи. – Причем с большой охотой.
Горничные были нужны всегда, в особенности если могли похвастаться высоким ростом. Высокая горничная без труда нашла бы место – почитайте хотя бы “Клуни Браун”, замечательную повесть Марджери Шарп, – к тому же я была уверена, что обладаю всеми необходимыми навыками. Я знала, какие бокалы ставить на стол. Могла открыть и закрыть входную дверь. Умела чистить серебро: дома мы всегда начищали серебряные рамки для фотографий и фамильные драгоценности. Еще я могла прислуживать за столом.
– Да, – слабо проговорила я, – пожалуй, буду горничной.
– Что ж, – ответил Арчи, – доберемся до Мадейры и решим.
Но когда мы пришли на Мадейру, я так ослабла, что не могла даже подумать о том, чтобы встать с постели. Мне казалось, единственный выход – остаться на корабле и через день-другой умереть. Однако после того, как мы часов пять или шесть простояли на Мадейре, мне вдруг стало значительно лучше. Следующее утро выдалось ясным и солнечным, на море штиль, и я гадала, как это всегда бывает с морской болезнью, из-за чего же устроила такой переполох. Ведь, в конце концов, ничего страшного не случилось: меня всего-навсего укачало.
Нет в мире пропасти шире, чем между теми, кто страдает от морской болезни, и теми, кого не укачивает. Никто из них не может понять состояние другого. Мне так никогда и не удалось привыкнуть к качке. Меня уверяли, что главное – потерпеть первые несколько дней, а потом все наладится. Это не так. Стоило подняться волнам, как меня снова принималась мучить морская болезнь, в особенности если качка была килевая. Но поскольку во время нашего круиза погода в основном стояла хорошая, я чувствовала себя прекрасно.
Агата на борту “Замка Килдонан”.
Пароход “Замок Килдонан” отчалил из Саутгемптона 20 января 1922 года и направился через Мадейру в Кейптаун, Анголу, Ист-Лондон и Наталь.
Круизная линия “Юнион-касл”Пароход “Замок Килдонан”
