Все что душе угодно

— Эдвард!
При виде мужа, спешащего к ней по стамбульской платформе, лицо Элси тут же просветлело. На какое-то время она даже забыла об украденных драгоценностях, о странных словах, отпечатавшихся на промокательной бумаге, — забыла обо всем, кроме того, что уже две недели не видела мужа, которого, при всей его чопорности и строгости, тем не менее безумно любила.
Они уже сходили с перрона, когда кто-то дружески дотронулся до ее плеча. Обернувшись, она обнаружила мистера Паркера Пайна. Его крупное благожелательное лицо прямо-таки излучало благодушие.
— Миссис Джеффрис, — произнес он, — не заглянете ли вы ко мне через полчасика? Отель «Токатлиан». Думаю, мне удастся вас кое-чем порадовать.
Элси нерешительно взглянула на мужа.
— Это… э… мой муж — мистер Паркер Пайн, — представила она мужчин друг другу.
— Я так понимаю, жена уже телеграфировала вам, что ее драгоценности исчезли? — спросил мистер Паркер Пайн. — Я пытался помочь ей, в меру моих возможностей. Думаю, через полчасика у меня будут свежие новости.
Элси вопросительно взглянула на мужа.
— Нам пора, дорогая, — поспешно сказал тот. — Вы сказали «Токатлиан», мистер Пайн? Хорошо, я ей напомню.
* * *
Ровно через полчаса Элси входила в номер мистера Паркера Пайна. Он поднялся ей навстречу.
— Я разочаровал вас, миссис Джеффрис, — начал он, — Разочаровал, не спорьте. Так вот… На роль волшебника я, конечно, не претендую, но кое-что все же могу. Взгляните-ка вот на это.
Он положил на стол и легонько подтолкнул к ней маленькую картонную коробочку. Элси открыла ее. Кольца, броши, браслеты, ожерелье — все они были там!
— Мистер Пайн, вы просто волшебник. Это же… невероятно!
Мистер Паркер Пайн скромно улыбнулся.
— Рад был помочь, моя милая юная леди.
— Ох, мистер Пайн, мне так теперь стыдно! Начиная с Триеста я вела себя просто отвратительно. И вдруг — вот это. Но как вы их нашли? Когда? Где?
Мистер Паркер Пайн медленно покачал головой.
— Слишком долгая история, — ответил он. — Впрочем, вы ее еще услышите. И, думаю, довольно скоро.
— Но почему не сейчас?
— На то есть причины.
Элси пришлось уйти, так и не удовлетворив своего любопытства.
Мистер Паркер Пайн немного выждал и, прихватив шляпу и тросточку, в свою очередь вышел из отеля и углубился в путаницу стамбульских улочек. Во все время прогулки с его лица не сходила довольная улыбка. Наконец он подошел к маленькому пустующему кафе прямо напротив гавани Золотой Рог. С другой стороны на фоне вечереющего неба отчетливо вырисовывались точеные очертания минаретов [9] стамбульских мечетей. Зрелище было изумительное. Мистер Паркер Пайн уселся и заказал кофе. Вскоре ему принесли две чашки крепкого и терпкого напитка. Едва мистер Пайн поднес свою чашку к губам, за его столик уселся мужчина. Это был Эдвард Джеффрис.
— Я взял вам кофе, — заметил мистер Паркер Пайн, указывая на вторую чашку.
Эдвард отставил ее в сторону.
— Как вы узнали? — спросил он.
Мистер Паркер Пайн не спеша отхлебнул кофе.
— Разве жена еще не рассказала вам о промокательной бумаге? Нет? Ну, ничего, скоро расскажет. Видно, это просто вылетело у нее из головы.
Он рассказал Эдварду суть дела.
— Ну так вот, — продолжил он. — Когда перед самым въездом в Венецию действительно случилась эта история с пожаром, у меня не осталось никаких сомнений, что похищение драгоценностей вашей жены спланировано именно вами. Смущала только фраза «лучше всего перед самым въездом в Венецию». Какой в этом смысл? Почему вы не пожелали предоставить своей сооб… агенту возможность самостоятельно выбрать время и место?
Потом, неожиданно, меня осенило. Вы украли драгоценности жены еще до своего отъезда, а на их место подложили их точные копии. Но и это вас не устраивало. Вы юноша честный и совестливый. Мысль, что подозрение падет на слуг или ваших знакомых, приводила вас в ужас. И вы решили, что нужна еще одна кража, причем при обстоятельствах, полностью исключающих причастность близких вам людей.
Вы снабдили свою помощницу дубликатом ключа от шкатулки и дымовой шашкой. В нужный момент она инсценировала пожар и, пользуясь паникой, проникла в купе вашей жены. Отперев несессер с драгоценностями, она изъяла их и попросту выбросила в окно. Любые подозрения на ее счет развеялись без следа после бесплодного — естественно — обыска.
Вот тут-то и становятся очевидными все преимущества совершения кражи при въезде в Венецию. Если бы фальшивые драгоценности выбросили на железнодорожное полотно, их бы рано или поздно нашли. Но, выбросив их в пролив, грабители могли быть абсолютно спокойны — в этом случае их никто бы не мог найти.
Тем временем вы пытались сбыть настоящие драгоценности, и, хотя времени для этого у вас было более чем достаточно, моя телеграмма пришла, когда они еще были у вас. Я рад, что вы послушались меня и занесли их ко мне в номер. Иначе, боюсь, мне пришлось бы обратиться в полицию. Хорошо также, что вы решились со мной встретиться.
Молодой человек жалобно смотрел на мистера Паркера Пайна. Эдвард Джеффрис был симпатичным юношей: высоким, светловолосым, с округлым подбородком и совсем уж круглыми глазами.
— Ну как вам это объяснить? — беспомощно вздохнул он. — Вы, наверно, думаете, что я самый обыкновенный вор?
— Вовсе нет, — откликнулся мистер Паркер Пайн. — Напротив. Я бы даже сказал, что вы болезненно щепетильны. Классификация человеческих типов — мой конек. Вы, дорогой юноша, без всяких сомнений, относитесь к категории жертв. А теперь расскажите мне вашу историю.
— Это можно сделать одним словом. Шантаж.
— Да?
— Вы видели мою жену — вы знаете, какое это чистое и невинное существо. Она выросла, даже не подозревая, что в мире существует зло.
— Неужто?
— Иллюзия, конечно, но какая прекрасная! — с энтузиазмом продолжал Эдвард. — И, если бы она вдруг узнала… узнала о некоторых моих поступках, она тут же бы меня бросила.
— Это вряд ли, — отозвался мистер Паркер Пайн. — Но не важно. Так что же это за поступки, мой юный друг? Женщина, полагаю?
Эдвард Джеффрис кивнул.
— До женитьбы — или уже после?
— Бог мой! Конечно — до.
— Ну, ну. И что же случилось?
— Да ничего! В том-то и дело, что ничего. Я тогда был в Западной Индии и остановился в одной гостинице… Там же остановилась некая миссис Росситер, очень привлекательная женщина. Она была с мужем — грубым и неотесанным мужланом. У него то и дело случались чудовищные припадки гнева. Однажды ночью, во время одной из таких вспышек, он стал угрожать своей жене револьвером. Бедняжке удалось вырваться из своего номера, и она постучалась ко мне. Она не помнила себя от ужаса. Она… она попросила, чтобы я спрятал ее у себя до утра. Ну, и… — а что же мне оставалось?
Мистер Паркер Пайн внимательно посмотрел юноше в глаза. Тот ответил прямым искренним взглядом.
— Короче говоря, мистер Джеффрис, вы, как последний простофиля, клюнули на эту удочку.
— Да нет же…
— Да, да. Очень старый трюк — но неизменно действует без осечки на донкихотствующих [10] молодых людей. Полагаю, вам напомнили о той ночи, как только было объявлено о помолвке?
— Да, я получил письмо. Там говорилось, что, если я не вышлю определенной суммы, мой будущий тесть узнает все… И как я будто бы добивался этой замужней дамы, и как ее видели потом входящей ночью в мой номер. Там говорилось еще, что ее муж собирается возбудить бракоразводный процесс. Понимаете, мистер Пайн, все это и впрямь выставило бы меня в таком невыгодном свете…
Он измученно потер лоб.
— Да, да, понимаю. Значит, вы заплатили. Но одним разом дело не ограничилось.
— Да. Но это была последняя капля. Из-за кризиса дела сильно пошатнулись. Мне просто негде было достать наличных. Вот я и решил…
Он взял чашку давно остывшего кофе, рассеянно посмотрел на нее и залпом выпил.