Кукла в примерочной

Алисия Кумби была, пожалуй, даже довольна утренним происшествием.
– Дорогая, – ответила она, – это поистине уникальный случай. Думаю, мы должны написать о нем людям, занимающимся исследованиями таинственных явлений. Знаешь, они могут начать расследование, прислать медиума или еще кого-нибудь, чтобы проверить, нет ли чего необычного в самой комнате.
– Кажется, ты против этого не возражаешь, – сказала Сибилла.
– Вовсе нет, мне это скорей нравится, – проговорила Алисия Кумби. – Знаешь, в моем возрасте хочется радоваться любому интересному происшествию! Хотя... знаешь... – добавила она, поразмыслив, – нынешняя история мне все-таки не так сильно и нравится. То есть, я хочу сказать, наша кукла слишком уж многое себе позволяет, как ты думаешь?
В тот вечер Сибилла и Алисия снова заперли дверь, на сей раз вместе.
– И все-таки мне кажется, – поведала свои мысли Сибилла, – будто кто-то нас разыгрывает, хотя, если вдуматься, не понимаю, зачем...
– Ты полагаешь, завтра утром она снова будет сидеть за столом?
– Да, – созналась Сибилла, – думаю.
Но они ошиблись. Куклы за столом не оказалось. Вместо этого она сидела на подоконнике и смотрела на улицу. И вновь ее поза казалась необычайно естественной.
– Как все это ужасно глупо, правда? – поделилась позже своими чувствами Алисия Кумби, когда они присели выпить наскоро по чашечке чаю. Обычно они делали это в примерочной, однако сегодня решили перейти в комнату напротив, где обычно работала Алисия Кумби.
– Что ты подразумеваешь под словом «глупо»?
– Понимаешь, во всей этой истории не за что уцепиться. Есть только кукла, которая все время оказывается на новом месте.
Дни шли за днями, а последнее замечание отнюдь не утрачивало своей актуальности. Наоборот – кукла теперь путешествовала по комнате не только по ночам.
Каждый раз, когда они заходили в примерочную даже после минутного отсутствия, они могли застать куклу совсем в другом месте. Они могли оставить ее на диване, а затем обнаружить на стуле. Вскоре она оказывалась уже на другом стуле. Иногда она сидела у окна, а иногда снова за письменным столиком.
– Она путешествует, как ей заблагорассудится, – говорила Алисия Кумби. – И я думаю, Сибилла, понимаешь, я думаю, что восхищаюсь ею.
Они стояли рядом, глядя на лежащую перед ними, лениво раскинув руки и ноги, фигурку в платье из мягкого бархата, на ее лицо, нарисованное на шелке.
– Несколько лоскутков бархата да пара мазков краски, ничего больше, – произнесла Алисия Кумби. Голос ее звучал сдавленно. – А что, если... э-э-э... что, если от нее избавиться?
– Что значит «избавиться»? – поинтересовалась Сибилла.
Теперь в ее голосе прозвучало негодование.
– Ну, – замялась Алисия Кумби, – если разжечь огонь, ее можно было бы сжечь. То есть сжечь, будто ведьму... А еще, – добавила она бесстрастно, – ее можно просто отправить в мусорный ящик.
– Не думаю, что это подойдет. Кто-нибудь может взять ее оттуда и вернуть нам.
– А еще мы ее можем кому-нибудь отослать почтой, – предложила Алисия Кумби. – Знаешь, в одно из тех обществ, которые вечно шлют письма и просят вас прислать что-нибудь для каких-то благотворительных распродаж или благотворительных базаров. Думаю, лучше и не придумать.
– Вот уж не знаю. – Сибилла явно сомневалась. – Пожалуй, я бы побоялась на такое пойти.
– Побоялась?
– Мне кажется, она все равно вернется, – продолжила Сибилла.
– Ты хочешь сказать, она вернется сюда?
– Вот именно.
– Словно почтовый голубь?
– Как раз это я и имела в виду.
– Как ты думаешь, мы потихоньку не сходим с ума? – осведомилась Алисия Кумби. – Может, я и вправду свихнулась, а ты просто подшучиваешь надо мной?
– Вовсе нет. Однако у меня зародилось неприятное чувство, страшное чувство, будто для нас она слишком сильна.
– Что? Этот ворох лоскутков?
– Да, этот ужасный, ползучий ворох лоскутков. Потому что, знаешь, она решилась.
– Решилась? На что?
– На то, чтобы все делать по-своему! Я хочу сказать, решила, что это ее комната!
– Похоже на то, – подтвердила Алисия Кумби, оглядываясь по сторонам, – ее, конечно, а разве нет? И всегда была; это сразу становится ясно, так они друг другу подходят, даже по цвету... Сперва мне казалось, что наша кукла очень подходит к обстановке в примерочной, и лишь позже я поняла, что это примерочная подходит ей. Нужно сказать, – добавила она, и в ее голосе почувствовалось волнение, – это просто абсурдно, когда приходит какая-то кукла и запросто вот так завладевает чем хочет. Кстати, миссис Гроувс больше не придет у нас убирать.
– Она так и сказала, что боится куклы?
– Нет. У нее то один предлог, то другой, но это все отговорки. – Помолчав, Алисия задала вопрос, в котором прозвучали панические нотки: – Что делать, Сибилла? Меня угнетает все это. Вот уже несколько недель, как я не могу придумать ни одного фасона.
– А я не могу сосредоточиться и крою из рук вон плохо, – призналась в свою очередь Сибилла. – Делаю всякие глупые ошибки. Может быть, – неуверенно проговорила она, – твоя мысль написать исследователям необычных явлений не так уж плоха.
– Мы просто выставим себя дурами, – возразила Алисия Кумби. – Я предложила не всерьез. Так что ничего не поделаешь. Пусть все идет своим чередом, пока...
– Пока что?
– Ну, я не знаю, – неуверенно проговорила Алисия и засмеялась.
Когда на следующий день Сибилла пришла в мастерскую, она обнаружила, что дверь в примерочную заперта.
– Алисия, ключ у тебя? Ты запирала дверь прошлой ночью?
– Да, – заявила Алисия Кумби, – ее заперла я, и она останется запертой.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что я решила от этой комнаты отказаться. Пускай достается кукле. Зачем нам две комнаты. Примерять платья можно и здесь.
– Но ведь эта комната твоя: ты всегда здесь и работаешь, и отдыхаешь.
– Раз так все обернулось, она мне больше не нужна. У меня есть прекрасная спальня. Днем она может служить гостиной. Верно?
– И ты действительно решила никогда больше не заходить в примерочную? – спросила недоверчиво Сибилла.
– Да, именно так я и решила.
– Но... как же насчет уборки? Она придет в ужасное состояние.
– Пускай! – воскликнула Алисия Кумби. – Если этим местом завладела какая-то кукла, прекрасно, пускай владеет – но пусть тогда прибирается в ней сама. И знаешь, – добавила она, – кукла нас ненавидит.
– Как ты сказала? – переспросила Сибилла. – Она ненавидит нас?
– Да, – подтвердила Алисия. – Ты разве не знала? Ты знала об этом наверняка. Не сомневаюсь, что ты поняла это, как только на нее взглянула.
– Да, – проговорила задумчиво Сибилла. – Пожалуй, знала. Кажется, я все время чувствовала, что она ненавидит нас и хочет выжить отсюда.
– Она очень злобное существо, – согласилась Алисия Кумби. – Как бы то ни было, теперь она должна угомониться.
После этого жизнь пошла более мирно. Алисия Кумби объявила всем, кто у нее работает, что она прекращает на время пользоваться примерочной. «И так приходится убирать череcчур много комнат», – объяснила она.
Но все равно ей довелось подслушать, как одна из работниц сказала другой вечером того же дня:
– Она стала совсем тронутая, эта мисс Кумби. Она всегда казалась мне малость странной, вечно все теряет и забывает, но теперь это просто ни в какие ворота, правда? Совсем помешалась на этой кукле в примерочной.
– Ой, ты что, вправду думаешь, она чокнулась? – спросила другая. – И может полоснуть ножом или еще чем?
Они прошли мимо, оживленно болтая, а та, о ком они судачили, с негодованием уселась в кресло. Действительно тронулась! И уныло добавила про себя: «Думаю, если бы не Сибилла, я и сама решила бы, что схожу с ума. Но раз я не одна, а Сибилла и миссис Гроувс чувствуют совершенно то же самое, то, пожалуй, во всем этом действительно что-то есть. Но я не могу себе представить лишь только одного, а именно – чем это закончится».