Тени старинных замков
Похоже, что писатель, столь реалистично описывавший природу родных мест, крестьянский быт и фольклор, даже живописуя мистические происшествия, не выдумывал их, а лишь переносил на бумагу то, что уже слышал и, возможно, даже видел, — то, что существовало помимо его воображения.
До сих пор жители Спасского не перестают говорить о привидениях, бродящих иногда по старому парку и около пруда. В далекие, самые укромные уголки усадьбы и сегодня вряд ли кто из местных ребятишек отважится зайти с наступлением темноты.
Видел ли сам Тургенев эти призрачные фигуры или же его натолкнули на их описания здешние легенды и предания? Если и нет, то он по крайней мере верил в них, хотя и был человеком далеко не мистического склада. От местных жителей я сам слышал истории, что будто видели — и не раз — кого-то в белых одеяниях в вечернем и утреннем тумане у плотины. Оказавшись в ночные часы в диких уголках у пруда, я настолько поддавался окружающей обстановке, что сам был готов увидеть призрачные фигуры. Удивительно, но места, где, по рассказам селян, появляются привидения, совпадают с теми, которые описывал Тургенев. Причем многие из местных жителей, кроме «школьных» «Муму» и «Отцов и детей», других произведений писателя не читали.
Большой знаток Спасского и Тургенева бывший хранитель усадьбы Борис Васильевич Богданов, живущий в селе с самой войны, рассказывал мне, что начинал свою здешнюю карьеру сторожем в саду — яблоки по ночам охранял. «Здесь привидения ходят, не боишься?» — спрашивали его. Сейчас он говорит об этом с легкой улыбкой: хотели, мол, местные испугать, чтобы не выходил по ночам в сад, чтобы яблоки были без присмотра. И все же кажется мне, что-то в этом он воспринял и всерьез.
«Мифы и легенды, связанные с именем русского писателя, живы и поныне, — пишет журналист Татьяна Глинка в своем очерке о живущих ныне потомках Ивана Сергеевича. — Одна из легенд оказалась настолько прочной, что отмахнуться от нее не так уж и легко». И добавляет: «Я бы сама не поверила, если бы рассказал о ней кто другой, а не Аня Тургенева».
Несколько лет назад эта молодая женщина — внучка Николая Петровича Тургенева, внука двоюродного брата писателя, — по приглашению смотрителя музея-усадьбы в Спасском-Лутовинове вместе с мамой провела свой тургеневский «месяц в деревне».
«Первое, что мы услышали, — рассказывала Анна, — когда приехали, ну буквально от всех, музейных работников, жителей, — это слова: вам предстоит знакомство с Иваном Ивановичем Лутовиновым. Конечно, я знала от своего деда, что Лутовинов, дядя матери писателя, был жестоким помещиком, как и его племянница Варвара Петровна. Я, конечно, не верила вначале, как утверждали многие в Спасском, что дух Ивана Ивановича бродит по ночам по усадьбе и с каждым, кто приезжает надолго, знакомится особым образом.
Но с нами действительно стали происходить в некотором роде чудеса. Мы были в усадьбе в конце августа, в пору яблок. Ночи темные, теплые, сухие. Ветер с полей несет горьковатый запах полыни; степи Предчерноземья, так знакомые и по Бунину, и по Фету, и даже по Чехову. Вот такими темными, бархатными вечерами мы любили гулять, заходили за парным молоком к жителям Спасского, хотя хранитель усадьбы Богданов качал головой и говорил: „И не страшно вам?“
Однажды, — продолжает Анна, — нам действительно стало страшно. Мы шли знакомой дорогой, и вдруг мама вскрикнула, резко подалась вперед, чуть не упав. На мой испуганный вопрос, что с ней, сказала: „Нюша, меня кто-то сильно толкнул в плечо!“ Не смейтесь, спросите у мамы… А еще… Мы купили яблок, ссыпали их в большой пакет и поставили его на пол, прислонив к стене. А жили мы в богадельне, которую Иван Сергеевич построил для больных и престарелых крестьян. Так вот, пакет благополучно стоял несколько дней, но однажды просыпаемся утром и видим: яблоки рассыпаны по всему полу нашей комнаты. Вот такие странности и связываются с нашим предком».
И это рассказывает не какая-нибудь дремучая деревенская старуха, а вполне современный молодой человек, по профессии архитектор…
Я уже говорил, что легенды о привидениях в Спасском еще со времен детства Тургенева связывали с Иваном Ивановичем Лутовиновым — «старым барином» из «Бежина луга». И у этой легенды есть своя вполне реальная основа. Дело в том, что крестьяне очень не любили своего жестокого хозяина и в один из бунтов, еще до отмены крепостничества, вскрыли склеп, где Лутовинов был похоронен, и развеяли его прах по ветру. Вот теперь, говорят, его бесприютный дух обречен блуждать по Спасскому. В романтических же «Призраках» и «Фаусте» писатель лишь немного «приукрасил» то, что висело в воздухе его усадьбы, придав привидению женское обличье.
И, похоже, даже рассказывая о призраках, Тургенев не фантазировал, а, так же как и воссоздавая на бумаге картины столь знакомой ему русской природы и быта, реалистично описал все, что видел и слышал.
И может быть, неспокойная, грешная душа его деда до сих пор бродит по заросшим оврагам, парку и берегам пруда? Ведь если бы и сегодня кто-то взялся столь же реалистично, талантливо и со знанием предмета описывать современных мальчишек с Бежина луга, мы бы опять услышали такие же таинственные и страшные истории. Истории, исходящие не из книг, а из самой жизни.
ТРУРОУж кого-кого, а мима и клоуна Сэмюела Фута вряд ли кто-нибудь мог вообразить в роли героя сверхъестественной истории. И тем не менее так называемый английский Аристофан не только жил в доме с привидениями (во всяком случае, так полагали), но и был тесно связан с персонажами одной из самых невероятных трагедий, сохранившихся в анналах нашей юриспруденции.
Дядями Фута по материнской линии были Сэр Джон Гудер и капитан Гудер, морской офицер. В 1740 году братья обедали у приятелей неподалеку от Бристоля. Между Гудерами уже долгое время существовали какие-то трения из-за денег, но за обеденным столом, как показалось остальным присутствующим, братья помирились. Однако по возвращении домой сэра Джона Гудера подкараулили несколько матросов с корабля, которым командовал его брат. По приказу капитана, сэра Джона доставили на борт и задушили. Капитан Гудер не только равнодушно наблюдал за этим, но и сам принес веревку, которой удавили его брата. После этого зверского злодеяния капитан и его соучастники предстали перед судом в Бристоле, были приговорены к смерти и казнены.
Однако, как пишут биографы Фута, самое странное и таинственное еще впереди.
В ночь убийства Фут прибыл в дом своего отца в Труро, лег спать, но был разбужен сладкими, воздушными звуками музыки. Сперва он решил, что это была баллада, исполняемая кем-то из домочадцев в честь его приезда. Однако никаких музыкантов он не увидел и потому счел музыку плодом своего воображения. Спустя некоторое время Фут узнал о подробностях страшной кончины дяди и вспомнил, что смерть наступила как раз в тот час, когда его зачаровали изумительные звуки. Актер пришел к выводу, что это было сверхъестественное проявление, и был убежден в этом до конца своих дней.
Н. Дановский
АЛЛЕЯ ОДИНОКОГО МОНАХА
На острове Валаам многое может поразить воображение. Здесь, как и в некоторых других местах с богатым, но забытым прошлым, обилием руин и молчаливо-таинственной природой есть свои секреты. Это подземные ходы (и реальные, и существующие в легендах), клады, которые искали (взломав, например, пол храма в скиту Всех Святых) и не находили, но которые вполне могли бы существовать (предания говорят, что кое-какие ценности монахи, покидавшие Валаам в начале 1940 года, могли оставить на острове), и многие таинственные надгробия, по сей день окруженные легендами, — типа могилы шведского короля Магнуса, якобы похороненного там в 1371 году…
Но не все тайны Валаама связаны с его историей, перипетиями, выпавшими на долю этого замечательного острова на Ладоге, и пятидесятилетним перерывом в существовании там монастыря, когда период с 1940 по 1990 год, время запустения и разрухи, превратил многие не столь уж и загадочные факты в белые пятна. Приходилось там мне видеть и слышать такое, что связано скорее с мистикой, чем с забытыми делами былого…