Собор

— Вот, ознакомьтесь. — КЗ протянул бумаги.
Сергей Евгеньевич углубился в изучение, но, прочитав первую, удивленно вскинул глаза:
— Но ведь это…
— Совершенно верно, теперь вы не только второе лицо во всей сети наших заведений, но и, по существу, совладелец. — КЗ выудил из кипы еще одну бумаженцию. — Вот доверенность на право распоряжения собственностью.
Сергей Евгеньевич некоторое время переваривал информацию.
— Я чувствую, это действительно серьезные проблемы, Иван Сергеевич. Вы не можете перепоручить их решение официальным органам?
КЗ покачал головой.
— У меня не очень хорошее предчувствие, Иван Сергеевич.
— У меня тоже. Потому я и счел необходимым предпринять подобные меры предосторожности. Мы делаем хорошее дело, и не хотелось бы, чтобы в случае моего непредвиденного отсутствия все рухнуло.
Сергей Евгеньевич с минуту помолчал, потом решительно кивнул:
— Что ж, значит, так тому и быть. — Он вопросительно посмотрел на КЗ: — А остальные как, в курсе?
— Пока нет, но с Вадимом, я думаю, проблем не возникнет, а у Сявы я сегодня обедаю, так что предупрежу.
Сергей Евгеньевич, пожевав губами, сказал:
— Прошу прощения, что ввязываюсь не в свое дело, но… Нехороший он человек, Иван Сергеевич, непорядочный.
— Теперь это и ваше дело, Сергей Евгеньевич, и, в общем-то, вы правы, но у меня слабость к людям, которые повстречались мне в жизни. Пока к нему особых претензий нет, да и заменить его некем, так что потерпим. А насчет непорядочности, я ведь недаром от вашей лапши отказываюсь скрепя сердце. Все время у него торчу, от греха.
— Ну что ж, желаю удачи. — Сергей Евгеньевич вслед за КЗ поднялся из-за стола и проводил его до дверей. — Спасибо, так сказать, за доверие, — несколько смущенно начал он, — и… поберегитесь. На свете не так много хороших людей, я ведь когда к вам работать пришел, себя презирал, потому и в повара пошел, с этаким мазохизмом, чтоб больнее было: ученый, кандидат наук у жирного, зарвавшегося хама в услужении. А вы вон каким оказались.
КЗ помолчал, а потом тихо спросил:
— Ну и каким?
— Не знаю, так просто не объяснишь, вроде как в старину славяне князя зазывали, такого, что и дом срубить поможет, и поле вспахать, а как беда или напасть придет, то меч возьмет, и, пока жив будет, ни один ворог на пороге не появится.
— Ну прям богатырь былинный, — улыбнулся КЗ.
— Так и есть, Иван Сергеевич, — серьезно сказал Сергей Евгеньевич и добавил: — Берегите себя, нам без вас туго придется.
Уже подъезжая к Сявиному заведению, КЗ вдруг ясно почувствовал, что его старая, хоть и суматошная, но знакомая и где-то даже уютная, как разношенные тапки, жизнь кончилась. А впереди смутно маячило что-то странное, пугающее и с высоты его сегодняшнего опыта непонятное, но — не конец, совсем не конец, скорее все-таки начало.
  
5
 
Сашка уже ждал. КЗ заметил его служебный «жигуленок» на платной стоянке напротив заведения. Он припарковал свой «БМВ» рядом с крутым джипом «тойота» и, уже закрывая дверь, услышал грубый голос:
— Ну ты, урод, а ну отгони свою развалюху!
КЗ сразу даже не понял, что это обращаются к нему. Несмотря на свой преклонный возраст, его «бээмвешка» смотрелась очень неплохо, возраст выдавал только несколько устаревший, по европейским меркам, дизайн.
— Я те че сказал? — взревел голос за спиной.
КЗ развернулся. Перед ним стоял «крутой». Ну прямо кинотипаж. Все при нем: стриженый затылок, черная кожа, золотая цепь, «Адидас» с пузырями на коленях.
— Простите, это вы мне? — КЗ вдруг пришло на ум закосить под того дядечку.
— Да, тебе, урод, тебе! Вали отсюда, пока не навешали.
«Если бы он еще прибавил „в натуре“, можно было бы без подготовки в кино снимать», — подумал КЗ.
— Но почему, простите? — деланно изумился он. — Я же вам не мешаю.
— Ты еще базарить? — Крутой прямо отъехал от удовольствия. — Я ж тебя… — И он попытался воплотить в жизнь свои намерения.
Крутой был сантиметров на десять выше и килограммов на двадцать пять тяжелее КЗ. При прочих равных условиях такие параметры, умноженные на наглость и тупую жестокость, давали ему подавляющее превосходство. Но все дело в том, что КЗ был боец, а крутой — «мясо», качок. Через минуту КЗ даже стало его немного жалко: столько усилий при нулевом результате. Парень явно никогда не боролся, когда он попытался пнуть КЗ в пах, это стало окончательно ясно. В пах бьют либо вот такие тупые качки, либо бывшие спецназовцы. Для спортсмена такой удар неестествен. «Ну ладно, — подумал КЗ, — делу — время, потехе — час, пора кончать развлекаться, Сашка ждет». Он подсел под очередной неуклюжий крюк и поймал крутого на кулак на выдохе. Тот изумленно сказал «хек» и присел передохнуть прямо в изрядно замазученную лужу.
— Что с вами? — изумился КЗ. — Плохо стало? Ну ничего, сейчас пройдет, посидите, отдохните.
— Я… тебя… козла… щас… ты… — с трудом втягивая воздух, забормотал крутой, но вдруг сзади раздался тихий, но уверенный голос:
— Нет.
КЗ обернулся.
В пяти шагах у него за спиной стояли двое, и надо было быть абсолютно слепым, чтобы не увидеть, что они из другой категории. Один был одет в недорогой, но приличный пакистанский костюм, но, видимо, более естественно смотрелся бы в боевом гриме и маскхалате. От второго прямо несло деньгами и властью. Причем ОЧЕНЬ большими деньгами и НАСТОЯЩЕЙ властью, властью казнить и миловать, а не взятки сшибать в чиновничьем кабинете.
— Мы просим прощения за то, что наш знакомый доставил вам некоторые неудобства, и готовы возместить моральный ущерб в любой выбранной вами форме.
— Не стоит беспокойства, достаточно простого извинения.
— Тогда позвольте откланяться. — И «власть и деньги» неторопливо повернулся и проследовал в соседний с Сявиным заведением подъезд, где не так давно располагался продовольственный магазин, а сейчас затеяли какой-то грандиозный ремонт. Другой (КЗ окрестил его «акула», он был весь жилистый, с рыбьими глазами и полным ртом мелких острых зубов) задержался и резанул крутого холодным, равнодушным взглядом. Тот вскинулся, забормотал:
— Я это… прощения просим… я тут вовсе…
«Акула», не дослушав, повернулся и быстрым, пружинистым шагом двинул за хозяином. КЗ проводил его взглядом и, жестом прервав бормотание крутого, бросил:
— Ладно, вали.
Уже взявшись за ручку двери, он вдруг замер, застигнутый ощущением, что все было подстроено. Кто-то зачем-то проверял его. И на него еще раз пахнуло ощущением некой опасности, чего-то страшного, смертоносного, что уже где-то рядом.
Сашка уже пообедал. Видно было, что он недоволен задержкой, но после сытной трапезы сердиться настроения не было, поэтому он только лениво полюбопытствовал:
— Чего задержался?
КЗ подвинул к себе дымящуюся тарелку с зелеными щами и, прихлебывая, ответил:
— Так, ерунда, заехал к Сергею Евгеньевичу, а потом какой-то придурок на стоянке привязался. Сашка моментально насторожился:
— Что еще за придурок?
КЗ, тщательно пережевывая, подумал, не сказать ли Сашке о своих ощущениях, но потом чего-то застыдился: «Тоже мне, баба, чудится чего ни попадя».
— Да чепуха, одному уроду не понравилось, куда я машину поставил. По морде получил и отвязался. Сашка покачал головой:
— Что-то ты недоговариваешь.
— Ну чего привязался, дай пожрать спокойно, я же тебе не мешал.
Когда КЗ закончил с обедом и, сытно отдуваясь, откинулся на стуле, Сашка доцедил второй стакан отличного клюквенного киселя и ехидно поинтересовался:
— Ну что, брюхо набил, готов слушать?
— Давай, — лениво махнул рукой КЗ. — О, я несчастный, после такого обеда надо баиньки, а я вынужден заниматься делами.
— Потерпишь, — добродушно буркнул Сашка, — твои дела — не мои, никто не навязывал, так что молчи и слушай. Конкурс красоты проводила фирма «REVLON»…
— Что? — удивился КЗ. — Та самая…