Нижний уровень

Хозяйство перешло моим родителям, и те, живущие в Москве, довольно быстро его продали: заниматься им было некому и незачем.
Не знаю почему, но сегодня мне опять снился этот самый сон. Вторую ночь подряд, впервые за много лет. Почему мне все это вспомнилось? Да еще так… живо, ярко… как заново все пережил.
Опять мы на яхте, только проснулся я сегодня вторым. Энн в душе, я слышу, как льется вода. Посмотрел на часы – восемь. Шесть минут девятого. Состояние довольно помятое, надо сказать, опять ведь почти не спали. И опять… как после голодного года дорвались, как звери до добычи. Никакой романтики, даже не разговаривали, слова за ночь не сказали, просто… вот так вот.
И в голове звон, и все мышцы болят, и, кажется, спина снова разодрана. И черт с ней. И думать вообще ни о чем не хочется, просто осталось ощущение чего-то блаженно-темного, словно мы делали что-то такое, чего делать нельзя, но об этом никто не узнает. Идиотская мысль, у нас просто был секс, пусть и малость бешеный, но обычный секс двух взрослых свободных от прочих связей людей.
Да, свободных, с Роситой я все, это не обсуждается.
Надо в душ, но там пока занято. Достал из сумки планшет, быстро натыкал на экране сообщение для Висенте, пусть поищет дело по вчерашней перестрелке, а заодно информацию по убитому Богатыреву. Не просто так этот Колон здесь возникает, правда, странно, что эстонский гражданин, это ни в какую схему не лезет. Ну да ладно, видно будет.
Дверь ванной распахнулась. Энн вышла в каюту, даже не подумав прикрыться. Я, откровенно говоря, залюбовался. Почему-то пришло в голову, что в ее возрасте Росита так выглядеть не будет, это точно. Латиноамериканки в этих краях сильно поправляются в бедрах, когда перестают следить за собой, а следить бросают часто, стоит лишь завести семью и детей, вроде как приоритеты меняются. В тридцать лет они уже матроны, как сексуальный объект их можно воспринимать с большим трудом, на мой взгляд. Не везде так, в той же Бразилии за собой следить принято, равно как и в Аргентине, например, или в Чили, но вот здесь, ближе к Центральной Америке, народ другой. И индейских кровей намного больше, и от европейских корней куда дальше, и как-то ленивей все, вальяжней.
Если бы Росите посчастливилось выйти замуж за европейца или американца, например, и уехать с ним, то там бы она, скорее всего, ходила бы в спортзал, занималась собой и была в форме, а вот здесь или на родине у нее не получится. В воздухе что-то, наверное. Да и коллеги ее по «Хрустальному дворцу», насколько я слышал, чуть не дважды в год липосакцию делают, нет терпения сгонять вес в спортзале или в сладостях себя ограничивать, поэтому пластические хирурги в этих краях процветают.
А вот Энн была… хотел сказать «в форме», но это неверное определение. Она была великолепна, как может быть великолепна женщина, только вступающая в возраст полного своего расцвета. Идеальное тело, нежная кожа, сильные мышцы, никакого намека на целлюлит, все, что принято делать с телом сейчас вроде лазерной перманентной депиляции, сделано.
Сколько ей? Я даже не спрашивал ни разу. С виду чуть за тридцать, может быть, а вот в остальном… Вчера за ужином она была слегка навеселе, и пару раз в разговоре проскочило нечто такое, что заставило меня решить, что я неверно оценил ее возраст, она все же старше. Хотя по лицу и телу этого не скажешь. Странно. Хотя, с другой стороны, радоваться надо, эта женщина проводит ночи именно со мной, а не с кем-то еще, так что никакой на самом деле разницы.
И все же интересно, сколько ей лет на самом деле. Появился даже легкий соблазн залезть к ней в сумочку и найти там водительское удостоверение, но очень легкий, я не умею по чужим вещам шарить. Поэтому соблазну не поддался.
– На выходные поедем на Пунта Барко, в дом, хорошо? – спросила она, пристраиваясь за крошечный туалетный столик. – У меня там есть спа прямо над пляжем, секс в нем будет волшебным.
– Хм… и как теперь откажешься?
– А хотел отказаться?
– Хотел силу воли испытать, – засмеялся я. – Но как-то плохо у меня с ней.
– Надеюсь. Кстати, а почему мы не у тебя? Ты ведь на Авенида Бальбоа живешь, так?
– Я не один живу… жил, – чуть смутился я. – Думаю, что если не сегодня, то завтра я уже смогу тебя пригласить.
– Надеюсь, что не из-за меня расстался? – улыбнувшись, спросила она явно без всякого сочувствия к жертве расставания.
– Отчасти из-за тебя, – не стал я кривить душой. – Был неудачный и…
– …и затянувшийся роман, и когда ты встретил меня, то наконец решился его закончить. Угадала? – Она, продолжая втирать какой-то крем в лицо, повернулась ко мне.
– Все верно, угадала, тебе надо в куизах [8] участвовать, все деньги будут твои.
– У тебя на лице все написано, – уже рассмеялась она, – а у тех, кто ведет куизы, морды как у игроков в покер. И вообще, чтобы в них выигрывать, надо смотреть все эти идиотские сериалы вроде «Ист-Эндерс» и «Коронейшн-стрит». Но угадала ведь?
– Да, угадала. Думаю, что я уже сегодня одинок, но хотел бы сначала в этом убедиться и… что-то вроде уборки сделать.
– Местная?
– Почти что.
– Молодая, экзотическая, связался, затем обнаружил, что она дура и просто хочет замуж за европейца?
По каюте распространился легкий и свежий запах крема, который она втирала. А ладони, к слову, у нее не такие красивые, как у Роситы… правда, без поправки на дикие акриловые ногти.
– Примерно, – подтвердил я и тут же понадеялся на то, что не покраснел.
Появилось ощущение, что я просто продаю Роситу. Вообще-то Энн права в каждом слове, описав типичную историю приехавшего в Панаму стареющего иностранца-идиота. Но все же не так все просто, есть в этой колумбийской девочке что-то… другое, не такое, как у тех, о ком Энн сейчас говорила.
– Ладно, теперь я в душ, если не возражаешь.
– Ни капли. Надо будет, когда уходить будем, ключи дать парню из сервиса, пусть баки с водой наполнит, а с… не водой – откачает. Не забыть только.
– Постараемся.
Такси повторило прошлый маршрут – меня высадили возле дома, Энн поехала дальше. Ее машина была в гараже «Банк Тауэр», а моя… ну понятно где.
Роситы дома не было. Дверцы шкафа распахнуты, часть вещей исчезла, часть еще висит на вешалках. Понятно, значит, за ними она еще вернется, свой комплект ключей она тоже нигде не выложила. И что радует – револьвер тоже.
Я прошел на кухню, сварил себе кофе. Странное ощущение пустоты в квартире. Росита хоть и не каждую секунду дома была, но все же, как мне всегда казалось, аура живущего в доме человека всегда в нем сохраняется. Стоит съехать – и что-то пропадает. Не знаю, замечал кто-то еще, что опустевшие дома ветшают и разрушаются куда быстрее тех, в которых живут, даже если жилые никто не ремонтирует. Мистика вроде, но так оно есть, вот попробуйте поспорить.
Что еще? Сожаление какое-то. Все же к Росите я относился всегда очень хорошо, это к нашему с ней союзу душа не лежала. Чем-то она отличалась от других колумбийских искательниц удачи в Панаме. Поэтому ощущение такое, что разошлись пути с хорошим человеком, а это никогда не радует. Но с другой стороны накатило, навалилось и охватило чувство окончательного освобождения. Не от нее, а вот как раз от этого нелепого нашего союза. Все, теперь свобода.
Энн правильно все поняла. Если бы не ее появление в моей жизни, то я бы не знаю даже когда решился на разрыв. Так и жевал бы наволочки, стараясь сделать все неболезненно и аккуратно, по факту просто рубя кошке хвост по частям. И неизвестно, довел ли бы вообще дело до конца.
Потом, встав с высокого табурета, вошел в спальню, отставил кофе на тумбочку и сдернул с кровати простыни, свалив кучей на пол. Все, это в прачечную. Символический жест, можно сказать. И вечером застелю заново, чистыми, у которых нет запаха Роситы и в которых не попадется случайно ее черный длинный волос. Даже спать буду с чистого листа, ага.