Рикошетом в сердце (СИ)

Однако, нужно возвращаться домой и изображать радушную хозяйку, только бы этот самый Юра через неделю сватов не прислал. Оксана улыбнулась, представляя разговор с бабушкой, который состоится сразу после ухода парня.
Но после обеда заботливая старушка вытолкала Оксану за дверь «прогуляться и подышать воздухом». Девушка сопротивлялась и говорила, что она только что гуляла с собакой. Но бабуля ничего и слышать не хотела, тогда ей пришлось нарядиться в свой пестрый горнолыжный костюм и, взяв с собой фотоаппарат, выйти на улицу, где ее ждал Юра. Ладно, может, он хоть пофотографирует ее в ближайшем сосновом бору.
Парень оглядел ее с ног до головы.
- Красивый костюмчик.
- Да. Когда я жила в городе, и мы с друзьями ездили кататься на лыжах… вернее, они катались, а я сидела в баре и пила глинтвейн, я его надевала. Чтоб сидеть в баре, точно нужен красивый костюмчик.
- Ясно. Куда пойдем?
- Здесь есть сосновый бор, недалеко. Я давно хотела пофотографироваться среди елок, но мне некого было попросить. Умеешь фотографировать?
- Смотря на то, в одежде ты будешь или нет.
- Смешно. – Оксана серьезно посмотрела на парня, всем своим видом давая понять, что в пошлых шутках нет ничего веселого.
- Не очень, на самом деле. – Юра тут же стал серьезным и взял из ее рук фотоаппарат. – Разберусь, наверное. Чего сложного? Ну, давай, детка, покажи мне страсть!
Разобрался с фотоаппаратом Юра, действительно, быстро. И, вообще, с ним было не так уж и плохо, даже весело. Оксана уже забыла, когда в последний раз так смеялась. Потом, просматривая фото, склонившись над дисплеем фотоаппарата, они вдвоем заходились смехом над некоторыми нелепыми фотографиями. По дороге домой он рассказал Оксане, что раньше тоже жил в городе, но когда его отчислили из института, он долго прятался у бабушки в деревне. Пока однажды он не перестал бояться и не вернулся домой. Там-то его поймали и привели в военкомат. Отслужив положенные два года, Юра вернулся жить к бабушке в деревню.
На его вопрос, как здесь оказалась она (неужели тоже от армии пряталась?), Оксана как-то неуклюже отшутилась, и объясняться не стала.
Проводив Оксану домой, Юра задержал ее у калитки.
- Слушай, Оксан, - парень замялся, подбирая слова, - может, встретимся завтра, прогуляемся?
- Юра, я не знаю…. У меня дел столько…. Некогда мне гулять….
- Тогда я просто приду в гости, хорошо? Бабушке твоей помогу. Она рада будет.
Оксана, вздохнув, кивнула.
- Ну хорошо, приходи.
Захлопнув калитку и задвинув старый засов, Оксана прислонилась к ней спиной и устало закрыла глаза. Вот опять! Как же не вовремя. Поклонники, предложения и переживания ей сейчас совсем не нужны, лишнее это. Нужно было отказать! Нужно было! Тогда почему она опять согласилась? Почему она никак не научится отказывать людям? Юра был хорошим парнем, но в ней он не разбудил совсем никаких чувств. Вообще, никаких. Да, с ним было весело иногда, но не более. К тому же, от его шуток девушка быстро уставала. Сергей тоже сначала ей понравился, с ним было весело, и целовался он хорошо…. Не так, как Глеб, конечно, но с ним было приятно…общаться. А тут…. Совсем ничего. Зря она согласилась.
Но, с другой стороны, бабушка перестанет напоминать ей о Глебе и успокоится. Опять же, в ЗАГС она с Юрой не собирается, и детей им вместе не крестить. В крайнем случае, всегда можно вернуться в город к родителям. Успокоив себя подобными мыслями, Оксана пошла в дом.
 *
С того дня Юра приходил к ним в гости почти каждый день. Сначала Оксана не придавала этому большого значения. Да, Юра часто балансировал на грани дружеских отношений и чего-то большего, но лишнего себе не позволял и был сама любезность, ну не прогонять же парня. К тому же, бабушка всегда его радушно принимала. Заодно постоянно просила его что-нибудь прибить, покрасить, починить. Юра соглашался с радостью и всегда был готов помочь. Выполнял он бабушкины немудреные просьбы всегда до того тщательно и неторопливо, что Оксана подозревала, что качество исполнения зависит от ее присутствия где-то недалеко. Они все так же общались, вели ни к чему не обязывающие беседы, во время которых Оксана старалась не переходить на личное, установить дистанцию и в который раз дать понять незадачливому поклоннику, что с ней ему ловить нечего. Здешняя молодежь славилась своей любвеобильностью и простотой обращения. Если два раза улыбнулась, искренне поблагодарила за помощь, позволила руку в руке задержать на мгновение дольше положенного, все – можно считать, что ты обеспечена ухажером, а вся деревня гадает, закончится ли дело свадьбой или нет. А потом выясняй с ним отношения, доказывая, что не цену себе набиваешь, а действительно ничего к парню не чувствуешь. Оксане все эти разборки были не нужны, она наслаждалась тихой и для кого-то скучной сельской жизнью, эмоциональных встрясок ей сейчас хотелось меньше всего.
Кстати, она неоднократно говорила бабушке, что за свою «безвозмездную» помощь Юра потом спросит с нее, и советовала отказаться от нее, пока не поздно. Но бабушка в этом вопросе оказалась упрямой и непробиваемой. А, может, специально не хотела понимать того, что пыталась ей объяснить внучка. А после ухода парня она всегда отчитывала Оксану и обвиняла в черствости.
- Такой хороший парень, - причитала она, - и помощник какой. А вот из-за тебя я потеряю мужские руки в хозяйстве. Я старая женщина, мне тяжело одной.
- Бабушка, ты же не одна, у тебя ведь есть я.
- Да? Тогда иди-ка, помощница, дров наруби и воды в баню наноси.
Оксана замолкала. Вот чего-чего, а дрова не входили в перечень ее умений. Девушка панически боялась попасть топором себе по ноге. Вздыхая, она соглашалась просто не прогонять его и смотреть поласковее, ну хоть чуть-чуть.
А еще бабушка постоянно говорила ей о том, что нельзя молодой девушке постоянно быть одной и прогонять женихов, даже не дав им ни единого шанса. Старушка боялась, что внучка никогда не выйдет замуж. Потому что «в ее годы» девушки выходили замуж рано, а в Оксанины двадцать лет уже ждали первенцев.
Девушка отвечала, что при царе еще не такое безобразие встречалось, что уж там. Но с бабушкой, тем не менее, согласилась. Согласилась не отвергать его слишком демонстративно. Но предупредила, что, если он будет слишком настойчив, терпеть не станет.
А Юра тем временем сделал вывод, что девушка ему явно симпатизирует, и стал действовать смелее. У них в гостях он уже чувствовал себя как дома. Слава Богу, для него это понятие означало выполнение всей тяжелой работы по дому без напоминаний.
Пиф так и не сменил гнев на милость, угрожающе рычал, стоило только Юрию приблизиться к калитке, а уж если рядом с гостем была любимая хозяйка, пес заливался таким лаем, что в ушах начинало звенеть. А то, что Юра приносил для него с собой, Пиф старательно закапывал в снег, выражая степень своего пренебрежения к подаркам.
Бабушка Юрины ухаживания поощряла и всегда спешила оставить их наедине. Тогда Юра, видя столь явное благословение, воспринял его как руководство к действию, даже руки стал распускать. Сначала это были робкие попытки обнять ее за плечи, которые Оксана игнорировала, каждый раз выворачиваясь из-под тяжелой ладони под различными предлогами. Но скоро предлогов оставалось все меньше, а чужая ладонь сжимала ее плечо все крепче, мешая отстраниться или сбросить ее. Оксане не хотелось скандалить из-за такой ерунды. Ну в самом деле, подумаешь, приобнял! Не хотелось выглядеть недотрогой, пугающейся любых прикосновений. Она предполагала, что Юра вполне может перевести все в шутку, и она окажется в неловком положении, приняв вполне дружеский жест за что-то другое.
А Юра, тем временем осмелев, однажды обнял ее за талию. И тут же получил вполне ощутимый тычок под ребро острым локотком девушки.
- Юра, тебе, наверное, больше не стоит сюда приходить. – Девушка наконец решилась расставить все точки и прекратить эти нелепые и совершенно ненужные ей знаки внимания.