Зов ангела

— Ах! Я обожаю эту программу! — воскликнула Изаура, переключив вдруг внимание с Маделин на телевизор, который начал транслировать очередную ерунду.
Маделин воспользовалась этим, чтобы встать с дивана.
— Я пойду выкурю сигаретку.
— А я думал, что ты бросила, — запротестовал Рафаэль.
— Это убьет вас, дорогая, — добавила Изаура.
— Без всякого сомнения, — согласилась Маделин. — Но надо же умереть от чего-то, не так ли? — С этими словами она набросила куртку и вышла на террасу.
Хотя ночь уже давно наступила, сложная система прожекторов хорошо освещала небольшой дом в англо-нормандском стиле, подчеркивая его шпили и бирюзовую воду бассейна.
Маделин сделала несколько шагов по террасе и оперлась на перила. Дом нависал над ипподромом, отсюда открывался впечатляющий вид на Довилль.
Она зажгла сигарету и сделала первую затяжку. Ветер хлестал ей в лицо. Убаюканная шумом моря, она закрыла глаза, пытаясь отключиться.
Буржуазный комфорт и инертность этих выходных в кругу семьи вызывали у нее смешанные чувства: умиротворенность, спокойствие, бунт, желание сбежать.
Возможно, когда-нибудь она к этому привыкнет…
Воздух был ледяным. Застегнув до самой шеи молнию на куртке, Маделин натянула капюшон и вытащила телефон из кармана.
С сегодняшнего утра большинство ее мыслей сходилось к Франческе ДеЛилло, с которой она говорила по телефону предыдущей ночью. Эта женщина, ее тайна, ее история подействовали на нее, как-то странно очаровали. Их разговор был коротким, но достаточно важным, чтобы преследовать ее весь день. Когда Франческа поняла, что произошло, она попросила, немного сконфузившись, удалить то сообщение, что оставила на автоответчике Джонатана, и сказала, что ему не надо говорить об этом. Это был «момент слабости», как призналась она. И Маделин ее поняла.
Она вошла в браузер смартфона и набрала имя Франчески в разделе «картинки» поисковой системы. В молодости, продолжая обучение в области управления, бывшая жена Джонатана работала моделью крупных модных брендов. Ее первые фотографии датировались 90-ми годами, показывая ее на подиуме и в различных рекламах. Судя по снимкам, она была похожа на Деми Мур, Кэтрин Зета-Джонс или Монику Беллуччи. Тут же были размещены ее фотографии вместе с Джонатаном — доказательства того, что в счастливые времена пара не стеснялась использовать собственную личную жизнь для увеличения популярности своей компании.
Дождь стал сильнее. Ударил гром, и молния сверкнула прямо рядом с домом, но, погруженная в киберпространство, Маделин этого даже не заметила.
Ее пальцы заскользили по сенсорному экрану и кликнули по значку сайта журнала «Ярмарка тщеславия». Несколько лет назад американский «Пари матч» посвятил шесть страниц этой паре, дав материалу название: «Кухня — это любовь!» Длинное интервью и достаточно гламурные фотографии имели лишь весьма отдаленное отношение к гастрономии. На одной из них можно было увидеть, что супруги сделали себе одинаковые татуировки на правой лопатке. Маделин увеличила изображение и смогла расшифровать надпись:
 
You'll never walk alone. [16]
 
Это было красиво… При условии, если уверен, что останешься вместе на всю жизнь. Сейчас же, задним числом, в этой фотографии было что-то жалкое.
— Дорогая, ты простудишься! — распахнул дверь Рафаэль.
— Я иду, сердце мое! — ответила Маделин, не поднимая глаз от телефона.
Переходя от одной картинки к другой, она вдруг заметила одну очевидную вещь: Франческа преображалась в зависимости от того, была она одна или в присутствии Джонатана. Похожая на кошку супермодель, уверенная в силе своих чар, вдруг превращалась во влюбленную женщину с глазами Химены. [17] Даже несмотря на то, что фото были постановочными, взаимная любовь этих людей не вызывала никаких сомнений.
«Что же все-таки разделило их?» — спрашивала себя Маделин, возвращаясь в комнату.
— Почему они расстались? — спросил Чарли, укладывая свои удочки в багажник автомобиля.
— Кто?
— Твои родители.
Джонатан нахмурился. Он повернул ключ зажигания и жестом указал мальчику на то, что он должен пристегнуться. Микроавтобус выехал из Бодега-Бэй и направился в сторону Сан-Франциско.
Продолжая вести машину, Джонатан открыл свой портфель, чтобы достать оттуда поблекший снимок маленького провинциального ресторана.
— Твои дедушка с бабушкой имели ресторан на юго-западе Франции, — пояснил он, указывая на фотографию.
— «Пер-стень-с-пе-чат-кой», — прочитал Чарли, сощурившись, чтобы разобрать буквы.
Джонатан кивнул.
— Когда я был еще совсем ребенком, в течение нескольких месяцев мой отец вдруг полюбил другую женщину: она работала в фирме, владеющей крупным брендом шампанского, и поставляла его в заведение.
— А?
— Эта любовь длилась более года. А так как в маленьких городках слухи распространяются быстро, они вели себя осторожно, чтобы сохранить свою историю в тайне, и им это удалось.
— Почему твой отец сделал это?
Джонатан опустил солнцезащитный козырек, чтобы полуденное солнце не слепило его.
— Почему мужчины обманывают своих жен? Почему женщины обманывают своих мужей? — Он оставил эти вопросы открытыми на несколько секунд, как будто размышляя вслух, а потом продолжил: — Есть множество причин, как мне кажется: исчезновение желания, страх перед старением, желание удостовериться в своих навыках соблазнения, ощущение, что приключение не будет иметь последствий… Это, наверное, вполне возможные объяснения. Я не могу сказать, что я оправдываю своего отца, но я и не бросаю в него камень.
— Так это не из-за этого ты с ним не разговаривал до самой его смерти?
— Нет, дорогой, это не из-за этого. У моего отца были другие недостатки, но, несмотря на его неверность, я никогда не сомневался в его любви к моей матери. Я уверен, что эта его измена доставила ему много страданий, но страсть — это как наркотик: вначале ты думаешь, что управляешь ею, но в один прекрасный день оказываешься вынужденным признать, что это она тобой управляет…
Одновременно удивленный и немного смущенный этими признаниями, Чарли странно посмотрел на отца в зеркало заднего вида, но Джонатан уже не мог остановиться:
— И наконец он «вылечился» от этой женщины. А через шесть месяцев после окончания этого любовного приключения не нашел ничего лучшего, чем признаться в измене моей матери.
— Зачем? — спросил мальчик, широко открыв глаза.
— Я думаю, он был зол и чувствовал себя виноватым.
Джонатан включил аварийку и остановился перед единственной бензоколонкой на старой заправочной станции.
— А что было потом? — спросил ребенок.
Джонатан взял в руки заправочный пистолет.
— Он умолял мать простить его. У них было двое детей, и он просил ее сохранить семью, но моя мать была убита этим предательством. Отец растоптал их любовь и разрушил все, что они построили. Она отказалась простить его и ушла.
— Одним махом?
Джонатан заплатил за полный бак и вернулся к машине.
— Твоя бабушка была такой, — пояснил он и тронулся с места.
— То есть?
— Она умела любить, была великой идеалисткой, восторженной и страстной. И вдруг она поняла, что человек, которого она любила больше всего на свете, обманул ее и сделал ей больно. Она часто говорила, что в отношениях двоих доверие важнее всего. Она говорила, что без доверия и любовь — это не любовь, и на данный момент я думаю, что она была права.
И тут Чарли вдруг заметил:
— Это похоже на то, что ты пережил с мамой.
Джонатан кивнул:
— Да, в течение многих лет мы с твоей мамой были словно один человек. Мы делили все, и наша любовь от всего защищала нас. Но однажды… Однажды любовь уходит… Мне нечего больше сказать.
Чарли грустно покачал головой, так как и ему нечего было сказать, и промолчал всю дорогу до самого дома.