Дыхание богов

 
Бернард Вербер
Дыхание богов
(Мы, боги-2)
Мюриель
 
Предисловие
«Что бы вы делали, если бы были Богом?»
Этот вопрос подтолкнул меня к мысли написать «цикл о богах».
С тех пор как возникли религии, человек, думая о Боге, оперирует только категориями «Верю» или «Не верю».
Мне показалось интересным сформулировать вопрос иначе и получить другой ответ. Предположим, Он или Они существуют. Попытаемся же тогда понять, какими боги видят нас, простых смертных. Насколько велико их вмешательство в нашу жизнь? Судят ли они нас? Помогают ли? Любят ли? Чего они хотят от нас?
Чтобы лучше представить себе все это, я придумал школу, где богов учат ответственности, учат добиваться нужных результатов.
Попытка вообразить, что думают боги о людях, а не наоборот, привела к новому пониманию нашей истории и возможного будущего, к новому пониманию интересов человека как биологического вида.
Книга «Мы, боги» рассказывает о том, как боги учились. Каждый из 144 учеников покровительствовал одному народу на учебной планете, которая во многом похожа на нашу Землю. Лучшие получали награды, неудачники выбывали из игры. В «Дыхании богов» больше половины учеников, не справившихся с заданием, окажутся за бортом. Остальные поймут, как добиться совершенства в своем искусстве.
Мне бы хотелось, чтобы, взглянув на судьбы людей с необычной точки зрения, из Эдема, читатель смог найти свой собственный ответ.
Если бы вы могли управлять человеческим сообществом, похожим на наше, в мире, похожем на наш, что бы вы выбрали, каким бы стали божеством? Совершали бы чудеса? Говорили бы с людьми через пророков? Поощряли бы войны? Предоставили бы людям свободу выбора? Каких молитв хотели бы вы от смертных?
Бернард Вербер
Если в мире все бессмысленно, – сказала Алиса, – что мешает выдумать какой-нибудь смысл?
Льюис Кэрролл
Таким образом, вселенную наполняют и пронизывают три великие силы:
А – сила Ассоциации, Сложения [1], Любви [2].
D – сила Подчинения [3], Деления, Разрушения [4].
N – сила Нейтральности, He-деяния, Не-желания.
A.D.N. [5]
Взаимодействие этих трех сил начинается с Большого Взрыва в трех элементарных частицах – положительном протоне, отрицательном Электроне и нейтральном нейтроне. Продолжается в молекуле. В человеческом обществе. Продолжится за пределами нашего мира…
Эдмонд Уэллс
Вопрос: В чем разница между Богом и хирургом?
Ответ: Бог догадывается, что Он не хирург.
Фредди Мейер
 
1. ГЛАЗ В НЕБЕ
ОН смотрит на нас.
Мы растеряны, ошеломлены, едва переводим дух.
ГЛАЗ настолько велик, огромен, что раздвигает облака и затмевает солнце.
Рядом застыли мои друзья. Сердце колотится. Возможно ли, что это…
Огромный глаз несколько мгновений парит в небе, будто наблюдает за нами, и вдруг исчезает. Мы посреди бескрайней равнины, заросшей маками, которая теперь кажется удивительно пустынной.
Мы не решаемся заговорить, не смотрим друг на друга.
А если это ОН?
Сотни лет миллиарды людей жаждали увидеть хотя бы ЕГО тень, тень ЕГО тени, отражение тени ЕГО тени. Неужели мы только что видели ЕГО ГЛАЗ?
Я припоминаю, что непроницаемый черный туннель зрачка немного сузился, словно фокусируясь на наших крохотных фигурках.
Глаз наблюдающего за муравьями.
Мэрилин Монро опускается на колени, у Маты Хари начинается приступ кашля, Фредди Мейер оседает на траву, словно его не держат ноги. Рауль до крови кусает губы. Густав Эйфель неподвижно стоит, глядя вдаль. Жорж Мельес нервно моргает. У некоторых слезы на глазах. Тишина.
– Ну и радужка… Да там километр в диаметре, – бормочет Эйфель.
– А зрачок? Метров сто, как минимум, – подхватывает Мэрилин, еще не оправившись от потрясения.
– Это… Зевс? – спрашивает Эйфель.
– Зевс, Великий Архитектор или Бог всех Богов, – отвечает Фредди Мейер.
– Творец, – добавляет Жорж Мельес.
Мне приходится сильно ущипнуть себя. Остальные следуют моему примеру.
– Нам это приснилось. Мы думаем, что там, на вершине горы, восседает Бог, вот и стали жертвами галлюцинации, – решительно говорит мой друг Рауль Разорбак.
– Он прав. Ничего не было, – поддерживает его Эйфель, потирая виски.
Я закрываю глаза, чтобы все остановилось хоть на несколько секунд. Антракт.
Попав на Эдем [6], планету, расположенную где-то на краю вселенной, я не переставал удивляться. Чудеса начались, едва я ступил на сушу. Мне навстречу бежал человек, объятый смертельным ужасом. Я узнал его – это был Жюль Верн. «Что бы ни случилось, не ходите ТУДА!» – произнес он страшным шепотом, указывая дрожащим пальцем на возвышавшуюся посреди острова гору, вершину которой окутывали плотные облака. И бросился с крутого обрыва.
Дальше события разворачивались стремительно. Меня подхватил кентавр и доставил в город, похожий на древнегреческий, – в Олимпию. Тут я узнал, что со ступени ангела, которую символизировала цифра «6», перешел на следующую, седьмую ступень развития сознания. Стал богом-учеником. Мне предстояло пройти специальное обучение в школе богов.
Занятия вели двенадцать богов греческого пантеона, и каждый из них старался передать нам секреты своего мастерства.
Учебным пособием была планета, копия нашей Земли. Она называлась «Земля-18».
Гефест научил нас создавать минералы, Посейдон – формы растительной жизни, Арес – животных. И наконец, Гермес доверил нам людей. Каждый ученик должен был способствовать развитию и процветанию своего народа на «Земле-18». «Вы – пастухи, пасущие стадо», – сказал Гермес. Да, пастухи. Но если стадо погибнет, пастух выбывает из игры.
Таков закон Эдема: мы, боги, навсегда связаны с судьбой своего народа. Богиня справедливости Афина сказала совершенно определенно: «Вас 144, но в конце останется только один».
Каждый ученик создал для своего народа животное-тотем. Мой друг Эдмонд Уэллс выбрал муравьев, Мэрилин Монро – ос, Рауль – орлов, а я – дельфинов.
Необычная форма обучения и странное соревнование, в котором мы вынуждены были участвовать, держали нас в постоянном напряжении. А тут еще появились новые «заботы». Кто-то из учеников, видимо, страстно желая стать победителем, решил убивать своих соперников. Найти богоубийцу пока не удавалось.
И в это время Рауля посетила очередная дикая идея – сделать то, что было строжайше запрещено. Выйти за стены Олимпии после 22 часов и подняться на гору, чтобы узнать, что за свет сияет иногда на ее вершине. Мы как раз упражнялись в скалолазании, когда в небе появился огромный глаз.
– Попались, – вздыхаю я.
– Нет. Ведь ничего не было, никакого глаза в небе. Нам померещилось, – повторяет Мэрилин.
Внезапно раздается топот копыт. Это заставляет нас опомниться – опасность еще не миновала, нельзя терять ни минуты. И мы прячемся в красных маках.