Рождество и красный кардинал

Когда выборы завершились, Милдред пожаловалась:
— И что мы глупостями занимаемся, избираем одних и тех же.
Последовало еще одно голосование, одобрившее ежегодную ротацию руководства. Собрание постановило также, что необходимо пригласить на обед членов эзотерического ордена тайного общества «Рисунок в Мелкий Горошек» — организации, впрочем, родственной и нередко двигающей те же проекты, но с которой имелось некое дружественное соперничество, — и выработало конкретный план приема. Когда «Мелкие Горошинки» принимали их в Лиллиане, подавался куриный салат с ананасами, булочки с орехами и сливочный сыр. «Крупные» решили угостить товарок заливным из помидоров, булочками трех разных видов и сладким кремом «плавучий остров» на десерт. Сибил была мастерица готовить «плавучие острова». Ко всему прочему гостям на память следовало вручить прихватки для горячей посуды в крупный горошек.
— Это должно произвести на них впечатление, — объявила Бетти Китчен.
 
Визуальное наблюдение
Когда Клод в следующий раз подбросил его на болота, Освальд с головой ушел в работу. Он так увлекся, что ничего не видел и не слышал. Поднял ненароком глаза — а прямо перед ним, не больше чем в пяти футах, лодка, в ней смуглый человек, и взгляд у него такой, что у Освальда кровь застыла в жилах. Потянулись мгновения. Наконец человек взялся за весла, сделал пару гребков и, ни говоря ни слова, поплыл своей дорогой.
Когда вернулся Клод, Освальд описал ему незнакомца (седовласый, зелено-голубые глаза) и спросил, кто бы это мог быть.
— У лодки на корме лежала свернутая сеть? — спросил Клод.
— Лежала.
Клод кивнул:
— Я догадываюсь, кто это. И моя догадка верна.
— Кто?
— Ты хорошенько его рассмотрел? Это был Джулиан Лапонд собственной персоной.
— Креол?
— Он самый.
— Не очень-то дружелюбный у него вид, скажу я тебе.
— Само собой.
— Я не произнес ни слова.
— Оно и к лучшему. Кто его знает, что ему в голову взбредет.
— Что мне делать, если он вернется?
— Не вернется… уж ты мне поверь. Он всех нас презирает. Перенес бы весь свой берег куда-нибудь в Луизиану, если бы мог.
Клод оказался прав. Освальд больше не видел Джулиана.
С приходом теплых дней они стали брать с собой на болота Пэтси. Освальд часами рисовал, а она тихо сидела рядом.
Как-то он спросил у девочки:
— Послушай-ка, Пэтси, а ты уже знаешь, кем станешь, когда вырастешь?
Она задумалась.
— Наверное… Нет, не знаю.
— Что тебе нравится делать?
— Ну… мне нравится играть с Джеком. Я люблю птиц.
— Ага. Может, ты будешь ветеринаром? Знаешь, кто такой ветеринар?
— Нет.
— Доктор, который лечит зверей и птиц. Тебе нравится?
— Нравится. А настоящим доктором я могу стать?
— Конечно. Если сильно захочешь.
— Правда? И Джек прилетит ко мне?
— Ну разумеется.
У Пэтси загорелись глаза.
— Будь я доктором, я бы, может, вылечила ему крыло, и он бы нормально летал, и ни один ястреб или филин не смог бы его поймать и съесть.
— Может быть.
И Освальд вручил девочке небольшой рисунок: белая цапля в очках, цилиндре, лакированных ботинках и с тростью под мышкой. Надпись под картинкой гласила: «Для Пэтси. Мистер Цапля собирается на светский раут».
В тот же вечер, вернувшись домой, Пэтси сказала Френсис — та сидела за швейной машинкой и подшивала прихватки:
— Миссис Клевердон, угадайте, кем я стану, когда вырасту?
— Прямо и не знаю.
— Угадайте.
— Попробую. Учителем?
— Нет.
— Ковбоем?
— Нет. — Пэтси засмеялась. — Сказать?
— Давай.
Лицо девочки осветилось.
— Птичьим доктором!
— Птичьим доктором? Как же ты до этого додумалась?
— Это мистер Кэмпбелл. Он сказал, если сильно захочешь, то сможешь. Он сказал, надо очень-очень захотеть, тогда сбудется.
— Он так и выразился?
— Да. Сказал, что всегда хотел стать художником. Очень-очень сильно. И добился своего!
Пэтси показала рисунок, подаренный Освальдом.
— Как замечательно, — похвалила Френсис. — У него получается все лучше и лучше, правда? Это надо показать тете Милдред.
Она вернула рисунок девочке.
— Тебе ведь нравится мистер Кэмпбелл?
— Да, мэм, он такой забавный.
Пэтси пошла спать, а Френсис задумалась над словами Освальда и решила, что он прав. Вот она разве не сильно-сильно хотела ребенка? И ее желание осуществилось. А теперь она молилась, чтобы отец Пэтси не вернулся за девочкой и не забрал ее. Френсис знала, это грех — молить Бога об этаком, но ничего не могла с собой поделать.
 
Заезжий гость
Душным жарким днем в конце мая у лавки остановилась черная машина. Рой стоял за кассой и со смехом рассказывал Освальду, как Джек ночью угодил лапкой в клейкую ленту для мух, Бетти Китчен в продуктовом отделе придирчиво отбирала картошку.
В лавку вошел мужчина в белой рубашке и лоснящихся черных брюках и обвел взглядом полки.
— Чем могу служить? — спросил Рой.
Мужчина вытер лоб и тыльную сторону шеи носовым платком.
— Я бы выпил что-нибудь холодненькое, если у вас есть. Такая жарища.
Рой указал на холодильник:
— Выбирайте, что понравится.
— Благодарю.
Непростой какой-то, мелькнуло у Роя. Он выглянул в окно. Машина была из Монтгомери, столицы штата, на двери белела официальная печать. Человек в белой рубашке не заблудился и не просто попить зашел. Он прибыл сюда по службе. Пока мужчина, повернувшись ко всем спиной, копался в холодильнике, Рой неторопливо вышел из-за прилавка и встал перед кассой, заслонив собой фотографию Пэтси.
Заезжий гость с бутылкой кока-колы в руке подошел ближе.
— Я к вам за помощью. Мне надо определить местожительство миссис Тэмми Саггс. Насколько я знаю, она с семьей проживала где-то в ваших краях.
Заслышав фамилию Саггс, Бетти Китчен принялась без разбора метать картофелины в сумку.
Рой оперся спиной о кассу, скрестил на груди руки и погрузился в размышления вслух:
— Хм-м-м… Саггс… Саггс… Не припоминаю. Звоночек не звенит.
Тем временем Освальд тихонько отошел от кассы в глубь лавки и занялся изучением ассортимента товаров.
Рой вынул из кармана зубочистку, внимательно осмотрел, засунул в уголок рта и холодно осведомился:
— А почему вы разыскиваете эту даму… как ее… Саггс? Какая-то особая причина?
— Вообще-то мы разыскиваем девочку, которая, по нашим сведениям, состоит под ее опекой.
Джек внезапно запрыгал по своему пластмассовому кольцу, будто понял всю серьезность минуты. Колокольчики бешено зазвенели.
Белая Рубашка продолжал, достав из кармана бумажку:
— Я веду розыск от лица ее отца, Джеймса Кейси, который оставил дочь на попечение семейства Саггс. В качестве последнего места проживания в деле указан Затерянный Ручей.
— Угу, — промычал Рой и слегка повернул голову: — Мисс Китчен, а вам фамилия Саггс ничего не говорит?
— Ничегошеньки. — Бетти от картошки перешла к тыквам и кабачкам.
Рой повернул голову на больший угол и повысил голос:
— Мистер Кэмпбелл, может, вы что слышали про семейство Саггс, жившее где-то здесь? С маленькой девочкой?
Освальд стоял на одном месте, уставившись на жестянку со свинобобами.
— Саггс? Были тут какие-то — вот фамилии не знаю, — так они в Мексику уехали. Не то в Хуарец, не то в Кернаваку. Словом, куда-то туда.
— В Мексику? — спросил мужчина. — Это точно?
— Ну да. — Освальд вертел в руке банку с лимской фасолью, якобы стараясь прочесть этикетку. — Сказали, не вернутся. Непорядок с законом или что-то такое.
— Угу, — промычал Белая Рубашка.
В дверях показался Клод с ведром, полным рыбы.
Рой не медлил ни секунды:
— Здравствуйте, мистер Андервуд, как ваши дела? — Он покашлял. — Может, вы нам поможете. Вот этот джентльмен разыскивает маленькую девочку, которая жила с семейством Саггс в трейлере, что стоит в лесу. Мистер Кэмибелл припоминает, что они укатили в Мексику, не то в Хуарец, не то в Кернаваку. Так ведь, мистер Кэмпбелл?