Испытание магией

— Почему именно эти существа? — спросила я, вспомнив, что на Айрис была маска сокола, когда она прибыла в Иксию в составе ситийского посольства.
— Когда маги достигают уровня магистра, они проходят ряд испытаний, — с прежней важностью изрек Фиск. — В это время они путешествуют по нижнему миру и встречают своего проводника. И он не только проводит их по нижнему миру, но и ведет затем по жизни.
— Ты в это веришь? — По мне, все это было точно сказка. После того как командор захватил в Иксии власть, всякие религиозные верования были запрещены. Если кто-то во что-то и верил, то делал это молча и молитвы возносил тайно.
В ответ на мой вопрос Фиск пожал плечами.
— Я знаю, что во время испытаний с магами что-то происходит; мой отец это видел. Он раньше работал в Крепости.
Тут Фиск помрачнел и замкнулся, и я не стала больше расспрашивать. Но сказочные существа меня заинтриговали. Айрис, когда была в Иксии, выдавала себя за сокольника — сокольницу — и носила соответствующую форму, чтобы сойти за иксийку. Возможно, она даже работала с принадлежащими командору ловчими птицами.
— Если попить из фонтана, это принесет удачу, — сказал Фиск. И побежал к остальной ребятне, которая плескалась в фонтане и широко открытыми ртами ловила пенные струи.
Чуть помедлив, я тоже сунулась к самой воде. У нее был сильный минеральный привкус, словно у эликсира жизни. Я сделала несколько больших глотков. Немного удачи никак не помешает.
Когда дети наигрались, Фиск отвел меня к другому фонтану. Здесь фигуры были вырезаны из редкого белого нефрита: пятнадцать застывших в движении коней окружали взвившуюся к небу мощную струю воды.
Хотя Фиск не жаловался, видно было, что жара его совершенно вымотала. Однако же, когда я предложила самой нести свои покупки в Цитадель, мои помощники дружно заявили, что донесут, как обещали.
По пути домой я вдруг ощутила беспокойство Топаза — и через мгновение Кейхил на своем скакуне вынесся из-за угла. Ребятишки опасливо отступили на обочину дороги. Кейхил остановил коня прямо перед нами.
— Элена, где тебя носило?
— Ходила на рынок, — огрызнулась я. — А что? Ты заготовил для меня очередное испытание?
Он не ответил, разглядывая моих малолетних помощников. Они вжались в стену дома, съежились и молчали.
— Рынок уже несколько часов как закрыт. Чем ты занималась?
— Не твое дело.
— Мое! Ты, впервые отправилась в Крепость одна. Тебя могли ограбить, могла заблудиться. Когда ты не вернулась, я чего только не передумал.
— Напрасно беспокоился — я в состоянии позаботиться о себе. Фиск, веди.
Фиск двинулся по улице, за ним — прочие дети и я.
Кейхил насмешливо фыркнул и спешился. Ведя Топаза под уздцы, он зашагал рядом; и все никак не мог успокоиться.
— С такими провожатыми ты хлопот не оберешься, — предрек он. — Стоит тебе явиться в Крепость, они будут налетать, облеплять тебя, как паразиты, и высасывать досуха.
— Очередной урок? — проговорила я с издевкой.
— Я просто пытаюсь помочь. — Он рассердился, но старался этого не показать.
— Брось. Занимайся своим делом. Если речь не идет о лошадях, мне твоя помощь не к чему.
Кейхил шумно выдохнул. Краем глаза я видела, что он с немалым трудом подавил раздражение.
— Ты все еще на меня сердишься, — сказал он затем.
— За что бы это?
— Ты уверяла, что не шпионка, а я не верил.
Я промолчала.
— И за то, что сделала Первый Маг. Я понимаю: наверно, это было ужасно…
— Ужасно? — Остановившись, я повернулась к Кейхилу всем телом. — Она когда-нибудь делала это с тобой?
— Нет.
— Значит, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Вообрази, что ты совершенно беспомощен и раздет догола. А в твоих мыслях и чувствах роется некто крайне дотошный и безжалостный.
У него изумленно округлились глаза.
— Но она сказала, ты дала ей отпор. И она не сумела прочитать тебя целиком.
Меня передернуло. Ну да, ведь Розза могла бы забраться еще глубже. Ясно, откуда пошли разговоры о том, что подобный «допрос» может повредить человеку мозги.
— Кейхил, это хуже, чем если тебя насилуют. Можешь поверить: я по опыту знаю, как оно бывает.
— Так значит… вот почему?
— Что «почему»? Давай, спрашивай. — Я не собиралась щадить его уши.
— Почему ты не выходила из комнаты первые три дня.
— Да. Айрис говорила, будто я дуюсь на весь белый свет. А на самом деле мне даже просто чужой взгляд был невыносим.
Топаз положил морду мне на плечо; я потерлась об нее щекой. В гневе на Кейхила я не слышала мыслей своего четвероногого приятеля. Спохватившись, я восстановила нашу связь.
«С Лавандовой Дамой все хорошо, — радовался он. — Яблоко?»
«Попозже», — улыбнулась я.
Кейхил глядел с каким-то непонятным выражением.
— Ты улыбаешься только лошадям. — Неясно было, ревнует он или огорчен. — Скажи то, что с тобой сделала Розза... в смысле, что сделал я… Ты из-за этого никого к себе не подпускаешь?
— Не только. И не сказать, что уж совсем никого.
— А кому еще ты улыбаешься?
— Айрис.
Кейхил кивнул, словно услышал то, что ожидал.
— Еще кому-нибудь?
Я невольно коснулась укрытой под рубашкой подвески, Валексу доставалось куда больше, чем улыбка. Однако я сказала только:
— Друзьям-северянам.
— Тому, который тебя учил сражаться?
— Да.
— А тому, кто подарил ожерелье?
Я так и дернулась, мгновенно обозлившись.
— Откуда ты знаешь про ожерелье?
— Оно выпало, когда ты была без сознания.
Ну да, он же тащил меня на себе после устроенного Роззой «допроса». Я нахмурилась.
— Наверно, я зря о нем заговорил, — спохватился Кейхил. — Но я угадал, что это подарок?
— Совершенно не твоего ума дело. И вообще, ты ведешь себя, как будто мы друзья. А ты мне не друг.
Ушедшие вперед дети ожидали нас на перекрестке. Я двинулась к ним, Кейхил — за мной. Больше мы не разговаривали. У ворот внутреннего города я забрала у ребятишек покупки и каждому выдала по две медные монеты.
Улыбнувшись Фиску, я не удержалась и глянула на Кейхила, помня, как ревниво он следит за тем, кому я дарю свои улыбки.
— Увидимся на рынке через неделю, — сказала я мальчишке. — И передай друзьям: они получат по лишнему медяку, если придут чистые.
Он помахал на прощание, и усталые ребятишки поплелись прочь. Наверняка им известны в Крепости все ходы и выходы, включая самые потайные закоулки. Эти знания могут мне однажды пригодиться; обязательно попрошу Фиска показать.
Кейхил наверняка тоже тут все знает — не зря же он рос в Крепости. Да только его я просить не стану. Уж во всяком случае не сейчас, когда он стоит такой мрачный.
— Ну что на сей раз?
Он вздохнул:
— И зачем только ты все усложняешь?
— Ты сам начал. Забыл?
Он качнул головой: дескать, помню.
— Слушай, Элена, почему бы нам не начать все заново? Мы с тобой с первой минуты знакомства не в ладах. Как мне заслужить одну из твоих редких улыбок?
— Это еще зачем? Если ты думаешь заделаться моим другом и вызнать военные тайны Иксии, лучше не связывайся.
— Да не хочу я военных тайн. Я просто хочу, чтобы между нами все было иначе.
— В каком смысле?
Кейхил беспомощно огляделся, точно в поисках нужных слов.
— По-другому... лучше. По-приятельски. Чтоб мы разговаривали, а не спорили.
— Это после всех радостей, что ты мне устроил?
— Элена, прости. — Казалось, слова царапали ему горло. — Прости, что я не поверил, когда ты сказала, что не шпионка. Прости, что я просил Первого Мага... — Кейхил мучительно сглотнул, — выпотрошить твое сознание.
— Ты сильно запоздал с извинениями. С чего вдруг сейчас надумал?
— Приближается Пир Новых Начал. — У него странно дрогнул голос. Кейхил нервно теребил поводья своего коня, наматывал на ладонь. — Это праздник в честь наступления прохладного сезона и нового учебного года. Возможность помириться и начать все сызнова. — Голубые глаза вглядывались мне в лицо. — За все годы у меня ни разу не возникло желания взять с собой кого-нибудь на Пир. До сих пор тут не было человека, с который я хотел быть рядом. А сегодня, услышав, как повара обсуждают праздничные блюда, я подумал о тебе. Элена, ты пойдешь со мной?