Испытание магией

— Чем ты занимаешься? — раздалось вдруг.
От неожиданности чувство равновесия подвело, мостик выскользнул из-под ног, и мне пришлось ухватиться за перильца.
— Что? — Я пыталась вновь укрепиться на вертком мостке.
— Я спрашиваю: что ты вытворяешь? — Там, где мостик крепился к твердому настилу, стояла моя двоюродная сестрица Орешка.
— Наслаждаюсь видом. — Я широко повела рукой. Не признаваться же, что валяю дурака.
Орешка поглядела на меня с явным сомнением.
— Если хочешь увидеть настоящий вид, пойдем. — И она стрелой куда-то помчалась.
Поспеть за Орешкой было нелегко. Презрев коридоры и мостики, она отважно срезала путь, пробираясь по ветвям. Худенькая и необычайно ловкая, сестренка была похожа на вальмура — так же ловко цеплялась за лианы и буквально перелетала с ветки, на ветку. Порой ее рыжие волосы огнем вспыхивали в пробившихся сквозь листву солнечных лучах, и загорелая кожа сияла бронзой.
Признаться, у жизни на юге есть одно преимущество. Раньше я своей смуглостью резко отличалась от бледнокожих иксийцев, а тут выглядела как все. Впрочем, в Ситии я поначалу сильно дивилась на местных жителей и не раз ловила себя на том, что разинув рот разглядываю людей с шоколадной, бронзовой или красноватой кожей.
Орешка неожиданно остановилась, и я чуть не натолкнулась на нее. Огляделась. Ну и ну!
Под ногами был прочный деревянный настил, а находились мы на самом высоком в джунглях дереве. Отсюда было превосходно видно все кругом.
Ниже расстилался изумрудный ковер, тянущийся к далекой каменной стене, образованной отвесными склонами. В одном месте эта стена понижалась, и там рушился вниз широкий водопад и пропадал в снежном облаке брызг. По обеим его сторонам раскинулось гладкое плато, окрашенное в желтые, коричневые и золотистые цвета и оттенки.
— Это и есть Давиинское плато? — спросила я на всякий случай.
— Оно самое. Там ничего не растет, кроме жесткой травы. Сухо, мало дождей. Но красиво, правда?
— «Красиво» — это слабо сказано.
Орешка довольно кивнула, и мы несколько минут простояли в молчании. Затем, не совладав с любопытством, я принялась задавать сестренке вопросы. Сначала — о джунглях, потом — о Залтана.
— Почему у тебя такое имя — Орешка?
Она повела плечами.
— По-настоящему меня зовут Лещина Пальма Залтана, но все кличут Орешкой.
— То есть Пальма — твое второе имя?
 — Нет. — Сестрица вдруг нырнула с настила вниз и скользнула куда-то, мгновенно пропав из виду. Листья на одной из веток затряслись, и затем Орешка возвратилась. — Держи. — Она вручила мне гроздь орехов в коричневой скорлупе. — Пальма, — имя моей семьи. Залтана — имя нашего рода. Всякий, кто женится на девушке Залтана или кто выходит замуж за нашего парня, получают имя Залтана. Однако внутри рода есть разные семьи... Вот, смотри, как их колют. — Орешка оторвала от грозди орех и разбила скорлупу о твердую кору на ближайшей толстой ветке. Затем продолжила объяснять: — Твоя семья носит имя Лиана, что значит «вьющийся стебель, лоза». «Элена» означает «сияющая». У нас всех зовут именем чего-нибудь лесного, либо имена что-то значат на древнем иллиэйском языке который нас заставляют учить. — Орешка закатила глаза, показывая, как ей противно изучать иллиэйский. — Тебе повезло, что не пришлось мучиться. — Она шутливо ткнула меня пальцем в бок. — И еще тебе не пришлась маяться с противными старшими братьями! А я однажды крепко влипла, когда привязала своего лианой к ветке и оставила болтаться... Ой, ужаль змея! Я и забыла. Пойдем скорей. — Орешка ринулась, с настила в гущу ветвей.
— Что забыла? — Я поспешила за сестренкой.
— Да меня же за тобой послали. Мать тебя все утро ищет. — Орешка, самую, малость, замедлила свой похожий на полет стремительный бег, перебираясь по сплетенному из веревок мостику. — Дядя Исав вернулся из похода.
Значит, меня ждет знакомство еще с одним членом семьи. Не отстать ли от Орешки — «потеряюсь», да и дело с концом? Однако, вспомнив враждебные взгляды родичей, я решила не увиливать от встречи. Догнав сестренку, я крепко схватила ее за руку.
— Погоди-ка. Скажи отчего многие глядят на меня так хмуро? Из-за того, что от меня пахнет кровью?
— Нет, конечно. Всем известно, что Листу всюду видятся кошмары в каждом дупле; он просто-напросто хочет, чтобы ему вечно в рот смотрели, ловили каждое слово. — Орешка указала на меня: — Люди считают, что ты не Залтана, а иксийская шпионка.
  
Глава 3
 
Я опешила.
— Ты шутишь? Как можно думать, что я — шпионка?
— Можно. — Орешка для убедительности кивнула. Ее рыжие волосы были собраны в два хвостика над ушами, и эти хвостики забавно подпрыгнули, однако моя сестрица смотрела очень серьезно.
— Так многие говорят, — сообщила она. — Хотя ни одна душа не посмеет и словом обмолвиться тете Перл или дяде Исаву.
— С чего они это вообразили?
Карие глаза Орешки округлились, словно она не могла поверить в мою тупость.
— Так ты глянь, во что одета, — она указала на мои черные штаны и белую рубашку. — Мы все знаем: северян заставляют носить форму. Народ и говорит, что, будь ты вправду с юга, в жизни больше бы штаны не натянула.
Я бросила взгляд на оранжевую юбку Орешки. Подол был заткнут под коричневый пояс из меха, чтобы не мешал носиться по деревьям, а под юбкой на сестренке были короткие желтые штанишки.
Не смутившись моим взглядом, она добавила:
— И ты ходишь с оружием.
С этим не поспоришь, Я носила с собой посох на случай, если вдруг представится возможность потренироваться, чтобы поддерживать навыки борьбы. Но упражняться било негде: жилые комнаты в поселении Залтана слишком малы, а в зале для больших собраний полно народу. Кроме того, к бедру у меня был пристегнут нож с выкидным лезвием, но я не стала про него рассказывать.
— Кто это говорит? — осведомилась я.
Орешка повела плечами:
— Разные люди.
Я молчала, ожидая продолжения, и сестренка в самом деле поделилась:
— Лист толкует всем и каждому, что с тобой явно не все ладно. Твердит, что признал бы собственную сестру. — Орешка потеребила рукав, смущенно закатывая до локтя яркую ткань. — Народ в Ситии боится, что однажды командор двинет на нас войско. А шпионы с севера вынюхивают, хорошо ли мы готовы к защите. Конечно, Лист всегда преувеличивает, но его магические способности очень сильны. Оттого почти все верят, что ты — шпионка.
— А ты как считаешь?
— Не знаю. Я себе сказала: поживем — увидим. — Орешка поглядела на свои босые ноги. Они были загорелые и покрытые мозолями.
Вот еще одно, чем я отличаюсь от Залтана: так и хожу в кожаных башмаках.
— Умно, — похвалила я решение сестренки.
— Ты думаешь?
— Ага.
Орешка улыбнулась, ее карие глаза просветлели. А я обратила внимание на россыпь веснушек на ее маленьком носике. Мы двинулись дальше, к заждавшейся меня матери.
Торопясь следом за Орешкой, я размышляла о подозрениях Залтана. Разумеется, я не шпион, но истинной южанкой меня тоже не назовешь. И я ничуть не уверена, что хотела бы зваться ситийкой. На юг я пришла по двум причинам: чтобы избежать казни на севере и чтобы научиться тому, как управлять своими магическими способностями. Встреча с семьей — нежданная удача, и я не позволю, чтобы всяческие глупые слухи испортили мне удовольствие от пребывания здесь. Поэтому не стану обращать внимания на косые взгляды моих родичей... до поры до времени.
А вот от чего не удалось укрыться, так это от материнской ярости. Когда мы с Орешкой наконец явились к Перл, эта маленькая худенькая женщина просто пылала гневом. Каждая мышца ее тонких рук была напряжена, и на длинной шее бились жилки.
— Где ты была? — встретила она мое появление.
— Ну, сначала проводила Айрис, а потом... — Я смолкла. Слишком жалкими казались объяснения по сравнению с гневом матери.
— Ты четырнадцать лет провела вдали от меня и всего через две недели снова отсюда уйдешь. Как ты можешь думать только о себе?!