Нелетописное

– Да неужели? – съязвил маг. – Ни за что бы не догадался!
– А на меня-то зачем злиться? – обиделся вампир.
– Ну не на него же, – резонно заметил Ксандр. – Какие еще проблемы могут быть у ваших младенцев?
– Как и у ваших, – пожал плечами вампир. – Чего-то испугался, животик заболел…
– Животик? У вас же до двухсот лет вообще болезней не бывает!
– Так это и не болезнь, – резонно заметил вампир. – Обычные детские колики – может, молоко слишком жирное или кислое попалось, или перекормили.
– И что же нам теперь делать? – беспомощно поинтересовался маг, с трудом вклинившись между двумя воплями.
– Ничего. Тут травница нужна, – вздохнул вампир. – Раньше-то ты с ним как управлялся?
– Первый месяц его вообще не слышно было, – с тоской припомнил Ксандр. – А потом мои помощники им занималась, я только изредка забегал. А у тебя дети есть?
Ороен отрицательно покачал головой. Та любимая и единственная, от кого бы он их завел, вышла замуж за другого, и он давно уже с этим смирился… впрочем, сейчас это не казалось ему такой уж огромной потерей.
– Тебя, полагаю, можно не спрашивать?
– Могу ответить. И не будет!
Мужчины тоскливо переглянулись и со внезапно нахлынувшей симпатией подумали, что, пожалуй, вампиров и людей разделяет не такая уж и широкая пропасть, если мостиком через нее может стать обычная детская корзинка…
Еле дотерпев до рассвета, еще не друзья, но уже и не враги снова забрались в седла. Стоило лошадям тронуться с места, как рев сменился плачем, потом редкими всхлипами и наконец – вожделенной тишиной, нарушить которую маг и вампир не смели даже шепотом, перейдя на общение выразительными знаками.
Через пару часов взошло солнце. Стало жарко, над выжженным, только-только начавшим обрастать молодой травкой полем зажурчали трели жаворонков. Кобыла Ксандра наступила на обрывок кольчуги, запуталась и испуганно прянула в сторону, волоча за копытом звенящее кружево. Маг поспешно натянуть поводья и, спрыгнув, отцепил от разболтавшейся подковы застрявшее под ней колечко. Прочитал короткое заклинание, чтобы она окончательно не отвалилась посреди дороги кому-то на счастье, боязливо прислушался, но все по-прежнему было тихо. И десять минут спустя, и час, и два…
Ороен не выдержал первым.
– Слушай, а вдруг он уже есть хочет? Но ночью так накричался, что сейчас даже пискнуть не в силах?
Маг повернул к нему осунувшееся лицо с красными от недосыпа глазами. Никакая нежить ночью так и не появилась – видимо, побоялась, что вконец озверевшие мужчины припрягут ее к неблагодарному делу по укачиванию несостоявшегося обеда. Но лучше бы Ксандру пришлось иметь дело с десятком упырей, чем с одним раскапризничавшимся младенцем!
– Если он чего-нибудь захочет, – выразительно сказал маг, – мы сразу об этом узнаем!
Вампир не посмел настаивать. Он и сам только-только задремал в седле, так что следующие полчаса прошли в тишине – увы, уже не казавшейся мужчинам такой блаженной. Ксандр с трудом удерживался от искушения распотрошить обвязанную тряпкой корзиной и убедиться, что маленький паршивец сладко спит, а не отдает концы или – о ужас! – по какой-то жуткой ошибке забыт на привале.
Наконец маг сдался и, притормозив, осторожно заглянул в корзину.
Больше таких экспериментов не делали. В отличие от мужчин, ребенок успел прекрасно отдохнуть и отоспаться, за последующие четыре часа с лихвой выполнив и перевыполнив дневную норму.
– И почему ты меня ночью не загрыз?!
– Какое счастье, что я этого не сделал! – Корзинку в данный момент вез маг, что отнюдь не радовало его кобылу (до этого вампир около часа ждал Ксандра неподалеку от деревушки, куда тот отправился за молоком и имел неосторожность вернуться, так что отвертеться от почетной ноши ему не удалось).
Ко времени ночного привала до Догевы оставалось всего несколько верст, но лесом, соваться в который по темноте с конями путники не рискнули. Тем более даже вампир не мог дать гарантии, что его соплеменники встретят незваных ночных гостей с распростертыми руками. С распростертыми зубами – куда вероятнее, так что утро намного больше подходило для первого… ну, не дружеского, но хотя бы нейтрального контакта.
На этот раз первое дежурство выпало магу. Ороен с полчасика поворочался, поморщился, но все-таки уснул. Ребенок, для разнообразия – тоже, и Ксандр, на всякий случай не спуская его с рук, начал малодушно клевать носом.
За что пару часов спустя и поплатился. Роковая ошибка выглядела как дюжинный отряд бывших легионеров, он же банда нынешних мародеров со взведенными арбалетами. Когда Ксандр поднял голову, а Страж, даже сквозь глубокий вампирий сон почувствовав присутствие чужаков, беспокойно шевельнулся и открыл глаза, разбойники уже обступили их стоянку и, видя, что серьезного отпора здесь не предвидится, окончательно осмелели.
– Ага, – главарь вразвалочку подошел к костру, по хозяйски заглянул в котелок. – Сидят, голубчики. Огоньком греются. И кулеша, гляди-ка, нам уже наварили… Да ты сиди, мужик, сиди, не беспокойся, мы сами себя обслужим!
Мародеры вразнобой, но одинаково мерзко захохотали.
– А это у нас чего? Никак, упырь? – разбойник кончиком меча заставил злобно ощерившегося Ороена приподнять голову. – Надо же, как нам сегодня свезло! И за клыки можно у знахаря горсть монет выручить, и на доху мне как раз одной шкуры не хватает…
– Война закончилась, – холодно сказал маг, прижимая к снова начавшего попискивать ребенка. – И в случае чего вас будут судить по законам мирного времени, как разбойников и убийц.
– Что ты сказал? – главарь глумливо приставил ладонь к уху. – Что там у этого хмыря кончилось, э? Ничего не расслышал! Зато вот чего скажу: лес вокруг глухой, королевские глашатаи вечно с вестями запаздывают, а наше дело маленькое – сказали нежить изничтожать, мы и рады стараться. Верно, ребята?!
Банда отозвалась согласным гулом и придвинулась еще ближе. Двое, ничуть не стесняясь владельца, беззастенчиво рылись в чересседельных сумках, отшвыривая бесполезные, с их точки зрения, вещи.