Анж Питу (др. перевод)

Господин де Флессель поклонился.
– К какой же из трех властей, сударь, вы намерены обратиться? – осведомился Флессель.
– Полагаю, что, ежели хочешь попросить о чем-то важном, проще всего обратиться к самому господу богу, а не к его святым, – ответил Бийо.
– Иными словами, вы намерены обратиться к королю?
– Именно это я и хочу.
– А не будет ли нескромностью поинтересоваться, что вы собираетесь попросить у короля?
– Освободить доктора Жильбера, заключенного в Бастилию.
– Доктора Жильбера? – с пренебрежением переспросил Флессель. – Это что, сочинителя брошюрок?
– Вернее будет сказать, сударь, философа.
– Это одно и то же, дорогой господин Бийо. Мне кажется, у вас мало шансов добиться этого у короля.
– Почему?
– Во-первых, потому что раз уж король повелел бросить доктора Жильбера в Бастилию, значит, у него были на то основания.
– Ну, хорошо, – заметил Бийо, – он мне выскажет свои основания, а я ему свои.
– Дорогой господин Бийо, король крайне занят и не примет вас.
– Ну, если он меня не примет, я найду способ пройти к нему без позволения.
– В этом случае, войдя, вы встретитесь с господином де Дрё-Брезе, и он прикажет выгнать вас взашей.
– Меня – взашей?
– Да. Он хотел проделать это же со всем Национальным собранием, что ему, по правде сказать, не удалось, и оттого он в ярости. Вот у него и будет повод отыграться хотя бы на вас.
– Ладно, тогда я обращусь к Национальному собранию.
– Дорога в Версаль перерезана.
– Я пойду вместе с тремя тысячами моих людей.
– Имейте, сударь, в виду: на дороге вы столкнетесь почти с пятью тысячами швейцарцев и с двумя, а то и с тремя тысячами австрийцев, которые и вам, и вашим трем тысячам людей зададут по первое число. В один миг они оставят от вас мокрое место.
– Дьявол! Так что же мне делать?
– Делайте, что вам угодно, только окажите мне услугу: уведите отсюда ваших людей, а то они стучат алебардами по мостовой и курят. У нас тут в подвалах почти восемь тысяч фунтов пороха, и достаточно будет одной искры, чтобы мы взлетели на воздух.
– Ладно, я подумал, – сообщил Бийо, – и решил не обращаться ни к королю, ни к Национальному собранию. Я обращусь прямо к нации, и мы возьмем Бастилию.
– С чем же вы ее будете брать?
– Да с теми восемью тысячами фунтов пороха, что вы мне дадите, господин старшина.
– Да неужели? – насмешливо бросил де Флессель.
– Да уж точно. Благоволите, сударь, выдать ключи от погребов.
– Вы, никак, шутите? – изумился старшина.
– Нет, сударь, вовсе не шучу, – отвечал Бийо.
Он схватил обеими руками де Флесселя за воротник кафтана и произнес:
– Ключи, или я позову своих людей.
Флессель побледнел, как смерть. Он судорожно стиснул губы, но голос у него ничуть не переменился, остался таким же насмешливым, как и прежде.
– Сударь, – сказал он, – вы окажете мне огромную услугу, избавив меня от этого пороха. Я велю передать вам ключи, когда вы пожелаете. Не забывайте только, что я ваш первый магистрат, и если вы, к несчастью, позволите себе проделать со мной прилюдно то же самое, что проделали с глазу на глаз, не пройдет и часу, как вы будете вздернуты городской стражей. Итак, вы продолжаете требовать порох?
– Продолжаю, – подтвердил Бийо.
– И сами раздадите его?
– Сам.
– Когда же?
– Немедленно.
– В таком случае давайте договоримся: у меня здесь дел еще на четверть часа, и я предпочел бы, если вам, конечно, безразлично, чтобы раздавать порох вы стали, когда я отсюда уйду. Мне предсказали, что я умру насильственной смертью, но признаюсь вам, сама мысль, что я взлечу на воздух, вызывает у мне крайнее отвращение.
– Хорошо, значит, через четверть часа. А теперь позвольте мне обратиться к вам с просьбой.
– С какой?
– Давайте подойдем к этому окну.
– Зачем?
– Я хочу сделать вас популярным.
– Большое спасибо, но каким образом?
– Сейчас увидите.
Бийо подвел старшину к окошку.
– Друзья, – крикнул он, – вы все так же желаете взять Бастилию?
– Да! Да! Да! – прозвучали в ответ почти четыре тысячи голосов.
– И у вас нет пороха?
– Пороха! Пороха!
– Вот перед вами господин купеческий старшина. Он хочет отдать вам порох, который хранится в подвалах ратуши. Друзья, поблагодарите его.
– Да здравствует господин купеческий старшина! Да здравствует господин де Флессель! – заревела толпа.
– Спасибо! Благодарю вас от себя и от него! – крикнул Бийо и тут же обратился к Флесселю: – А теперь, сударь, у меня больше нет нужды брать вас за воротник ни наедине, ни прилюдно, потому что, если вы не дадите мне пороха, нация, как вы назвали этих людей, разорвет вас на куски.
– Вот ключи, сударь, – сказал Флессель. – У вас такая манера просить, что отказать вам просто невозможно.
– В таком случае, вы придали мне смелости, – начал Бийо, у которого, похоже, созрел новый план.
– Черт возьми! Уж не намерены ли вы еще что-то попросить у меня?
– Намерен. Вы знакомы с комендантом Бастилии?
– С господином Делоне?
– Я не знаю, как его зовут.
– Его зовут господин Делоне.
– Пусть будет так. Так вы знакомы с господином Делоне?
– Он принадлежит к числу моих друзей.
– В таком случае вы, наверное, не хотите, чтобы с ним случилась беда?
– Разумеется, не хочу.
– Так вот, единственный способ для него избежать беды – сдать мне Бастилию или хотя бы выдать доктора.
– Полагаю, вы не думаете, что мое влияние столь велико, чтобы принудить его сдать вам узника или крепость?
– Это как раз я сделаю сам. От вас я прошу только помочь мне проникнуть туда.
– Дорогой господин Бийо, предупреждаю, что если вы и пройдете в Бастилию, то только один.
– Очень хорошо.
– И еще предупреждаю: войдя туда, возможно, вы оттуда уже не выйдете.
– Превосходно.
– Я дам вам пропуск в Бастилию.
– Я жду.
– Но при одном условии.
– Да?
– Что завтра вы не придете ко мне требовать пропуск на луну. Предупреждаю, в том мире я не знаю никого.
– Флессель! Флессель! – раздался за спиной купеческого старшины глухой недовольный голос. – Если ты и дальше будешь таким двуличным, одним лицом улыбаясь аристократам, а другим народу, то не сегодня-завтра сам подпишешь себе пропуск в мир, откуда еще никто не возвращался.
Вздрогнув, старшина обернулся.
– Кто это? – спросил он.
– Марат.
– Философ Марат! Врач Марат! – воскликнул Бийо.
– Я самый, – ответил тот же голос.
– Вот именно, философ и врач Марат, – пробормотал Флессель. – И в этом последнем качестве ему следовало бы заняться излечением безумцев. Сейчас у него было бы очень много пациентов.
– Господин де Флессель, – отвечал ему мрачный собеседник, – этот отважный гражданин просит у вас пропуск к господину Делоне. Хочу вам заметить, что этого пропуска ждет не только он, но еще три тысячи человек.
– Хорошо, сударь, он его получит.
Флессель подошел к столу, подпер голову рукой и, взяв перо, быстро написал несколько строк.
– Вот вам пропуск, – протянул он листок Бийо.
– Прочтите его, – сказал Марат.
– Я не умею читать. – ответил Бийо.
– Тогда дайте мне, я прочту.
Бийо подал лист Марату.
Пропуск звучал следующим образом:
 
«Господин комендант!
 
Мы, купеческий старшина города Парижа, посылаем к Вам господина Бийо для переговоров с Вами в интересах вышеупомянутого города.
 
14 июля года 1789.
 
Де Флессель».
 
– Отлично, – сказал Бийо. – Давайте.
– Вы находите, что этот пропуск так уж хорош? – поинтересовался Марат.
– Разумеется.
– Погодите, господин старшина сейчас припишет к нему постскриптум, который сделает его еще лучше.
Марат подошел к де Флесселю, который продолжал стоять, опершись кулаком о стол и высокомерно глядя на обоих своих собеседников, и на третьего, полуголого, который вошел и встал с мушкетом в дверях.