Блеф

– Нет, не я. Я решил было, что вербовщик ты – судя по замашкам.
– Чтоб ты сдох, ублюдок пучеглазый!
Собеседник мигом вернул очки на место.
– И в самом деле, что за наказание, – возвестил он ядовито, – лицезреть такую ослиную задницу, как ты, двести шестнадцать раз кряду!
– Я покажу тебе сейчас ослиную задницу! – снова заревел гигант, вздымая увесистый кулак.
– Поосторожнее! – объявил очкастый. Меж его расставленных ладоней внезапно разразился настоящий электрический ураган.
Верзила в ужасе отшатнулся. Очкарик расслабился и лениво опустил руки.
– Когда б не соус на одежде, все это могло быть даже забавным, – сказал он чуть погодя. – Присаживайся, что ли. Будем ждать вместе.
– Забавным? Что именно?
– Ну, ты пока пораскинь мозгами, поразмысли, а я схожу приведу себя в порядок. – Уже поднявшись, он добавил: – Меня, кстати, зовут Кройд.
– Кройд Кренсон?
– Точно. А ты, полагаю, Дробила?
– Угадал. А все же, что ты забавного здесь нашел?
– Да я имел в виду один старый анекдот – про двух парней, которые принимают друг дружку за кого-то еще, – примирительно ответил Кройд. – Не слыхал разве?
Дробила сдвинул на несколько мгновений мохнатые брови, затем губы его сложились в неуверенную улыбку, а из пасти вырвался сиплый отрывистый смех, весьма схожий с собачьим кашлем.
– Действительно, чертовски забавно! – выдавил он и зашелся снова.
Продолжая шумно радоваться жизни, верзила рухнул на скамью. Кройд тем временем отправился приводить в порядок свой гардероб. Примчавшийся на шум официант маленько прибрался в кабинке и принял у Дробилы заказ – большой кувшин пива. Спустя минуту в зале появился, выйдя из кухни, хмурый тип в черном. Он постоял посреди, засунув пальцы обеих рук за пояс, меланхолически жуя зубочистку и покачиваясь на носках, затем неторопливо приблизился.
– Что-то мне фото твое вроде бы знакомо, – буркнул он, заходя в кабинку по-хозяйски, без приглашения.
– Дробила, – осклабился здоровяк, приподняв над столом чугунный кулак.
– Крис Мазучелли. Да, слыхал я кое-что о тебе. Говорят, стены пробиваешь этими своими кувалдами.
– Запросто, твою мать! – радостно закивал гигант.
Губы Мазучелли, продолжая плотно сжимать зубочистку, сложились в некое бесцветное подобие улыбки; он уселся на место Кройда.
– А про меня слыхал что-нибудь? – поинтересовался итальянец.
– Да, чтоб мне с места не сойти! – кивнул верзила. – Тебя среди своих кличут Пауком.
– Верно. Думаю, прослышал и о моих неприятностях? Из-за которых я и вербую особенных парней?
– Если тебе нужны настоящие гребаные потрошители, то я в самый раз, – заверил Дробила. – Черепушки крошить приходилось.
– Звонишь красиво, – заметил Мазучелли и сунул руку в карман. На стол шлепнулся пухлый конверт. – Это задаток.
Дробила открыл конверт, медленно и неуверенно – шевеля губами – пересчитал купюры. Закончив непривычно тяжкий труд – или же только сделав вид, что закончил, – объявил:
– Все правильно, чтоб мне сдохнуть! А теперь?..
– Там, в конверте, адресок. Придешь сегодня к восьми, получишь распоряжения. Не опаздывай. Договорились?
– Можешь на меня положиться. – Дробила поднялся, схватил со стола кувшин с пивом, осушил в несколько глотков и звучно рыгнул.
– А кто тут еще был с тобой – какой-нибудь новичок-салага?
– Нет, дьявол его раздери! Наш, один из лучших, – ответил Дробила. – Кройд Кренсон. Парень, каких лучше не задирать, но зато с большим чувством юмора.
Мазучелли вяло кивнул:
– Желаю приятно провести время.
Дробила ответил энергичным взмахом ручищи, еще разок рыгнул на прощанье и отчалил.
Обнаружив по возвращении из уборной на своем месте постороннего, Кройд промешкал лишь мгновение, не более. Подойдя к столику, воздел два пальца в шутовском салюте и представился:
– Меня зовут Кройд. А ты, наверное, тот самый Паук, что спешно вербует рекрутов?
Мазучелли окинул Кройда пристальным немигающим взглядом; его внимание привлекло влажное пятно на брюках.
– Никак с нами что-то случилось? – спросил итальянец бесцветным голосом.
– Да нет, ничего, просто по пути в сортир оценил прелести итальянской кухни, – ответил Кройд. – Так это ты ищешь таланты или нет?
– А чем особенным можешь похвастать?
Кройд дотянулся до абажура на соседнем столике и неспешно, без суеты выкрутил из него лампочку. Вытянул руку над столом – лампа засветилась, сперва как бы нехотя, затем ослепительно, наконец коротко вспыхнула и погасла, уже навсегда.
– Оп-ля! – прокомментировал Кройд. – Немного переборщил с напряжением.
– Такое удовольствие в магазине обойдется мне в полтора бакса, – заметил Мазучелли. – И купить можно на каждом углу. Фонарик называется – может, слыхал?
– Да включи же свое воображение! – слегка обиделся Кройд. – Я могу точно так же разделаться с любой системой сигнализации, с компьютерами, телефонами. Стоит ли уж говорить о простых рукопожатиях? Но если это тебя не интересует, извини – голодная смерть пока мне не грозит.
И он решительно поднялся с места.
– Да садись же, садись! – спохватился Мазучелли. – А мне еще говорили, что у тебя потрясающее чувство юмора. Вот я и пошутил. Мне по душе твой талант, думаю, применение ему найти – раз плюнуть. И мне действительно срочно нужны парни вроде тебя.
– Никак с нами что-то случилось? – поинтересовался Кройд, усаживаясь на скамью, еще недавно занятую Дробилой.
Заметив, что собеседник нахмурился, Кройд широко ухмыльнулся.
– Шутка такая, – пояснил он. – Один – один. И какая же предстоит работенка?
– Кренсон, – объявил итальянец. – Таково твое последнее имя. Как видишь, кое-что мне известно. Более того, известно не так уж и мало. Моим парням пришлось, правда, как следует за тобой побегать… Шутка такая. Не обижайся. Знаю-знаю, ты парень крутой и обычно справляешься с поручениями, справляешься неплохо. Но прежде чем перейти непосредственно к делу, поговорим малость о другом. Разумеешь, о чем я?
– Пока не очень, – ответил Кройд, – но ушки держу на макушке.
– Тебе что-нибудь заказать на время беседы?
– Съел бы еще порцию лингвини, – сказал Кройд, – ну, и чтоб запить – бутылочку кьянти.
Мазучелли махнул рукой, щелкнул пальцами. Мгновенно подскочил официант.
– Linguini, e una bottiglia, – сказал Мазучелли. – Chianti.
Официант исчез. Итальянец потер ладони одна о другую, слегка похрустев при этом тонкими пальцами.
– Тот парень, что недавно свалил отсюда… – произнес он с ленцой. – Дробила…
– Да-да? – вставил Кройд заинтересованно, дабы заполнить затянувшуюся паузу.
– Из него может получиться неплохой боец, – завершил мысль итальянец.
– Полагаю, да, – кивнул Кройд.
– Что же до тебя… сдается, ты обладаешь навыками поинтереснее – помимо талантов, коими обязан вирусу. Думаю, ты уровнем повыше Дробилы будешь. Ты ведь, если не ошибаюсь, со стариной Бентли водился?
Кройд кивнул снова:
– Бентли был первым моим наставником. Я знавал его еще псом. А ты и в самом деле осведомлен обо мне лучше всех прочих.
Мазучелли выплюнул зубочистку и хлебнул пивка.
– Это и есть мой бизнес, – небрежно обронил он после паузы. – Знать. Потому-то и не хочу посылать тебя простым бойцом.
Вернулся официант с заказом, поставил перед Кройдом дымящуюся тарелку, чистый бокал и откупорил кьянти. Завершив хлопоты, скрылся в одной из соседних кабинок. Кройд немедленно навалился на еду – с аппетитом, который Мазучелли с легкой брезгливостью определил как из ряда вон выходящий.
После непродолжительного перерыва Кройд поинтересовался:
– Так чем же все-таки предстоит заняться?
– Кое-чем… чуть более деликатным – если подойдешь для этого.
– Деликатным? Я прямо-таки создан для деликатных дел, – похвастался Кройд.
Мазучелли выставил перед собой палец.
– Первое, – сказал он. – Одна из тех вещей, которые следует уяснить, прежде чем перейти к дальнейшему…