Дикие карты (сборник)

Прошло восемь лет с того дня, как умер Томас Вулф, [9] но день был совершенно в его стиле. По всей Америке стоял один из тех дней, когда лето сдает свои позиции и на погоду влияют скорее полюса и Канада, а не Мексиканский залив с Тихим океаном.
В конце концов памятник Джетбою все-таки поставили — памятник мальчишке, который не хотел умирать, закаленному в боях девятнадцатилетнему ветерану, который помешал безумцу взорвать Манхэттен. Когда страсти улеглись, люди поняли это.
Но произошло это далеко не сразу. Прошло много времени, прежде чем люди смогли вспомнить, какой была жизнь до 15 сентября 1946 года, и отправились в колледж или покупать новый холодильник.
Когда ньюйоркцы подняли головы и увидели, что Джетбой взорвал нападавший летательный аппарат, они решили, что все их беды закончились.
Они ошибались.
 
Дэниел Дек
 
«МОЙ ВТОРОЙ ПИЛОТ — НИКТО:
 
Жизнь Джетбоя»
 
Липпинкот, 1963
 
С неба опускалась густая дымка. Она медленно вползла в струйное воздушное течение, и часть ее ветром понесло на восток. Под этими потоками облако вновь собралось и повисло плотной пеленой, а затем начало медленно оседать на раскинувшийся внизу город, то выкидывая длинные узкие языки тумана, то вновь втягивая их. Там, где они опускались на землю, слышался слабый звук, похожий на шорох капель легкого осеннего дождя.
  
Роджер Желязны
 
СПЯЩИЙ
   
I
 
ДОЛГАЯ ДОРОГА ДОМОЙ
 
Ему было четырнадцать лет, когда сон стал врагом, превратился в нечто темное и ужасное, и мальчик начал бояться его, как другие боятся смерти. Однако это не было неврозом или одним из его таинственных проявлений. Неврозу обычно присущи элементы иррациональности, а этот страх был вызван специфической причиной и развивался так же логично, как геометрическая теорема.
Нельзя сказать, что в жизни Кройда Кренсона отсутствовала иррациональность, — совсем наоборот. Но она являлась следствием, а не причиной его состояния, по крайней мере, так он себе потом говорил. Выражаясь проще, сон был тяжким крестом, судьбой, адом в рассрочку.
Кройду Кренсону не удалось окончить девятый класс, но его вины в том не было. Не первый и не последний ученик в классе, обыкновенный мальчишка среднего роста, веснушчатый, голубоглазый, с прямыми каштановыми волосами. Любил играть с друзьями в войну, пока не кончилась настоящая война; потом они все чаще играли в полицейских и грабителей. Пока шли военные действия, он ждал, причем с нетерпением, своего шанса стать летчиком-истребителем, асом, как Джетбой. После войны, играя в полицейских и грабителей, его обычно назначали грабителем.
Кройду, как и многим другим, не суждено было доучиться и до конца сентября 1946 года…
— Куда ты смотришь?
Он слышал вопрос мисс Марстон, но не видел выражения ее лица, потому что не оторвал тогда взгляда от неба. Ребята из его класса имели привычку все чаще поглядывать в окна по мере того как приближались заветные три часа пополудни, в этом не было ничего необычного. Как правило, они быстро оборачивались на окрик, изо всех сил притворяясь, что слушают очень внимательно, а сами ждали спасительного звонка.
Однако Кройд не оглянулся, только ответил:
— Аэростаты.
Еще трое мальчишек и две девчонки посмотрели в том же направлении. Мисс Марстон стало любопытно, и она подошла к одному из окон.
Аэростаты — их было пять — находились довольно высоко. Крохотные черточки в конце аллеи из облаков двигались так, словно были связаны друг с другом. К ним приближался самолет, похоже, он шел в атаку на тех серебристых рыбешек. Все очень напоминало черно-белые кадры из кинохроники.
Мисс Марстон несколько секунд наблюдала, потом отвернулась от окна.
— Ладно, ребята, — начала она. — Это всего лишь…
И тут взвыла сирена. Учительница почувствовала, как плечи, помимо ее воли, поднялись и застыли в напряжении.
— Воздушный налет! — крикнула девочка по имени Шарлотта, сидевшая в первом ряду.
— Ничего подобного, — возразил Джимми Уокер, сверкнув скобами на зубах. — Их теперь не бывает. Война кончилась.
— Я знаю, как ревут сирены, — настаивала Шарлотта. — Всякий раз, когда было затемнение…
— Но войны больше нет! — заявил Бобби Тренсон.
— Хватит, ребята. — Мисс Марстон решила навести порядок. — Наверное, просто проверяют сирены.
Но, взглянув снова в окно, учительница успела заметить маленькую вспышку огня в небе, перед тем как край облака закрыл от нее сцену воздушного боя.
— Оставайтесь на своих местах, — приказала она, потому что несколько учеников встали и двинулись к окну. — Пойду узнаю в учительской — возможно, это учебная тревога, не объявленная заранее. Сейчас вернусь. Разрешаю разговаривать, только тихо.
Мисс Марстон вышла, хлопнув за собой дверью.
Кройд продолжал смотреть на завесу облаков, ожидая, когда они снова разойдутся.
— Это Джетбой, — сообщил он Бобби Тренсону, сидевшему через проход.
— Да брось, — ответил Бобби. — Что ему там делать? Война кончилась.
— Это реактивный самолет — я видел в кинохронике, он летает именно так. А у Джетбоя самый лучший реактивный самолет.
— Ты это просто выдумал! — Без Лизы, как всегда, не обошлось.
Мальчик пожал плечами:
— Там, наверху, кто-то из плохих парней, и он с ними сражается. Я видел огонь. Там стреляют.
Сирены продолжали завывать. С улицы донесся визг тормозов, следом раздался короткий гудок автомобиля и глухой удар столкнувшихся машин.
— Авария! — крикнул Бобби.
Все поспешили к окнам. Кройд тоже встал, чтобы от него не закрыли вид из окна, только он не смотрел на аварию, а продолжал вглядываться в небо.
Теперь вдалеке слышались гулкие удары. Самолет исчез.
— Что это за шум? — спросил Джо Сарцанно.
— Заградительный огонь, — пояснил Кройд.
— Ты псих!
— Они пытаются сбить эти штуки.
— Да уж, конечно. Прямо как в кино.
Облака снова начали сходиться, но Кройду показалось, что он еще раз заметил промелькнувший реактивный самолет, который стремительно летел прямо на аэростаты. Потом облака закрыли сцену боя.
— Бей их, Джетбой!
Бобби рассмеялся, и Кройд двинул его локтем изо всех сил.
— Эй! Смотри, кого толкаешь!
Кройд обернулся к нему, но Бобби, похоже, не хотел выяснять отношения. Он снова смотрел в окно и указывал пальцем.
— Почему все эти люди бегут?
— Не знаю.
— Из-за аварии?
— Не-е.
— Смотрите! Вон еще одна!
Синий «Студебеккер» вывернул из-за угла, вильнул в сторону, чтобы объехать две застрявшие машины, и врезался во встречный «Форд». Обе машины развернуло, они остановились под углом друг к другу. Другие автомобили тормозили и останавливались, чтобы не столкнуться с ними. Приглушенные звуки заградительного огня продолжали доноситься сквозь завывание сирен. Теперь по улицам бежали люди и даже не останавливались, чтобы взглянуть на столкнувшиеся машины.
— Вы думаете, снова началась война? — спросила Шарлотта.
— Не знаю, — пожал плечами Лео.
К шуму неожиданно прибавился вой полицейской сирены.
— Ого! — восхищенно покрутил головой Бобби. — Вот еще одна!
Не успел он договорить, как «Понтиак» врезался в багажник одного из стоящих автомобилей. Водители вылезли из машин и присоединились к остальным пострадавшим: двое из них сердито ругались между собой, но остальные просто разговаривали, время от времени указывая на небо.
— Никакая это не учебная тревога, — заявил Джо.
— Знаю. — Кройд не мог отвести взгляда от участка неба, где облака стали розовыми от яркой вспышки света за ними. — Думаю, это что-то очень плохое. — Он отошел от окна. — Я иду домой.
— Нарвешься на неприятности, — предупредила Шарлотта.
Кройд взглянул на часы.
— Держу пари, звонок прозвенит раньше, чем она вернется. Если не уйти сейчас, то потом нас не отпустят, раз что-то случилось, а я хочу домой.