Миры Роджера Желязны. Том 6
Мой враг, очевидно, тоже так считал, он отвернулся и продолжил путь. Наблюдая, как он исчезает в полумраке, я испытывал гордость за свою находчивость. Впрочем, тут же убедился, что гордиться собой у меня нет оснований. Опуская руки, осознал, что секунду назад мои пальцы, проникнув в потайной карман под мышкой, уже стискивали рукоять транквилизаторного пистолета, который мы всегда имели при себе. Значит, страх все еще жил во мне.
Призывая на помощь свою давешнюю ярость, я снова встал на ленту. Вдали еще различалась фигура зловещего незнакомца. Белые бриджи, модный пиджак… Длинные, до плеч, каштановые волосы… Он вдруг обернулся, и я заметил короткую темную бороду и зеркальные, с голубым отливом, очки.
С колотящимся сердцем я бросился за ним вдогонку. Мне было страшно, но я должен был проверить, как он отреагирует на мое приближение.
Расстояние между нами уже не превышало ста ярдов. Он отвернулся, с полминуты стоял ко мне спиной, потом снова посмотрел на меня через плечо. Я демонстративно поднял правую руку и сунул ее во внутренний карман пиджака, как будто собирался вытащить револьвер.
И вот тогда спрыгнул он! И, прихрамывая на левую ногу, вбежал в одну из темных секций, вдоль длинного ряда которых мы в данный момент двигались. А ведь когда он догонял меня, его хромота вовсе не была заметна. Значит, он умел ее скрывать.
Я тоже соскочил с ленты и побежал назад. Если мой враг вооружен, подстрелить меня из темноты ему было бы нетрудно. Метнулся вправо, к перегородке между секциями. Последние сомнения рассеялись — не будь у незнакомца дурных намерений, не стал бы он от меня убегать.
Стараясь держаться в тени перегородки, я прокрался ко входу в ближайшую секцию, пробежал через нее наискосок и оказался под прикрытием другой перегородки — за углом начинался коридор, который вел в гостиную, заставленную разностильной мебелью и освещенную электрическим камином. С пистолетом в руке и на цыпочках прошел до конца коридора, ворвался в гостиную — никого! Промчался по коридору в обратном направлении — везде, во всех секциях, куда я ни заглядывал, было пусто.
В конце концов я очутился в том месте, где таинственный бородач спрыгнул с ленты. Но он как будто сквозь землю провалился. В самом деле, у него было время скрыться в любом из возможных направлений. Я чувствовал себя крайне неуютно. Он ведь мог и не убежать, а наоборот, затаиться в засаде где-нибудь неподалеку. И с чего это я решил, что он действует в одиночку? Быть может, в то время, когда я преследую одного, другой уже целится мне в затылок.
Самое разумное, решил я, убраться отсюда, пока не поздно. Только нужно сбить его (или их) со следа, прежде чем я направлюсь в Нулевое крыло.
Я вернулся к ленте. На ней как раз появилась довольно большая группа пассажиров. Они — кто недоумевая, а кто и с опаской — расступались, когда я, работая локтями, между ними протискивался. На их косые взгляды мне было наплевать, — главное, что лента уносила меня из опасной зоны.
— Не толкайтесь, пожалуйста! — сделала мне замечание крупная рыжеволосая женщина с голубыми подведенными глазами.
Я виновато улыбнулся, пробормотал извинения, украдкой, однако, присматриваясь к окружающим. Бородача среди них не было.
Примерно через полмили сошел на перекрестке, напутствуемый советами пассажиров научиться вести себя в общественных местах. Прислушиваясь к их разговорам, я понял, что это была одна компания, они возвращались с вечеринки. Им, разумеется, и в голову не приходило, что я использовал их в качестве прикрытия.
Лента, на которую я перешел, двигалась быстро, и вскоре я оказался возле многолинейной двусторонней развязки. Толпы людей, спертый воздух, шум. Снова выбрал скоростную линию, проехал еще несколько миль, потом сошел с ленты и, ориентируясь по указателям на стенах секций, добрался до эскалатора. Эти гигантские цилиндрические сооружения, перевитые лестницами, прозрачные и гулкие, в разных местах пронизывали Дом снизу вверх. Какой-то мальчишка бегом поднимался по лестнице, хохоча и время от времени оборачиваясь. Когда он поравнялся со мной, я схватил его за шиворот. Он попытался вырваться, понял, что это бесполезно, и изумленно на меня уставился. Нас догнала, тяжело отдуваясь, женщина средних лет, вероятно, его мать.
Пот градом катился по ее раскрасневшемуся лицу. Она отвесила мальчишке оплеуху и взяла его за руку:
— Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты этого не делал! — Потом она повернулась ко мне. — Спасибо, что задержали его. Не понимаю, почему дети так любят бегать по эскалаторам? И, что самое удивительное, им всегда хочется подняться, когда он движется вниз! Или наоборот — спуститься, когда он движется вверх!
— Мне тоже это непонятно, — усмехнулся я и отпустил мальчишку, отметив про себя, что делаю это неохотно. Все же он являлся нарушителем общественного порядка, хотя и малолетним.
Они сошли с эскалатора на этаже «Кухни». Женщина волокла мальчишку за руку, приговаривая:
— Вот погоди, дома я тебе задам!..
Сорванец обернулся и показал мне язык. На миг я задумался, пытаясь представить такое: быть ребенком, иметь родителей… Ничего у меня не получилось. Этого опыта в нашей памяти не было.
Я сошел на этаже «Комнаты отдыха» и занял скоростную ленту, наискосок пересекавшую площадку для игр. Лента пошла вверх, и мне стало видно далеко по обе ее стороны. Здесь люди занимались всеми, какие только были ими изобретены, видами спорта.
Вот, например, чего только не вытворяли они с мячом! Одни пинком посылали его в ворота, другие, подбросив в воздух, ударом руки переправляли мяч через сетку, третьи бегали по полю как угорелые, прижав его к груди, четвертые лупили по нему ракетками…
Болельщики подбадривали игроков возгласами, топотом ног. На световых табло менялись цифры, указывающие счет того или иного матча. Из репродукторов звучали охрипшие голоса судей, объявлявшие имена победителей.
Здесь было светло. Потолок приятного голубого цвета. Никаких подъемных кранов. В плавательных бассейнах блестела вода, блики плясали на стендах и ступенях пьедесталов почета.
Воздух был пропитан запахами пота и какой-то мази, применявшейся, вероятно, при массажах. Отовсюду слышался гул работающих на полную мощность вентиляторов.
Лента вскоре заполнилась людьми. Нечего и пытаться распознать среди них моего врага.
Я сделал еще две пересадки, выбирая ленты узкие и малолюдные, которые вели в зону, отведенную для менее шумных развлечений. Здесь многие из моих спутников сошли.
Я скользил вдоль длинного ряда столов и столиков, за которыми играли в шахматы, шашки, карты, лото, домино и черт знает во что еще: один на один, двое на двое, втроем, вчетвером. Иногда я видел одинокого игрока, упорно пытавшегося победить робота, которого сам же, вероятно, подрегулировал в соответствии с уровнем своих умственных способностей.
Стучали о стол подбрасываемые кости, крутилась рулетка, тасовались карты, передвигались фишки и фигуры. Игроки выкрикивали цифры и номера, делали ставки, объявляли масть, брали взятки, блефовали, атаковали, срывали банк. Деньги (под столами) переходили из рук в руки.
Лично я никогда не понимал прелести подобного времяпрепровождения.
Потолок из голубого становился темно-синим (таким образом имитировались сумерки). Голоса игроков постепенно замирали. Внезапно я услышал резкий телефонный звонок; он шел из будки в дальнем углу секции, мимо которой я как раз проносился.
Странно он прозвучал в этом пустынном месте, где абсолютно некому было снять трубку…
Вдали высился эскалатор — светящийся пунктир электрических лампочек отмечал извивы его прозрачной спирали. Я перешел на пустую, с односторонним движением, линию. Через каждые сто ярдов она освещалась неяркими лампами. Теперь слева и справа от меня слышалось в полутьме лишь гудение роботов-уборщиков. Время от времени я оборачивался. Нет, никого за мной на ленте не было.
Минут через пять добрался до перекрестка и решил сделать еще одну пересадку. Здесь тоже не было ни души. Пыль, поднятая роботами, клубилась в желтом свете фонаря, установленного над телефонной будкой. И вдруг оттуда тоже зазвонил телефон!