Франек

- Что это такое, пан Мушек? 
- Шляпа моего брата. 
В воде соломенная шляпа расползлась. Трудно сказать, сколько времени она плавала. Может быть, час, может, немного меньше. Мушек сел на траву и огляделся. 
- В последний раз я был здесь тридцать пять лет назад, - сказал он. 
По его тону Коса понял, что сапожник опасается самого худшего. 
- Вместе с ним. Вода тогда еще была чистая... можно было купаться. Неподалеку жила девочка, которая очень нравилась Франеку. Она часто ходила с нами сюда. Однажды она заплыла на середину пруда и ей свело ногу. Все произошло очень быстро. Утонула у нас на глазах. Когда ее вытащили, она была как живая, будто ничего не случилось. На щеках играл румянец, казалось, она дышит. Такие вещи не забываются. С тех пор он и ведет себя как ребенок. Так и не повзрослел... 
- Если бы он и вправду утопился, мы нашли бы не только шляпу, - задумчиво сказал Коса. 
- Вы не видели его рюкзака. В нем килограммов сто, и он мог утащить с собой на дно все, что угодно. Кроме разве что шляпы. 
- Ну и что. Шляпа не доказательство. Думаю, кое-кто нам поможет. Если здесь и вправду что-то случилось, этого не могли не заметить... 
Мушек поднял голову: 
- Кто? 
Коса указал в сторону вокзала. 
- Начальница станции пани Майова. Должна же была она хоть что-нибудь заметить. Оттуда пруд хорошо виден. 
Мушек посмотрел в сторону станции: до вокзала не больше двухсот метров. 
- Не могу поверить, что с ним что-то случилось, - сказал он. 
Оба соседа поднялись и пошли. Они торопились. Мысль, что они, возможно, опоздали, обоим казалась невыносимой. 
10 
Начальница станции пани Майова уже десять лет была вдовой. Жила в маленькой служебной квартирке внутри станционного здания. После смерти мужа взяла на себя его обязанности и вот теперь была начальницей станции. Черная форма с золотыми пуговицами одновременно служила ей траурным одеянием. И хотя муж умер уже давно, она говорила о нем постоянно. Называла его паном Маем. 
Коса и Мушек нашли пани Майову в служебной квартире. Она лежала на диване и глядела в потолок. На столе стояла бутылка из-под вишневого ликера. В руке был недопитый стакан. Неверным движением она указала им на стулья вокруг стола. 
- Располагайтесь, господа, - сказала пани Майова. - Диван мне нужен самой. Хотите выпить? - указала на пустую бутылку. - Лучший ликер в наших местах. Эта бутылка стояла у меня целый год. А вот сегодня я открыла ее. 
- Спасибо, не стоит, - отказался Мушек. 
- Ну нет, так нет, - проговорила начальница станции. Закрыла глаза и замурлыкала что-то себе под нос. 
Коса и Мушек переглянулись. 
- Мы потревожили вас, чтобы кое о чем спросить, - сказал Коса. 
Пани Майова открыла глаза. Хоть и с большим трудом, но ей все же удалось направить взгляд на Косу. 
- Мой сосед, сапожник Мушек, опасается, что с его братом могло случиться несчастье. Мы нашли в пруду его шляпу. Вы не заметили здесь сегодня ничего необычного? 
Пани Майова расстегнула верхнюю пуговицу форменного платья. 
- А как выглядит его брат? 
- Стриженный наголо, в шортах и с рюкзаком, примерно мой ровесник, вмешался сапожник Мушек. 
- Такого бы я приметила за версту. 
Пани Майова пошарила рукой под кроватью и с неожиданной ловкостью выудила еще одну бутылку ликера. Довольно быстро справилась с пробкой и приступила к наполнению бокала. Половина жидкости вылилась на ковер. 
- Не подозревал, что вы любите выпить, - удивился Коса. 
- Я католичка, - сказала начальница станции. - А в Библии нигде не сказано, что пропустить изредка стаканчик-другой такой уж большой грех. Да и чего вы хотите? Я вам разве не предлагала? 
Она обиженно посмотрела на стену, где висел портрет ее мужа. 
- Немного ликера никому не повредит. В конце концов ведь не каждый день видишь чудо. 
- Чудо? 
Пани Майова кивнула: 
- Ну да, самое настоящее. В жизни не видела ничего подобного. 
Она повернулась на другой бок. При этом бутылка выскользнула у нее из рук и, если бы не молниеносная реакция Мушека, непременно бы разбилась. 
Пани Майова подняла глаза: 
- Раз уж вы все равно здесь, подлейте мне еще. 
Мушек до краев наполнил ее бокал. 
- Выпейте же, - она указала на полку позади себя, - фужеры вон там. 
- Сперва расскажите, что вас так поразило, - попросил Коса. 
- Пожалуйста... Полчаса назад от станции отошел скорый поезд на Люблин. Впрочем, ведь это вообще единственный поезд, который здесь останавливается. Из-за него-то я сегодня и надела форму. Так вот, подав, как положено, сигнал к отправлению, я села под большие часы и стала ждать, пока он пройдет... 
Видимо, происшествие действительно произвело на пани Майову сильное впечатление, она даже протрезвела. 
- Вдруг слышу какой-то странный шум. В воздухе. Похоже на журчание. - Пани Майова по-детски улыбнулась. - Мне показалось, что прилетели ангелы и сейчас заберут меня прямиком к пану Маю. Смотрю вверх. Небо самое обыкновенное, голубое. И тут откуда ни возьмись появляется огромная стая птиц. И воробьи, и дрозды, и сороки - кого там только не было. Правда, вид у них несколько полинялый, худые страшно. Ну, летят они вслед за поездом. И вместо того чтобы повернуть к лесу, вдруг зависают над почтовым вагоном. Там еще сбоку вентиляционное отверстие, окон-то нет. И знаете, что потом? Одна за другой птицы протискиваются в это отверстие. Над перроном опять тишина. Я сперва думала, мне почудилось. Но нет, на сон вроде не похоже. Значит, птицы действительно забрались в почтовый вагон, да там и остались. 
Пани Майова покачала головой. 
- В жизни не видела ничего подобного. Какого черта дроздам и воробьям понадобилось в Люблине? Можете мне объяснить? 
Мушек и Коса переглянулись и облегченно вздохнули. Значит, Франек жив. Он не покончил с собой. Бросил в пруд шляпу, чтобы их провести. Может, хотел заодно обмануть и птиц, да только они его разыскали. И теперь они все вместе в почтовом вагоне едут в Люблин, разумеется зайцами. А вся эта история про самоубийство - просто очередная выдумка. 
В тот момент Мушек готов был поклясться: на следующее лето Франек опять объявится у них и выдумает новую историю. Но до лета еще почти год. Он почувствовал, как отступает напряжение последних часов, и усмехнулся в ответ на улыбку Косы.