Учительница

 
Козлов Владимир
Учительница
Владимир Козлов 
Учительница 
Первый день после зимних каникул - самый гнусный. Опять сидеть за партой, опять писать - бр-р-р-р. Тем более, что еле поднялся в семь утра, а на улице темно, и мороз, и школа мудацкая уже светится через дорогу: уборщицы моют классы. 
Русский язык, геометрия, потом - физкультура, но тоже лажа: вместо баскетбола заставляют прыгать через коня. 
Потом французский. У нас практикантка. Из иняза. На четыре месяца. Не знаю, хорошо это или плохо. Вдруг будет гонять нас? С Инессой все просто: она знает, что у нас в классе французский всем до лампочки, что мы только делаем вид, что учим его. А она делает вид, что все нормально, и ниже четверки никому не ставит. 
Сколько ей лет, интересно? Наверное, двадцать один, раз сказала, что на последнем курсе. Не супер, конечно, но, в общем, ничего: не толстая и не уродина. 
Наши бабы ее сразу начали забалтывать: 
- А вы в Париже были? Да? Расскажите, а? 
- Ну, что вам рассказать о Париже? Очень красивый город, очень красивый. 
- А на Пляс Пигаль вы ходили? 
- Нет, а зачем мне это? 
Так я им и рассказала про Пляс Пигаль, недоделкам этим. Хотя, вообще-то, мы и не ходили специально, просто случайно забрели туда. Но проституток я не видела или не заметила. Одни только peep-show и автобусы туристов. А может, это и не Пигаль была? Не знаю. Мы зашли в лавку, купили бутылку дешевого вина. Продавец - тайландец или, может быть, китаец, я в них не разбираюсь. Потом пили из горла прямо на улице и боялись: а вдруг нельзя, вдруг запрещено на улице? Ладно, наплевать: пили, быстро пьянели, потому что без ужина, а перед этим бессонная ночь в автобусе, и в первый раз в Париже, и я и он, и откололись от группы... 
Зашли в какой-то скверик. Уже стемнело. В углу кто-то шевелится бомжи, что ли? Наплевать! Ты что, с ума сошел? А если полицейский? Да какая тут полиция, мы уже далеко от центра. Вино еще на губах, и у него тоже. Ладно, давай. Все-таки, Париж... 
Потом шли по пустым улицам, искали центр, Елисейские поля, чтобы там сесть на метро - и в гостиницу. А тут облом: метро закрыто, пришлось пешком. 
Сейчас он снова во Франции, а я здесь, в этой дурной школе на окраине одной из худших в городе, - с этими недоумками: мрак, короче. Французского они вообще не знают, как будто у них вообще его не преподают. Некоторые даже не знают, как сказать "да" и "нет". Училка их, Инесса - старая калоша. Может, сама что и помнит из французского, но уроки ей до фени. Скорее бы все это кончилось - практика, институт... 
- А она ничего, правда ничего. 
- Ты так говоришь, типа выебать ее собрался. 
- А хули? 
- Не пизди! 
- Не, я не про то говорю, а вообще: она ничего, не выебывалась, не стала типа хуе-мое, я там типа в Париж, а вы тут мудаки... 
- А хули Париж? Сейчас много кто и в Париж и в Лондон ездит, даже от школы посылают. Это у нас школа такая - Ильич все бабки, что дают, себе забирает. 
- Да я не про то, Париж - это все ерунда, а она правда по-простому, без выебонов - и одета - ты сам видел - по фирме, из Парижа, бля. 
- Она тебя как заставит зубрить, тогда увидишь, по фирме или не по фирме. 
На самом деле все не так уж плохо. Да, добираться далеко, но только четыре дня в неделю, в остальные - уроков нет. И никто меня не контролирует, потому что в школе бардак. Инесса только рада, что ей работать меньше: на моих уроках не сидит, а бегает по ближайшим продуктовым магазинам, ищет, где что подешевле. А я стараться не собираюсь: если до меня их не научили, то я - что, за три месяца научу? Зачем мне это надо? 
Странно, я по нему совсем не скучаю. Раньше думала - как это я буду одна, когда он уедет? А оказалось, что, вроде как, все нормально. Да, он звонит раз в две недели, но по телефону это одно... 
К хуям, к хуям, к хуям, пошла ты на хуй: не хочешь на стрелку со мной и не надо. Занята, говоришь, уроков много? Ну и сиди, учи свои уроки. 
И трубкой таксофона по железному ржавому корпусу. Трубка разбивается, куски пластмассы отлетают, высовываются проводки... К хуям, к хуям, к хуям... 
- Что ты делаешь, сука, еб твою мать? 
Откуда здесь мент? Бежать, бежать, бежать. Скорее. Мент сзади, догоняет, орет: 
- Стой, засранец. 
А это уже будет пиздец: ментовка, дубинками по почкам, штраф и бумага в школу. Последняя надежда - газовый баллончик. Достаю, отвожу назад и, как из пистолета в фильмах, когда отстреливаются на бегу. Мент хватается за глаза. 
- Тебе не жить, сука, если поймаю. 
Не поймаешь, не поймаешь! До свидания, спокойной ночи! 
А дома - сразу в туалет и дрочить. Только на нее, никаких больше порно-картинок и одноклассниц, только на нее. 
Восьмого марта собрались классом. Не все, конечно - человек десять. Двухкомнатная квартира, бабы пили шампанское, мы - водку. Танцевал с Алиной, ходили потом вместе курить на балкон - как раз там никого не было. Я залез ей под юбку, она -- ничего, потом я в трусы, а она взяла за руку. Не надо. Почему "не надо"? Пошли выпьем. Нет, я больше не хочу... Обе комнаты заняты, пацаны пытаются кого-нибудь раскрутить, но ни у кого ничего не выйдет, я знаю - что бы они потом не говорили назавтра, типа, и протянул, и за щеку взяла. 
Завтра первый день каникул, а сегодня - уборка класса. Как это все достало - вообще. Одно хорошо - с нами она, а не "классуха". Этой куда-то ехать надо было, вот и заставили практикантку сидеть, пока мы убираем, смотреть, как мы ни фига не делаем. Я не спешу, чтобы, может быть, потом, когда кончим, выйти с ней вместе из школы и дойти до остановки - а что тут такого? 
Все уже ушли, а я задержался: надо отнести ведра с грязной водой в туалет. 
Назад с ведрами не спешу. Сцу, потом курю. Она без меня не уйдет, не закроет класс: там мой портфель и шмотки. 
Возвращаюсь, ставлю пустые ведра в угол. Она смотрит в окно. Там весна, солнце. Снег почти весь растаял. 
Вот бы сейчас закрыть изнутри дверь и подойти к ней сзади и обнять за плечи. Но этого не будет никогда-никогда-никогда. 
Дома в туалете дрочу и злюсь на себя и бью себе кулаком в живот. Ну почему, почему я сосцал? 
Почти весна, почти тепло. Форточки открыты. Во дворах бегают и орут дети. Запах пыли, бензина и первой травы. Сидеть в школе скучно - вообще. Зато потом - домой и музыку на всю громкость, Nirvana или Offspring, чтобы было слышно из кухни, пока соображу себе поесть, а соседи пусть не рыпаются особо - я и послать могу. 
Часов в шесть прусь на остановку. Хочу поехать в центр: просто так, чтоб не сидеть дома с родичами - они уже скоро придут. 
На остановке - она. Сразу внутри что-то обрывается, как будто нарвался на врагов, и они сейчас отпиздят. 
В школе сегодня не виделись, поэтому говорю: 
- Здравствуйте 
- Здравствуй. 
- Вы домой? 
- Да, а ты? 
- Да, так. 
- Понимаю, не хочется дома сидеть в такую погоду. А как же уроки? 
Она улыбается, и я тоже: ну какие могут быть уроки? 
- А можно вас проводить? 
- Можно, конечно, почему бы и нет? Если у тебя, конечно, есть время. 
Подъезжает битком набитый автобус, мы заходим, и нас разделяет толпа. И хорошо, потому что не знаю, о чем с ней говорить. 
Едем до центра, потом пересаживаемся в другой такой же набитый автобус. Еще три остановки, и выходим. 
- Вон тот дом - мой. Если хочешь, можешь зайти в гости. 
В квартире никого. 
- А где все ваши? 
- Мама на работе, а больше никого и не должно быть: мы с ней вдвоем живем. 
Пьем кофе с коньяком, потом - оставшийся в бутылке коньяк. Она смотрит на меня. Я не верю, что это на самом деле. Может, это сон? Или я охуел от дрочки - каждый день по два раза или больше? 
Я подсаживаюсь поближе, обнимаю. Губами - к ее губам. Мы сосемся, слюнявимся, я нахожу рукой грудь. Сползаем с дивана на пол, я сую руку под платье.