Прыжок в пысоту

Зато посмотреть было на что. Эзра в красочном сверкающем золотыми блестками костюме творил чудеса. Он легко, без напряжения поднимал клетку с двумя огромными львами. Львы рычали и бросались на прутья клетки. 
Эзра поднимал автомобиль с шестью любой полноты пассажирами из зрителей. 
Хевингем аплодировал. Он улыбался своей обычной грустной, чуть иронической улыбкой. 
Гастроли Эзры проходили с небывалым успехом. В любой газете можно было найти его портрет с описанием последних подвигов. Специалисты терялись в догадках. Несмотря на режим, установленный О'Брейдн на массаж и гантели и на хорошее питание, Эзра был мало похож на спортсмена. 
- Все дело во внутренней силе,-решили специалисты. 
Эзра Шелтон - олицетворение нашей расы, - сказал мистер Чарлз Уинтворт, председатель общества "Планета - белым". 
Эзра был объявлен национальным героем. В газетах возникла горячая полемика: должна ли международная федерация тяжелой атлетики утвердить рекорды Эзры в качестве официальных мировых. 
Последний сенсационный газетный заголовок гласил: "После трех бутылок виски - четыре тысячи фунтов на вытянутых руках! Новый рекорд после бессонной ночи!" 
Эзра блаженствовал. Он привык к приемам, он был избран членом самых фешенебельных клубов. О, Эзра был совершенно счастлив, но одно ему не давало покоя - Хевингем. 
После того как Эзра произнес блестящую речь в клубе, члены которого иногда облачались в капюшоны с узкими прорезями для глаз, на выступлениях Эзры нельзя было увидеть ни одного негра. 
Хевингем сказал: 
- У тебя появились новые взгляды, Эзра. В этом, кажется, виноват мой аппарат. Ну что ж! Но я забыл тебя предупредить, что терпеть не могу расистов. Даже если расист - национальный герой. А аппарат можешь оставить себе! 
Дверь захлопнулась за Эзрой. 
- Наплевать, - кричал вечером Эзра, кидая бутылки в увертывающегося бармена. 
Слава имеет и свои неудобства. Эзре приходилось каждый день просматривать множество писем от многочисленных почитательниц. Фотографии он просматривал, а письма, не читая, выбрасывал. 
В этот период он познакомился с Джой Нортон. 
Трудно сказать, что привлекло в ней Эзру - миллионы отца или красота девушки. Как бы то ни было, Эзра решил жениться. 
- Нет, Эзра, - сказала Джой. - Папа ни за что не согласится на наш брак. Папа сказал, что вы - циркач, что джентльмен ни за что не стал бы выступать в цирке. 
Эзра вспомнил, как мистер Нортон на вчерашнем банкете назвал его надеждой нации. "Гнусный старикашка", - горько подумал он. 
- Мы можем сбежать, - сказала Джой, и романтика зажгла огоньки в ее красивых глазах. 
- Нет, это не устраивало Эзру. В его планы не входило портить отношения со старым Нортоном. 
- Ах! - сказала мисс Нортон. - Если бы вы не поднимали это проклятое железо, а играли бы в гольф или футбол Словом, занялись бы спортом джентльменов.. 
- Тогда отец согласится? - спросил Эзра. 
Глаза Джой радостно блеснули. 
* * * 
.... Газеты выходили с заголовками на всю страницу: 
"Эзра Шелтон решил стать спортсменом-любителем!". 
"Сегодня он бьет мировой рекорд по прыжкам в высоту". 
Это была рекордная сенсация. Стадион был переполнен. Репортеры фотографировали планку, установленную на высоте двух с половиной ярдов. 
- Это моя первая ступень, - заявил на вчерашней пресс-конференции национальный герой. 
Зрители ждали. Оставались считанные минуты. 
Эзра сошел с автомобиля в чудесном настроении. 
Свой "Линкольн" он оставил у входа - ни один полисмен не посмеет отогнать машину национального героя. Антигравитационный аппарат был надежно вделан в прочный кожаный пояс, обтягивающий талию Эзры. Указатель высоты был установлен у деления двух с половиной ярдов. 
Эзра взглянул на часы. Времени оставалось мало. 
Он у входа на стадион проскочил между каким-то парнем и девушкой, толкнув обоих, и, не останавливаясь, прошел дальше. Кто-то грубо схватил его за плечо. 
Обернувшись, он увидел, что от его толчка девушка упала. 
Удар был резкий и пришелся в челюсть, парень неплохо владел кулаками. Эзра закрыл лицо руками. 
Второй удар пришелся чуть ниже солнечного сплетения, что-то хрустнуло. Эзра схватился за пояс и только боль в разбитом от нового удара носу заставила его убрать руки. 
Вокруг собралась толпа. Когда парень узнал, что избил Эзру Шелтона, у него подкосились ноги. 
- Я не хотел его убивать, - сказал Эзра почтительно внимающему полисмену, - вы же знаете мои руки - это холодное оружие. 
"Берегите аппарат от сотрясений!" - звучали в его ушах слова Хевингема. Но предпринимать что-нибудь было поздно. "Если прыжок не удастся, подумал Эзра, - пойду к нему". Впрочем, он был уверен, что аппарат сработает: он не подводил его ни разу. 
Стадион встретил Эзру с восторгом. В честь национального героя был исполнен государственный гимн. 
Сегодняшнее выступление Эзры транслировалось всеми телевизионными компаниями страны. 
В центральной ложе рядом с отцом сидела сияющая Джой Нортон. 
Эзра разбежался. Бег не производил впечатления быстроты, но комментатор тут же назвал его своеобразным и обманчиво-медленным. Эзра приблизился к площадке, незаметным движением нажал кнопку. Прыгнул. 
Высота взята! Но что это?! Стадион ревел, бесновался. 
Люди срывались с мест, кричали. Джой без сознания упала на руки отца. Эзра, не останавливаясь, беспорядочно размахивая конечностями, поднимался все выше. 
Непреодолимая сила тянула его вверх. Стадион потрясал отчаянный крик супермена. Но вот превратился в точку, а потом исчез в темнеющем небе. 
Этот день надолго запомнился полицейским и психиатрам. Сотни тысяч людей задавали вопрос: где Эзра?! 
В газетах промелькнуло сообщение, что крупнейший военный радар страны обнаружил тело национального героя над границей, в средних слоях атмосферы, но потом выяснилось, что радар ошибся. Это была стая диких уток. 
Хевингем усталым жестом отложил газету. 
Об Эзре больше ничего не было слышно.