Любовь за любовь

Что редкость в век наш лицемерный
С душою женщина и рыцарь верный!
Все уходят.
 
Эпилог,
который читает миссис Брейсгердл
в вечер открытия нового театра
По воле Провиденья нынче тут
Актеров неприкаянных приют;
На улице-то непогода злая,
А здесь театр, хоть на манер сарая [108].
Обмозговав все, что случилось с нами,
Я вспомнил, как, играючи словами
И мудростью пугая лицедеев,
Поэты бодро корчат книгочеев.
Любовь девиц корыстно благосклонных,
Естественно, нуждается в дублонах,
Что ж не спроворить сотенку-другую,
Расхожею ученостью торгуя?!
Нам возвестили умников глаголы
О мудрецах Пифагорейской школы [109].
(Кажись, латиняне иль греки те же…)
А мы и рот раззявили, невежи!
Так нам поэты рассказали в прозе
Об этом… как его?.. Ме-там-пси-хо-зе [110],
Переселены: душ, увы, бесплотных,
В рогатый скот или в иных животных,
А много лет спустя, спьяна иль сдуру,
Вдруг снова в чью-то человечью шкуру…
Актеров душам уподоблю смело:
Из зала в зал они, как те из тела в тело!
Мудрец был Аристотель, но, похоже,
Живет его душа в ослиной коже
Иль, не сыскав для помыслов прокорму,
Вселилась в тело щеголя, как в форму!
Мы игрывали в театральных храмах,
В отличнейших трагедиях и драмах,
А нынче здесь, вот в этом корте крытом,
Над комедийным корчимся корытом!
Здесь было много чемпионов ярых,
Здесь взвизгивали дамы в шароварах,
А нынче — ни мяча и ни ракетки,
Но метки шутки и намеки едки!
И этот корт нам в непогоду сладок,
Ведь, истинно скажу вам, непорядок,
Сменив с пяток сценических площадок,
Вернуться вспять к навозу прежних грядок!
Зависим мы от вашего каприза,
Страшусь я неприятного сюрприза,
Ведь прогореть способна антреприза!
Но мы от вас, конечно, ждем поддержки,
Ведь не затем пошли вы на издержки,
Чтоб нас потом в лихой беде покинуть
И, так сказать, из дела душу вынуть!
Мы очень просим вас помочь по силе
Возможности… А то бы не просили!
Ведь лицедеям по колено море,
Пока они у публики в фаворе!