Любовничек
14.
Мобильник был самый модный, с массой ненужных функций, в том числе с камерой хорошего разрешения: небольшой ролик можно было снять во вполне приемлемом качестве. Я видел такой прибор у одного своего приятеля, задвинутого на гаджетах, и потому довольно быстро вспомнил, как с ним обращаться.
Чтение Гришиных сообщений в другой ситуации доставило бы нам массу поводов повеселиться, но не теперь. В основном он писал нескольким абонентам, очень часто и всякую чушь про то, как отдыхает, загорает, что ест и что кому купил. Нас касалось только одно сообщение, отправленное еще вчера: «Встретил тут одного общего знакомого, подробности потом», - информировал он некоего Петюхина.
- Что за Петюхин такой? – спросила Ленка.
- Петюхин? Ну это один человек… Работает в крупной компании, – пояснил я, решив не вдаваться в подробности. Это был тот самый человек, который легко мог бы организовать изъятие у меня контракта за аморалку.
- Вы знакомы? Он может понять, о чем речь? – Ленка, очевидно, почувствовала мое внутреннее смятение.
- По работе пересекались. Не думаю, что он сразу понял, что речь обо мне. Без пояснений…
- Понятно, но тут вроде все более-менее чисто… - она выключила телефон и бросила его в сумку.
Некоторое время мы молчали.
- И все-таки я не понял, чем кончился разговор-то?
- Ничем, он мне сказал, что ничего ему от меня не нужно, что я шлюха и грязная женщина, что ему противно, но интересно. Что он нас не боится и мы в его руках. Сказал, что очень пьян и хочет спать, и все, я ушла. Сказал, за завтраком поговорим.
- То есть главное разбирательство будет утром?
- Все к тому.
Мы поднялись с лежака и неспешно пошли к отелю. Ночь была душная, светлая от луны. Мы шли молча, и я снова с недоумением вопрошал себя, как я дошел до жизни такой.
Укладывались спать мы тоже молча, Ленка только тоскливо предположила, что утро вечера мудренее. Через некоторое время она уснула, а я все никак не мог успокоиться.
Чтобы как-то отвлечь свой мозг, я прибег к старому проверенному приему – решил произвести перед сном ревизию всех своих женщин. Вернее сказать, половых партнерш, потому что по условиям этой придуманной мною же когда-то игры считать надлежало всех женщин, с которыми когда-либо мною производились хоть какие-то действия сексуального свойства.
Столь странный принцип учета объясняется очень просто: привычка перебирать на сон грядущий своих бывших девушек появилась у меня очень давно, еще тогда, когда девушек было совсем немного. Собственно, для увеличения их количества и была придумана уловка с учетом всех контактов. В то время это была скорее психотерапия – перед сном подумать о немногом хорошем, что было в моей тогдашней жизни. Перебрать трофеи немногих, и потому сверхценных побед. Почувствовать, что и у меня процесс пошел, так сказать.
Это было как медитативное перебирание четок, только четки были виртуальные, и каждая бусинка имела свое имя или же отсылала к какой-то ситуации.
До какого-то времени четки имели ограниченное и известное мне число бусинок. Игра состояла в том, чтобы вспомнить всех, точно зная, сколько их должно быть. Но в какой-то момент связь времен окончательно утратилась, и я понял, что более-менее отчетливо помню только первых 15-20 половых партнерш, а дальше начиналась форменная неразбериха.
Проблема была еще и в том, что воспоминания не систематизировались по какому-то одному признаку, по времени или месту. Какие-то соития я, конечно, помнил именно в связи с событиями своей жизни. Другие воспоминания ассоциировались с местом, например, с моей первой съемной квартирой. Что-то просто вызывалось в памяти предыдущим сюжетом, и образы всплывали в памяти своеобразными такими сериями…
Однако чаще всего воспоминания эти были связаны с моими внутренними эмоциями. Собственно, из-за таких фрагментов обычно все и путалось. Например, только я доходил в своих воспоминаниях до какого-то года, как вдруг из памяти вываливались чьи-то трогательно раздвинутые ноги или застиранные трусики, нелепо свисающие с девичьей щиколотки. Тут я понимал, что эта ситуация была явно раньше, а значит я забыл ее, стало быть забыл и связанную с ней, - и все, подсчет можно было начинать сначала.
Время шло, и с какого-то момента произвести общий учет стало практически невозможно. Точнее говоря, я отчетливо помнил время, до которого события еще более-менее можно было вспомнить и расставить по порядку. Но вот потом наступал полный сумбур и хаос.
Трудно сказать, с чем связана такая перемена. Скорее всего, с переходом количественных изменений в качественные. Просто в какой-то момент вся процедура упростилась и видоизменилась. Секс перестал быть чем-то вроде авантюрного путешествия в неведомые дали, превратившись в организованный туризм с экскурсиями и системой «все включено».
Скажете, скучно? Да ничего скучного на самом деле. Просто переход на другой уровень. В конечном счете, мы ведь путешествуем исключительно по своему мозгу, да и трахаем, в общем-то, его же.
Во всяком случае, все эти сбои и путаницы превратили упражнение в хороший способ уснуть, многократно мною опробованный.
Итак, идея вспомнить и пересчитать все мои любовные авантюры показалась мне спасительной, и я начал перебирать порванные четки, нанизывая рассыпанные по памяти бусинки на замусоленную ниточку. У меня действительно когда-то были четки, привезенные дядей с далекой войны, красные как кровь, на желтом шнурочке, так что представлял я их себе именно такими – желтая замусоленная ниточка и нанизанные на нее красные, похожие на зернышки граната бусинки.
Первой шла девушка, с которой я неудачно лишался девственности. Дальше я старательно вспоминал и перебирал, но уснуть так и не получалось. На самом деле, сейчас уже трудно вспомнить, до какого эпизода своей половой жизни я дошел тогда. В любом случае, сон не шел, это было мучительно и страшно. Сердце бешено колотилось. «Что делать-то? Может, убить этого засранца? Просто взять и убить?» - подумалось мне.
Я тихо встал с постели и вышел на балкон. Закурил и сел в кресло. Было слышно, как вдали плещется Средиземное море и стрекочут фонтаны на газонах. Ночь была душистой, душной и липкой. Убить! Слово из детективов и глупых сериалов. Все-таки я слишком большая размазня, чтобы кого-то убить. Такие засранцы, как я, могут только косвенно способствовать убийству, да и то если речь идет об аборте. А вот так, лицом к лицу - нет, что вы, извините, лучше вы меня. Только, пожалуйста, не больно и быстро.
И все-таки – если убить, то как?
Тут я впервые пожалел, что не читал детективов и не смотрел внимательно фильмы с криминальным сюжетом.
Как это делается - я даже не знал. «Сраный интеллигент!» - отругал я себя и решил выпить. Вернулся в номер, нащупал бутылку и налил себе виски. Оно было теплое и неприятно обжигало язык. Я поморщился и закурил новую сигарету.
«Ну, допустим, устроить пьянку на пирсе», – вернулся я к обдумыванию преступления.
Да, на пирсе. Ночью. Никого нет. Мы пьем. Много, до полного помутнения. Дальше все просто. Ударить подлеца бутылкой по башке и сбросить в море. И самому залезть. И топить его. Да, вот так вот прямо держать под водой, пока он не захлебнется, сволочь такая…
И что дальше? Дальше труп выбросит на берег. И утром его там найдут. Полиция, отпечатки пальцев, медицинское освидетельствование, случайные свидетели, скандал, арест, турецкая тюрьма, ужас.
Нет.
Это не моя история. Совсем-совсем не моя. Подписать смертный приговор, бомбить города, закладывать бомбы – это я, наверное, смог бы. Но никак не убивать человека своими руками. Даже если человек этот грозит всей моей жизни.
15.
Короче говоря, в итоге я все-таки уснул. Из всей той ночи в моей памяти остался сон, который я увидел перед самым пробуждением.