Неистовые джокеры
— Шпане? — переспросил Хирам. — Джей, это прозвучит как в мелодраме, но у меня сложилось впечатление, что банда состоит из джентльменов, неравнодушных к полосатым костюмам, черным рубашкам и белым галстукам. Та шпана, которая трясла Жабра, не обладала даже столь минимальным вкусом в одежде. К тому же один из них был джокер. Мафия что, теперь вербует джокеров?
— Нет, — ответил Экройд. — В этом-то все и дело. Порт в районе Ист-ривер контролирует Семья Гамбионе, но они уже многие годы теряют свое влияние. Они уже уступили Джокертаун «Демоническим принцам» и прочим группировкам джокеров. А китайская группировка, которая называет себя «Цаплями» или «Снежными пташками», потеснила их из Чайнатауна. Гарлем отобрали у них еще сто лет назад, да и большая часть наркоторговли теперь тоже идет не через руки Гамбионе. Но порт они контролируют до сих пор. Контролировали. — Он наклонился вперед. — Теперь у них появились конкуренты. Они предлагают новую, лучшую защиту по более высокой цене. Возможно, слишком высокой для вашего приятеля.
— Значит, то, свидетелем чему я стал сегодня утром, было, как бы это сказать, вымогательством?
— В точку.
— Но если Жабр и его коллеги-торговцы платят Гамбионе за защиту, почему они ее не получают?
— Две недели назад на одном складе в двух кварталах от Фултон-стрит нашли труп. Висел на крюке для мяса. Джентльмена звали Доминик Сантарелло. Опознали его по отпечаткам пальцев, потому что вместо лица у него была котлета. За неделю до этого один коллега Сантарелло, некий Анжело Казановиста, был обнаружен мертвым в бочке с селедкой. Головы при нем не оказалось. На улицах поговаривают, что у этих новых ребят есть то, чего нет у Гамбионе, — туз. Или как минимум джокер, который может сойти за туза при плохом освещении. Обычно такие россказни нужно делить даже не пополам, но мне сказали, что он семифутового роста, нечеловечески силен и до ужаса уродлив. Действует он под очаровательным псевдонимом Дубина. Я бы сказал, что Гамбионе проиграли.
Хирам Уорчестер ужаснулся:
— Но куда смотрит полиция?
— Жабр перепуган. Один из его друзей попытался обратиться в полицию, после чего было найдено его тело с забитой в глотку камбалой. Вполне буквально. Полиция ведет расследование.
— Это уже слишком! Жабр — хороший человек. И честный притом. Он заслуживает лучшего, чем жизнь в постоянном страхе. Чем я могу помочь?
— Одолжи ему денег, чтобы он мог расплатиться, — с циничной улыбкой предложил Экройд.
— Ты шутишь! — возмутился Хирам.
Детектив пожал плечами.
— Могу предложить идею получше. Найми меня круглосуточно его охранять. Кстати, у него случайно нет хорошенькой дочурки? — Хирам ничего не ответил, и Экройд поднялся и сунул руки в карманы пиджака. — Ладно. Возможно, что-то удастся сделать. Я займусь этим. Может, Кристалис подскажет что-нибудь дельное, если ее устроит цена.
Ресторатор кивнул и поднялся с кресла.
— Отлично! Превосходно. Держи меня в курсе. — Экройд двинулся к двери. — Да, еще кое-что… — Джей развернулся, приподнял бровь, — Этот Дубина, по всей видимости, мерзкий тип. Не подвергай себя ненужной опасности. Будь осторожен.
Джей Экройд улыбнулся.
— Если Дубина станет докучать мне, я ослеплю его при помощи магии.
Он сложил из пальцев пистолет и сделал вид, что целится в Уорчестера.
— Даже не думай об этом! Если, конечно, хочешь попасть на сегодняшний ужин.
Детектив рассмеялся, спрятал руку в карман и не спеша вышел.
Хирам снова взглянул на экран телевизора. Показывали интервью с Плакальщиком. Интервьюировал его Уолтер Кронкайт. Кадры были старые, десятилетней давности — события Великого джокертаунского восстания 1976 года. Он переключился на другой канал, надеясь увидеть репортаж из Джокертауна и с Могилы Джетбоя и, возможно, еще разок взглянуть на Соколицу. Вместо этого на экране появился Билл Мойерс, зачитывавший какой-то текст на фоне большой фотографии Плакальщика. Похоже, сегодня Плакальщика показывают во всех новостях. Любопытно.
Он включил звук.
Глава шестая
11:00
Джокертаунский карнавал всегда был единственным в своем роде событием. Зачем сооружать фантастическое существо из проволоки, цветов и бумаги, когда имеются джокеры с их кошмарными телами? И Королеву джокеров никто не избирал, хотя несколько лет назад эту идею попытались осуществить, но Тахион воспротивился, и инициаторам новшества пришлось расстаться со столь забавной мыслью… Рулетка рассеянно слушала объяснения такисианина.
Рузвельт-парк был оцеплен, и им завладели рычащие и газующие грузовики-платформы, несущие на своих спинах самые фантастические декорации. Поодаль группка запыхавшихся полицейских уничтожала великанский двухголовый фаллос. Рулетка заметила, что некоторые мужчины из толпы отводили глаза всякий раз, когда лом вонзался в латекс. Чуть поближе настраивали инструменты музыканты джокерского волыночного оркестра, и пронзительный рев волынок оглашал неподвижный жаркий воздух.
— Вы что, здесь главный распорядитель? — осведомилась Рулетка язвительнее, чем намеревалась.
— Нет.
Он резко отвернулся от нее и принялся оглядывать толпу.
Полный джокер, у которого вместо носа был длинный хобот, заканчивающийся несколькими маленькими пальчиками, отделился от толпы — точно откололся от ледника айсберг — и тяжело поплыл к Тахиону.
— Все готово? — спросил он, протягивая руку.
— Все готово. Дес, познакомься, это Рулетка Браун-Роксбери. Рулетка, это Ксавье Десмонд, владелец «Дома смеха» и один из достойнейших граждан Джокертауна.
— Кое-кто назвал бы твое утверждение оксюмороном.
— О, мы сегодня брюзжим? — поддел джокера Тахион.
Они обменялись взглядами, и Рулетка поняла, что отношения у этих двоих довольно сложные. Они были друзьями; вне всякого сомнения, уважали друг друга, но что-то стояло между ними — воспоминание о былой боли?
Эта вспышка ехидства произвела неожиданный эффект: вместо того чтобы укрепить ее желание убить такисианина, она почему-то придала ему еще большее обаяние. Доктор не был совершенством — но не был и воплощением зла. Обычный человек, если так вообще можно сказать о пришельце с другой планеты, и от этого еще более понятный. Рулетка мысленно прокляла пришедшее так некстати откровение — ненавидеть абстракцию куда легче.
Дес бросил взгляд на часы.
— Опаздывают, как обычно.
— Надеюсь, задержки и жара не приведут ни к каким… скажем так, инцидентам, — Такисианин пощипал верхнюю губу. — Когда я вижу вокруг столько полиции, мне невольно вспоминается семьдесят шестой год.
— В тот день вообще в воздухе носилось что-то странное. Слава богу, с тех пор больше ничего подобного не повторялось.
— Ну, пожалуй, мне лучше смешаться с толпой. — Тахион схватил Рулетку за обе руки и быстро запечатлел на каждой по поцелую. — Я вернусь за вами, перед тем как отправляться на ужин.
— Вы уверены, что мне стоит идти туда с вами? Может быть, лучше просто пообедаем вместе как-нибудь при случае, или что-нибудь еще… — Она умолкла.
— Нет-нет. Мне нужна поддержка.
Рулетка провожала взглядом своего недавнего спутника.
— Да, не позавидуешь ему.
— Прошу прощения?
— Если он не принимает участия в шествии, его обвиняют в том, что он не уважает джокеров и оказывает предпочтение тузам. Когда доктор присоединяется к ним — как происходило последние пять лет, — его обзывают бессердечным паразитом, наживающимся на страданиях джокеров, которых он помог создать. Маленький жестяной королек своего королевства уродцев.
Она обвела взглядом парк. Продавцы сахарной ваты, пробирающиеся со своими тележками сквозь толпу, полицейские в пропотевших насквозь форменных рубашках, Тахион, похожий на крошечного рыжеволосого дьявола в алых одеждах и окруженный джокерами-демонами, — ни дать ни взять сцена из Данте. Просто делай свое дело и… все. Сейчас ей хотелось только этого.