Рука мертвеца

Элмо оглядел камеру.
– В пакгаузе я передал человеку запечатанный конверт и авиабилет, – сказал он, помолчав. – Встреча прошла без сучка без задоринки, но вот когда я вернулся, перед входом стояли полицейские машины. Мне это не понравилось, и я решил не высовываться, пока не узнаю, в чем дело. Когда услышал по радио, что случилось, решил, что лучше убраться из города. Да и некуда мне возвращаться было.
– И кто был тот человек? – спросил Джэй.
Элмо сжал руку в кулак.
– Не знаю.
– Как выглядел?
Элмо вновь разжал пальцы.
– Было темно, и он был в маске. В маске медведя. Черного, с большими зубами.
Джэй нахмурился.
– Выглядел сильным?
Элмо рассмеялся.
– Мы с ним силой не мерились. Я отдал конверт, и все тут. – И он замолчал, уставившись на свои пальцы, которые он продолжал сгибать и разгибать.
– Еще что? – подтолкнул Джэй. Ответа не было. – Давай, Элмо. У нас десять минут всего. Помоги мне.
Какое-то время карлик сидел, уставясь на Джэя без всякого выражения. Затем медленно кивнул и отвел взгляд.
– Ага, – произнес он. – Ладно. Тяжело это. Она… – Элмо подыскивал слова. – Она не приказывала мне молчать, да этого никогда и не требовалось. Я и сам знал, когда надо держать рот на замке. Кто этого не понимал, во «Дворце» не задерживался. Но теперь уж все равно, не так ли? Ведь ее не стало.
– Расскажи про встречу.
– Конверт был набит деньгами. Много денег. Она кого-то заказала. Я это понял. И она поняла, что я понял. И мы оба сделали вид, что это не так. Это ее излюбленная манера. – Он взглянул на Джэя. – А тот, как я понимаю, ударил первым.
Джэй знал, что Хризалис никогда не была образцовой гражданкой. Играла по своим правилам. Но убийство… это не было на нее похоже.
– И чьей же смерти она хотела?
– В конверте кроме денег находился сложенный листок с именем, – сказал ему Элмо. – Я в него не заглядывал, но когда парень в медвежьей маске его прочел, то прищелкнул языком.
– Он сказал: «Черт. Маловато я запросил». И тут я понял. Денег в конверте больше, чем обычно платят за заказное убийство, и это лишь часть оплаты. И еще авиабилет этот, да? Туда и обратно до Атланты.
– До Атланты? – вымолвил Джэй. Какое-то мгновение он гадал, какие, к чертям, у Хризалис знакомства в Атланте. Тут до него дошло, и болезненное чувство овладело им. – Вот говно, – сказал он.
– До нынешнего года ее политика никогда не занимала, – подтвердил Элмо. – А тут она ею заинтересовалась. Точно не могу сказать, но думаю, она что-то такое увидела во время своего путешествия. Она не походила на старину Деса или на кого-то еще из джокерских политиканов, но она же была джокером.
– Лео Барнет? – сказал Джэй.
Элмо кивнул.
– Он, должно быть.
– Прекрасно, – сказал Джэй. – Ну чертовски прекрасно! – На время он потерял способность думать. – Расскажи про наемника, – попросил он.
– Высокий, тощий. Носит перчатки. Костюм дешевый, не по фигуре. На билете имя Джордж Керби, но это всего лишь изобретение Хризалис.
– Джордж Керби, – повторил Джэй. Имя звучало как-то смутно знакомо. – Когда вылет?
– Сегодня, – сказал Элмо.
– Вот черт, – произнес Джэй. – Черт, черт, черт. – Он взглянул на часы. Время почти кончилось. – Сейчас вернется Мэйзрик и выгонит меня, нам надо торопиться. Расскажи про Йомена.
– Про Йомена? Это в прошлом, – резко выпалил Элмо. – Уж год как тот ушел, да? И никто не знает куда, даже Хризалис. Уж как она его искала. Думаю, боялась, что Кулаки его замочили. Ведь между ними и Йоменом кровь пролилась. Но здесь он не может быть замешан. Ведь он натурал.
– А Чудо-Юдо? – спросил Джэй.
Элмо пожал плечами.
– Если и была с ним в сговоре, мне про то не говорила.
– Кто еще? – вопросил Джэй. – Враги, отвергнутые любовники, жадные наследники, кто еще мог желать ее смерти?
– Она была молчаливым партнером, – сказал ему Элмо. – Джокер по имени Чарльз Даттон. Он ей помог с покупкой «Дворца», когда она только начинала. Думаю, теперь предприятие отойдет ему.
– Поговорю с ним, – пообещал Джэй. – Что-то еще?
Элмо заколебался.
– Давай же, – потребовал Джэй. – Колись.
– Не знаю, что это могло бы значить, – вымолвил Элмо, – но прошлой весной мне пришлось избавиться от трупа.
– От трупа? – переспросил Джэй.
Элмо кивнул.
– Женщина. Молодая, темнокожая, наверное, была хорошенькой, но не тогда, когда я ее увидел. Вся изрезана, как мясником разделана. Груди отрезаны, лицо изрезано на ленты, с одной руки снята кожа, меня чуть не вырвало. Никогда не видел Хризалис в таком испуге, как той ночью. У меня был выходной, но она послала за мной на поиски. Когда я явился, Копатель Даунс блевал в мужском туалете, а Хризалис была у себя в офисе, просто сидела и курила, уставясь на труп. У нее рука дрожала, но она, казалось, не могла отвести взгляд, пока я не укрыл тело простыней. Она велела мне прибраться. Я так и сделал. Я ни о чем не спрашивал, и она ничего не говорила. И после никогда про то не заговаривала.
– А с трупом что сделал? – спросил Джэй.
– Уложил его в мусорный мешок и вынес в подвал. На следующее утро его уже там не было. Соседи.
Шаги они услышали одновременно.
– Что соседи? – подтолкнул Джэй.
– Те, что за соседней дверью, – начал говорить Элмо, пока ключ поворачивался в замке. – Все трупы мы им оставляли. Они с такими вещами хорошо управлялись. – Он замолчал и мрачно взглянул на дверь.
Дверь камеры отворилась. Рядом с Мэйзриком стояла капитан Эллис собственной персоной, пыхая сигаретой и переминаясь с ноги на ногу.
– Убирайся ко всем чертям отсюда!
– Уже убираюсь, – сказал Джэй. Уходя, он ободряюще похлопал Элмо по плечу. Карлик даже не поднял взгляд.
– Хочу, чтоб ты понял: Мэйзрик это свиданьице организовал, не спросив моего разрешения, – отрезала Эллис. – Но уж коли оно состоялось, так для тебя будет куда как лучше назвать имя, и смотри не гони порожняк, а не то окажешься в одной камере со своим приятелем Элмо.
У Джэя уже не осталось сил огрызнуться в ответ.
– Даниэль Бреннан, – сказал он.
Мэйзрик бегло послал ему такой взгляд, будто кто-то сунул ему в штаны кубик льда. Эллис лишь фыркнула и записала имя.
– Доброго вам дня, – пожелал им, выходя, Джэй.
Не было ни стены, ни изгороди, ни каких-либо других преград на пути Бреннана к территории 8800-го по Гленхоллоу-роуд. Попадались, правда, таблички на деревьях, в которых запрещалась охота, рыбная ловля или вообще проход под угрозой законного наказания, но они Бреннана не остановили. Он осторожно скользил между деревьями, тихо и сосредоточенно, будто он опять во Вьетнаме, где лес наполнен врагами.
Наконец он выбрался из зарослей и обнаружил, что стоит на краю поляны, подстриженной ровно, словно лужайка для гольфа. За прекрасно ухоженной поляной простирался обширный цветник. За цветником – высокая живая изгородь. А за изгородью – дом, двухэтажный. Нижний этаж скрывала изгородь, но четыре окна второго смотрели прямо на поляну.
Бреннан глубоко вдохнул и рывком пересек поляну, чувствуя себя совсем голым и уязвимым для каждого, кто может за ним следить из дома. Он вломился в край цветника, легко скорчившись, залег, задержал дыхание, прислушиваясь. Ничего. Огляделся. Ничего, кроме цветов.
Он преодолевал цветник, низко согнувшись, чтоб не быть замеченным из окон второго этажа, и опознавая многие из цветов на пути. Тут были розы, хризантемы, львиный зев, но рядом росли и маки, похожие на те, что ему доводилось видеть на плантациях во Вьетнаме и Таиланде, и дурман, знакомый по проведенному на юго-западе детству, и под тенистыми навесами грибы десятков форм и расцветок, не очень-то похожие на те, из которых готовят соусы к мясным блюдам.
Невинно выглядящий цветничок – на самом деле мечта наркохимика, – понял Бреннан, и сырья здесь хватит, чтобы приготовить почти что любой стимулятор, депрессант или галлюциноген. Но с точки зрения специалиста по ландшафтному дизайну, он смотрелся светло, в разбивке его ощущалось стремление к гармонии цветов, форм и текстур. Даже время от времени попадающиеся меж растениями украшения радовали глаз этой гармонией, хотя и были меж ними чуть эксцентричные.