Банкирский дом Нусингена

— Какая?
— Должник сильнее кредитора.
— Ну, во всем, что мы говорили, — воскликнул Блонде, — я вижу лишь вариации на тему той фразы Монтескье, в которой выражен весь смысл «Духа законов».
— А именно? — спросил Фино.
— Законы — это паутина; крупные мухи сквозь нее прорываются, а мелкие — застревают.
— Чего ж ты хочешь? — обратился Фино к Блонде.
— Абсолютистского правительства — единственного, при котором можно обуздать предприятия духа против законов. Да, самовластие спасает народы, приходя на помощь правосудию, ибо право помилования — медаль без оборотной стороны; король может помиловать злостного банкрота, но не возвращает ничего акционеру. Законность убивает современное общество.
— Попробуй убедить в этом избирателей! — сказал Бисиу.
— Кое-кто уж занялся этим.
— Кто же?
— Время. Как сказал епископ Леонский — если свобода стара, то королевская власть извечна: всякая нация, находящаяся в здравом уме, вернется к ней в той или иной форме.
— Смотрите, рядом кто-то был, — сказал Фино, когда мы поднялись, чтобы выйти.
— Рядом всегда кто-то есть, — ответил Бисиу, который был, видимо, навеселе.
Париж, ноябрь 1837 г.