Нити жизни (СИ)

Вытаскиваю из-под матраса ноутбук. Открываю. Кликаю.
Вот оно — долгожданное появление «звезды». Ну, где моя красная ковровая дорожка? Интересно, а не похоронили ли еще меня? С момента последней записи, сделанной мною, прошло дней десять или одиннадцать. Точно не знаю. Я немного сбилась со счёта. Наверно, пора прилепить над головой календарь и если, открыв глаза, я все еще буду торчать здесь, обводить нужное число и подписывать сбоку — я жива, еще жива, надо же — жива.
Мой никнейм — «Незнакомка», и то лишь потому, что «Обреченная» и «Безнадёга» — уже кем-то удачно заняты. Да, даже здесь меня успели опередить. И как только я могла не заметить, когда на меня ставили клеймо — «невезучая». Я бы с удовольствием повыдергивала им их ручонки.
Вглядываюсь в знакомое оформление сайта, оно — черное, как раз подходящее, точно похоронное. Сползаю в конец страницы, прокручивая бегунок. Устанавливаю курсор. Формирую слова. Печатаю:
«Что будет с человеком, если вся его жизнь, весь ее смысл и стремление рухнут в один момент, разве может что-то компенсировать такую потерю? И есть ли она, новая-то жизнь, и нужна ли она ему?».
Подошла к окну, где-то вдалеке ездят машины, их гул четко доносится до меня. «Вот оно нескончаемое, непрекращающееся ни на минуту — «онлайн» движение города», — подумалось мне. Чего они пытаются достичь? Вдруг мне захотелось кричать: «Глупцы, на что вы тратите свое время!? Растрачивая впустую бесценную жизнь. Гонитесь за призраками лучшей жизни, продиктованными рекламными таблоидами?». Но этот приступ всемирной справедливости быстро отступает. Наверно, я просто не выспалась.
Посмотрела на небо, как странно, самолет? Прислонила ладошку к окну и сжала руку — самолет исчез.
— Вот такое маленькое волшебство, — шепнула я. Мой ПК издал гулкий звук, клацнуло сообщение на сайте. Мне ответили. Кто-то под никнеймом — «Чужак».
— Это не обсуждается, — приструниваю я себя. Так, ладно, где мои аристократические манеры. Устроившись поудобней, читаю.
«Живи так, словно, это твой последний день. Живи мгновением. Живи им и только им. Не думай и не жалей. Просто делай. Все равно на все не хватит времени. Увы, но бессмертие нам ни грозит».
«Куда он гнёт со своей проповедью?» — подумала я. Поерзав на кровати — переменяю позу, и полузакрыв глаза, небрежно откидываю голову, упираясь взглядом в потолок. «Отвечать или не отвечать?» — сами по себе на нем вырисовались слова. Я выжидающе смотрю, может следом проявится и ответ!?
Раздражающий, клацающий звук напоминает о себе еще раз, оглушает меня. Я склоняюсь. Приглядываюсь.
— Что, продолжение!? — выключаю звук. Значок, обозначающий динамики, теперь зачеркнут крестиком красного цвета. Больше не будет беспокоить. Так ему и надо.
«P.s. Ты, конечно, можешь попытаться найти себе второго — Роберта Паттинсона, но не думаю, что это будет удачная партия».
Веселый смайлик украшает конец предложения. Наверно, он смеется надо мной? Но мне плевать. Хотя… если это так, надеюсь, он подавится, у него пойдет пена изо рта, и он будет похож на бешеного пса.
Ненавижу людей, строящих из себя умников. Играют в знатоков, тех, что как будто всегда знают — как, когда и что делать. Самовлюбленные придурки, считающие, что всё у них под контролем. Не удивлюсь, если каждый из их племени произносит это заклинание не один раз, глазея на себя в зеркало. Но, куда хуже, когда они пытаются и тебя «обратить» в свою веру, со своим постоянным нравоучением. Мне и так не сладко. А тут еще один из таких же аборигенов, да вдобавок смотрящий «Сумерки», решил мне помочь почувствовать себя еще ничтожнее, чем я есть. Да, писательская лихорадка Стефании Майер однажды, точно, поработит мир. Только бы никому не пришло в голову экранизировать все серии её книг. Одну уже успели. Но, мне то, что волноваться, я этого все равно не увижу. Зато у фанатов будет повод растратить свои деньги, как им будет казаться в пользу. И все будут довольны и счастливы. Никто и не заметит, что жизнь проиграет очередную партию смерти. Это будет коронный шаг конем.
Я стараюсь быть менее эмоциональной. Пишу:
«Мне не нужно бессмертие. Достаточно одной жизни. Но, у меня нет даже её. И если для продления её срока можно что-то сделать, то мне по барабану, тогда пусть хоть самый страшный вурдалак вонзит в меня свои зубы — не собираюсь сопротивляться».
Тишина.
Я не спеша начинаю отсчитывать: десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один… ноль, — заканчиваю. Ответа нет. «Все, хватит» — ловлю себя на мысли.
Порываюсь выйти из сети, как новая запись волшебным образом отображается в виртуальном пространстве.
«У тебя какие-то проблемы?».
Ненормальный смех содрогает моё тело. Перед глазами скачут зайчики. И я лечу куда-то по наклонной. Падаю.
«Проблема? У меня только одна проблема, что я появилась на этот свет с разрушающимся механизмом замедленного действия внутри. С ржавыми деталями, которые покорно молчали и вдруг решили все же поскрипеть, дабы приблизить неминуемую поломку».
«Ты… чем-то больна?».
«Нет» — хочу соврать я. Слезы колют глаза. Пронзая насквозь мое сердце, боль медленно растворяется во мне. Кровь, циркулирующая в теле, сворачивается. Все вокруг искажается.
«Да».
Что-то обрывается. С каждым словом я погружалась в беспроглядную темноту. С каждой секундой я падаю в эту бездну. Раз за разом… снова и снова…
«Это серьезно? Можно чем-то помочь?».
Медленными шагами я иду к краю, разрываясь на множество тысяч кусков, пока тьма не поглощает меня окончательно.
«Единственное, чем здесь можно помочь — это вылечить меня, но это вряд ли возможно».
Люди умеют сожалеть, сердце болеть, душа кричать, а воспоминания возвращаться, но только тьма остается с нами уже навсегда. Моя мама часто повторяла мне: «Прежде чем болтать, выбирай свои мысли, как одежду в шкафу!». Но, суть в том, что я никогда ее не слушала. Поэтому я смело подчиняюсь потоку мыслей в моей голове. И кричу, кричу, кричу:
— Я хочу, чтоб кому-то также было больно, как и мне. Чтоб у него были шрамы и раны, которые не затягиваются, не зарастают, и все время кровоточат. Чтоб его обжигали воспоминания об утраченном и невозвратном. Чтоб воспоминания возвращались, как бы отчаянно он не пытался их забыть. Чтоб, как не оплаченные счета, они заваливали его сознание. Чтоб он сожалел о каждой прожитой секунде. И постоянно играл со смертью в догонялки.
Тут я прихожу в себя. Пытаюсь оправдаться. И думаю, насколько же я выросла, как эгоистка? Наверно, во мне умерло последнее человеческое. Можно ли жить, когда внутри нет сердца? Если душа давно почернела и всё, что было хорошего, выгорело дотла пламенным и таким все пожирающим огнем. Кто бы мог подумать, что жизнь окажется столь жестокой.
Я опять несу какую-то ерунду. Выдумываю себе мир и погружаюсь в него. Представляю себе человека, сидящего напротив, и задаю ему вопросы:
— Вы когда-нибудь чувствовали себя лишним, в ту или иную минуту? Ведь бывало, не правда ли?
А меня чувство «пятого колеса» не покидало никогда. Иногда казалось, что это просто какая-то неотделимая часть меня. Сколько себя помню, так было всегда. Быть может, я просто не была такой, какой меня хотели видеть другие!? Я умела выделяться из всей серой массы, что зовутся людьми. Я задыхалась в этом мире, мне не хватало обычной свободы. Порой хотелось исчезнуть, сыграть в прятки и остаться не обнаруженной. Но разве это возможно, когда ты давно перестала быть ребенком?