Жена-незнакомка

  -  Мне нравится, что он маленький. В больших городах тебя никто не знает.
  -  Так это же хорошо. - Хантер улыбнулся, но его глаза оставались серьезными. - Эта анонимность дает ощущение свободы. Никому нет дела до того, из какой ты семьи и чем занимаешься.
  — Точно, — спокойно произнесла она.
  - Это упрощает жизнь, - сказал Хантер. - Из-за этого ты и пошел в спецназ ВМС? Чтобы упростить себе жизнь? — усмехнулась она.
  Хантер издал короткий смешок.
  - Нет.
  — Тогда чего ты хотел?
  —  Какое тебе до этого дело? — Остановившись, он посмотрел на нее, и Марджи увидела в его глазах множество противоречивых эмоций, в которых не смогла разобраться.
  — А вот я знаю, почему ты согласилась на предложение Саймона. Пять миллионов на дороге не валяются. Какое тебе дело до всего остального, если тебе не придется за них работать?
  Эти обидные слова подействовали на Марджи как пощечина.
  — Я уже говорила тебе, что пошла на это не ради денег.
  — Да, говорила.
  —  Но ты мне не поверил.
  —  Потому что я тебя не знаю.
  Откинув назад свои темно-рыжие кудри, растрепанные ветром, Марджи посмотрела на него и обнаружила, что разрывается между желанием поцеловать и ударить его.
  — Неужели так трудно поверить в то, что я могла полюбить это место? Что я могла полюбить Саймона?
  —  Я просто не понимаю, какую выгоду можно из этого извлечь помимо денег, — сказал Хантер. -Если только ты, конечно, не нацелилась на имя Кэботов.
  Неожиданно все встало на свои места.
  —  Так вот в чем дело? Ты поэтому уехал? Ты не хотел быть Кэботом? Почему? Неужели так ужасно иметь семью? Быть частью чего-то?
  Хантер стиснул зубы. На его щеках задергались желваки, словно он боролся со словами, которые были готовы сорваться с его языка. В конце концов он не сдержался.
  —  Да, в этом городке трудно быть Кэботом, — признался он. — Все рассчитывают на то, что ты обеспечишь их рабочими местами.  Заискивают перед тобой. Думают, раз ты живешь во дворце, значит, ты принц. Меня совершенно не прельщало быть первым парнем на деревне.
  Марджи рассмеялась. Когда Хантер нахмурился, она подняла руку, чтобы помешать ему дальше нести эту чушь.
  - Прошу тебя, перестань. Я слышала множество историй из твоего детства, и никто из этих людей не говорил о тебе как о принце. Обычно истории начинались так: «Хантер всегда был сорвиголовой» или «Хантер перебил мне столько окон, что пришлось забить их досками».
  Он нехотя улыбнулся.
  — Все это правда, но...— Остановившись, он оглядел красивый, как на открытке, сад и стены особняка, поблескивающие в лучах полуденного солнца. — Саймон хотел, чтобы я стал следующим  правителем империи Кэботов. А я хотел большего. Хотел выйти в большой мир и добиться чего-то самостоятельно. Мне претило торчать в четырех стенах и заниматься бизнесом, как мои прадед, дед и отец.
  —  Поэтому ты уехал, — мягко сказала Марджи. - От своих друзей. От своей семьи.
  Она даже не попыталась скрыть осуждение, и на Хантера это подействовало. Его плечи напряглись, взгляд был полон гнева.
  —  То, чем я занимаюсь, имеет большое значение.
  —  С этим я не спорю, — сказала Марджи. — Как я могу? Ты рискуешь жизнью ради безопасности страны. Ради всех нас.
  —  Почему мне кажется, что за этим последует «но»?
  —  Но,  — нарочно подчеркнула она,  — битвы меньшего масштаба так же важны, Хантер. Ежедневная работа: помощь другим, забота о близких. Это не менее почетно. Не менее значимо.
  —   Я этого и не говорил,  — произнес Хантер тихим хриплым голосом, похожим на расплавленный мед.
  —  Тогда почему ты не видишь, что в тебе здесь нуждаются?
  Он поежился, словно ему было неудобно, и у Марджи появилась надежда, что ей удалось до него достучаться. Как офицер ВМС, Хантер знал свои обязанности и четко их выполнял. Разве Саймон не рассказывал ей с гордостью о том, кем стал его внук. Разве она сама не видела, как все в доме к нему относились? Хантер был настоящим героем. Теперь ей лишь осталось убедить его в том, что этому городу — и Саймону — их герой нужен был дома.
  Когда она уедет, Саймон снова останется один, а жители Спрингвилла впадут в отчаяние без поддержки Кэботов. Неужели Хантер не понимал, что интересы его семьи, его города должны быть превыше его любви к приключениям.
  Он отвел взгляд, словно ему было стыдно за свои слова.
  -  Остаться было бы не в моем характере.
  Марджи этому не поверила. Она знала, что Хантер был не из тех, кто бежит от обязательств. Разве он не отдавал все своей стране?
  -  Тогда что в твоем характере, Хантер?
  —  Защищать, — быстро ответил он, затем, поймав ее холодный предостерегающий взгляд, добавил: — И я буду защищать Саймона. Не позволю никому причинить ему боль.
  Марджи поняла его намек. Он все еще считал, что она использовала Саймона в своих интересах. Что ей нужны были только его деньги и известное имя. Наверное, ему никогда не понять, что любовь, которую дарил ей Саймон, была для нее дороже миллионов долларов.
  Она устала от бесконечных объяснений, от оскорблений, от его недвусмысленных взглядов, от которых ее бросало в жар. Если он настолько слеп, что не видит правду, ей никогда не удастся его убедить, И, поскольку через несколько недель этот фарс закончится, зачем биться головой о стену?
  Хантер пристально наблюдал за ней, ожидая, что она снова будет оправдываться, но Марджи на этот раз решила, что лучшая защита — это нападение.
  —  Ты хочешь защитить Саймона? — произнесла она обманчиво спокойным тоном. — Ты оставил его одного, Хантер. Уехал спасать мир и бросил старика, о котором некому было позаботиться.
  Его голубые глаза были такими холодными, что она удивилась, как до сих пор не превратилась в ледышку.
  —  Разве ты не появилась и быстренько все не уладила?
  Ее захлестнула волна гнева. Приблизившись к Хантеру, она ткнула ему в грудь указательным пальцем.
  —   Я пришла наниматься по объявлению.  Я работаю на Саймона, понятно?
  Он посмотрел на ее руку, затем схватил ее и отвел в сторону.
  —  Значит, ты делаешь это ради денег. До сих пор, не так ли?
  Выдернув свою руку, Марджи печально покачала головой и отошла назад. Ее гнев внезапно улетучился. Какой был смысл на него злиться?
  —  Тебе было бы легче, будь это правда, — прошептала она, глядя в эти холодные глаза. — Потому что, если я нахожусь рядом с Саймоном из любви и сострадания, тебе будет тяжелее уезжать, не так ли?
  — Ты не знаешь, что несешь, — пробормотал он.
  —  Знаю. Ты трус, Хантер.  
  —  Прошу прощения?
  Она небрежно отмахнулась.
  —  Не используй со мной этот командный тон. Я тебя не боюсь.
  — А, возможно, следовало бы, — предупредил ее он. — Меня никто еще не называл трусом.
  — Неужели? А как еще можно назвать человека, который отворачивается от своего единственного родственника только потому, что боится остаться?
  На это Хантер ничего не ответил, и когда тишина стала невыносимой, Марджи повернулась и ушла.
  Она ни разу не оглянулась, и ей было невдомек, что Хантер смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась за дверью дома.
  
ГЛАВА ШЕСТАЯ
 
  Танцевальный вечер удался на славу.
  Неудивительно, подумал Хантер. С таким-то организатором, как его «жена».
  Чтобы доставить удовольствие деду, Хантер надел парадную форму белого цвета, и теперь выделялся на фоне остальных мужчин в темных костюмах, будучи и без того в центре всеобщего внимания.
  Прислонившись плечом к задней стене церковного зала, он, наблюдая за толпой гостей, жалел, что не может стать невидимкой.
  Помимо бального зала во дворце Кэботов это было единственное помещение в Спрингвилле, которое могло вместить в себя столько народа. У него возникло такое ощущение, что здесь собрался весь город.