Невеста миллиардера

    Эйден был прав: Табита выглядела невинной девушкой.
    Несмотря на обстоятельства, несмотря на ложь, сопровождавшую этот брак, чувство вины исчезло.
    Совершенно.
    Табита поняла, что, когда Эйден под звуки музыки подведет ее к будущему супругу, она предстанет перед ним с чистой совестью, благословляемая родителями. Брачный обет она произнесет ровным голосом, потому что ее слова будут идти от сердца.
    Потому что она любит своего жениха.
    - У меня кое-что для тебя есть. - Пошарив в кармане, Эйден извлек оттуда бриллиантовый браслет. Рука Табиты подрагивала, и ему пришлось придерживать ее, чтобы застегнуть украшение.
    - Какая красота! Но ты же говорил, что подарков не будет.
    Эйден покачал головой.
    - Это не свадебный подарок. Это дружеский презент. Ведь мы останемся друзьями даже после развода, когда ты будешь лить слезы по Завье. Эй, - встревожился Эйден, когда глаза Табиты наполнились слезами. - Ты испортишь макияж.
    - Прости, - сказала Табита. Шутка насчет развода ее не развеселила. Но Эйден от избытка чувств не придал этому должного значения и просто смахнул со щеки Табиты непрошеную слезу. - Спасибо за то, что ты даришь мне его именно сегодня. Я счастлива, что ты рядом, Эйден.
    Эйден взглянул на часы и протянул Табите руку.
    - Что ж, пойдем. Умираю хочу выпить. - В ответ на это Табита поджала губы, и Эйден едва заметно подмигнул ей. - Знаю, Таб, мне нужно лечиться. Я собираюсь что-нибудь предпринять, но прежде надо свыкнуться с этой мыслью. Боюсь, воздержание не в моем характере.
    Они прошествовали через весь дом, а затем пересекли лужайку. От места, где должна была проходить брачная церемония, Табиту отделяла лишь арка, увитая розами. Оркестр сделал паузу, и толпа присутствующих притихла.
    - Ты готова? - спросил Эйден напоследок.
    Табита перестала теребить платье и еще крепче оперлась о руку Эйдена.
    - Готова, - тихо подтвердила она.
    Как только фигура Табиты возникла в арке, все взгляды устремились на нее и послышались возгласы восхищения.
    Табита обвела взглядом присутствующих и увидела среди них своих друзей, бабушку со своим спутником, широко улыбающуюся Марджори с бледным горделивым Джереми и наконец остановила глаза на Завье.
    При появлении Табиты он судорожно сглотнул. Их взгляды встретились. Завье сжал опущенные руки в кулаки и вскинул голову.
    Поддерживаемая Эйденом, Табита стремилась навстречу любимому мужчине, и ее приветствовали сияющие лица.
    Впоследствии Табита будет не раз прокручивать в памяти все произошедшее, как
бесконечный видеофильм, но ей так никогда и не удастся восстановить последовательность событий.
    Она не помнит, с чего все началось - с пронзительного вопля Марджори или с оглушительного грохота.
    У нее в голове тут же мелькнула нелепая мысль: это ударила молния, которую зловеще пророчил ей Завье. Но, проследив за взглядами присутствующих, она увидела на земле распростертое безжизненное тело Джереми. Его лицо землистого оттенка темнело на глазах, а вокруг губ расползалась синева.
    Собравшиеся застыли в оцепенении. Табита первой пришла в себя. До смерти перепуганная, она бросилась к Джереми. Ей стоило невероятных усилий взять себя в руки, чтобы методично, без лишних эмоций оценить положение и сделать то немногое, что было в ее силах.
    Чувствуя на себе взгляды присутствующих, Табита припала ухом к его груди. Повисло зловещее молчание, и просить тишины не пришлось. Табита прислушивалась к биению сердца.
    - Он не дышит, его сердце остановилось. Табита подняла глаза и обвела взглядом ошеломленную толпу. Никто не пошевелился.
    Никто, кроме Завье. После секундного замешательства он опустился на колени подле отца.
    - "Скорую"! Есть тут врач? - Завье взял инициативу в свои руки. Он склонился над отцом, зажал ему нос и принялся вдувать ему воздух через рот. Табита тоже нагнулась над безжизненным телом и начала ритмично надавливать на грудную клетку. Она кляла себя последними словами за то, что в свое время на курсах по оказанию первой помощи сидела и глупо хихикала вместо того, чтобы внимательно слушать.
    Марджори, заливаясь слезами, подталкивала вперед дряхлого, тощего старичка, тяжело опирающегося на палку. Таких старых людей Табита еще никогда не видела. На старике были очки со стеклами невероятной толщины, увеличивавшие его маленькие глазки.
    - Гилберт - семейный доктор, - прорыдала Марджори.
    - Мы справляемся, - отрывисто проговорил Завье, не прекращая делать искусственное дыхание. - Может, Гилберт позвонит в Мельбурн и свяжется с кардиологом отца?
    Волосы Табиты липли от пота ко лбу, руки ныли. Она совершенно выбилась из сил, массируя сердце Джереми, и почувствовала, что больше не выдержит.
    - Может, поменяемся? - предложил Завье.
    Но Табита помотала головой. Она знала, что его работа ничуть не легче, а лишать Джереми тех мгновений, которые они потеряют, меняясь местами, недопустимо.
    Когда наконец откуда-то донесся пронзительный вой сирен, Табита чуть не зарыдала от счастья.
    Через минуту к делу приступили врачи, а она, обессилев, откинулась назад. К безжизненному телу подсоединили многочисленные аппараты, на лицо надели кислородную маску. Табита попыталась отодвинуться в сторону, но ноги, сведенные судорогой, ее не слушались.
    - Электрошок, - хмуро распорядился врач, и Табита поняла: сейчас или никогда. - Всем отойти назад.
    Чьи-то сильные руки подхватили ее и отвели в сторону. Даже не оборачиваясь, она поняла, что это Завье.
    Раздался громкий писк монитора, и ровная зеленая линия на экране подпрыгнула у всех на глазах сначала раз, потом два, потом еще и еще.
    Сигналы участились. Сердце Джереми вновь заработало, и по толпе прокатился вздох облегчения.
    - Слава богу, - тихо проговорила Табита скорее себе самой, чем кому-то другому. Однако Завье, услышав ее слова, словно взбеленился.
    Обнаружив, что все еще держит Табиту в объятьях, прикасается к ней, он вдруг отдернул руки, как будто держал в них раскаленные угли.
    - А тебе-то что от этого? - рявкнул он. Его глаза вспыхнули ненавистью и презрением. Испугалась, что теперь не получишь денег?
    Ужаснувшись, Табита резко отвернулась от Завье.
    - Я могу еще чем-нибудь помочь? - спросила она у врачей, дрожа как осиновый лист, с мертвенно-бледным лицом.
    Завье между тем организовывал гостей, чтобы убрать стулья и устроить импровизированную посадочную площадку для вертолета.
    - Самое лучшее, что вы теперь можете сделать, - это выпить большой бокал бренди. И надо же такому случиться на свадьбе! Сейчас прибудет вертолет, и мы доставим его в Мельбурн.
    Что-то крича в трубку мобильного телефона, подошел Эйден.
    - Врачи готовы.
    - Я лечу с ним, - проговорила Марджори.
    - Простите. - Врач покачал головой. - Его дела и правда плохи.
    - Я лечу, - решительно сказала Марджори.
    Истеричные нотки исчезли из ее голоса, уступив место властным интонациям. С каким-то особым достоинством она опустилась на колени рядом с носилками и взяла безжизненную руку Джереми в свою. Резко обернувшись, она в упор посмотрела на врача:
    - Я не помешаю.
    Даю слово. Если моему мужу суждено умереть, в его последнюю минуту я хочу быть рядом.
    Как только Джереми погрузили в вертолет, Эйден повернулся к Табите и крепко стиснул ей руки.
    - Увидимся в больнице.
    Но Завье уже решил по-другому.
    - Не увидитесь. Ты увидишься там со мной.
    Я отвезу Табиту домой и приеду.
    Врачи уже были готовы к отлету, и что-либо обсуждать было некогда.
    - Держись! - Табита нежно поцеловала Эйдена в мокрую от слез щеку. - Все будет хорошо.
    Если бы она только сама в это верила.