Осенний дождь в Молнегорске (СИ)

- А твои фарфоровые зверушки тоже ненастоящие? Или это твоя коллекция?
- Ну что ты, - даже немного обиделась Маричка. – Это не коллекция, а настоящие, живые звери из моего леса. Время от времени они впадают в сон, чтобы потом опять возродиться полными сил, и я охраняю их, пока они спят.
- Понятно. Извини, я должен был и сам догадаться.
Я сделал глоток яблочного сока, наслаждаясь замечательным вкусом и ароматом. Этот напиток бодрил сильнее, чем самый крепкий кофе. От него сразу же прояснялось в голове. Мне даже стало немного легче сказать то, что я собирался.
- Маричка, мне пора возвращаться.
- Что?
Девушка замерла. Ложечка с медом качнулась в ее застывшей руке, и густая золотистая капля медленно упала на стол.
- Почему? Что-то случилось? – напряженным голосом спросила она.
- Можно и так сказать. Мне сегодня приснился сон.
По моим рукам забегали ледяные мурашки. Я покачал головой, потому что это было лучше, чем вздрогнуть, вспоминая подробности ночного кошмара. Первого кошмара за все это время. Я пробыл здесь около десяти дней, но иногда мне казалось, что прошла уже целая вечность. Это была тихая, спокойная и безопасная вечность. Она началась сразу же после ужасных событий в заброшенной школе. Я помнил, что там произошло, и помнил, как мне было плохо. Если бы меня не забрала Маричка, я бы погиб. Я вернулся к жизни уже здесь, в ненастоящем домике, в окружении живого леса. Боль в голове постепенно прошла, и я начал исцеляться. Воспоминания, которые напали на меня в школьном подвале и чуть было не сожрали мой мозг, как голодные пираньи, больше не приходили. Они не исчезли совсем, но тихо и мирно затаились где-то далеко, на дне моей памяти. Пока что они не спешили снова нападать. Хотя я знал, что стоит мне вернуться домой, и все тут же изменится.
- Ты что-то вспомнил? - догадалась Маричка. Ее зеленые глаза потемнели и вмиг стали холодными и серьезными.
- Нет, это было не воспоминание, а сон. Точнее, кошмар. Мой первый кошмар за все время, что я здесь.
- Поэтому ты решил вернуться?
- Да. Думаю, мне пора. Я и так провел здесь слишком много времени.
Я замолчал. Маричка тоже пару минут молчала, глядя на меня.
- Я забрала тебя, и ты излечился в моем лесу, - наконец произнесла она. – Но это не значит, что все закончилось. То, что причиняло тебе боль, никуда не ушло.
- Я знаю. Ты имеешь в виду мои воспоминания? Ты права насчет них, Маричка. Я понимаю, что они никуда не делись. Но я справлюсь с ними, когда придет время.
- А с ним ты справишься? – тихо спросила девушка.
С ним? Мне не надо было спрашивать, кого она имеет в виду. Это было бы глупо. Я не был уверен, что справлюсь с Асталиным. Скорее, я был уверен в обратном. А еще я был уверен, что он меня ждет. Он сказал, что придет за мной, и я знал, что он не будет ждать слишком долго. Я хорошо помнил, каким он был в заброшенной школе, когда показал нам свое истинное лицо. Он не был человеком. Он был нечем и притом очень сильным. Сильнее всех, кого я знал или о ком хотя бы слышал. И я не хотел, чтобы он сам пришел за мной сюда.
- Скорее всего, нет, - честно ответил я, стараясь не вздрогнуть. Неприятный холодок уже заструился по моей спине. – Но мне все равно пора возвращаться. Я не смогу прятаться здесь вечно.
Маричка не пыталась отговорить меня. Она просто долго смотрела на меня с выражением тревоги в зеленых глазах, прежде чем спросить:
- Когда ты хочешь уйти?
- Прямо сейчас, - сглотнув, ответил я.
Завтрак закончился, и я вышел во двор. Он был совсем маленький. Невысокий деревянный забор с резной калиткой окружал домик с побеленными стенами и черепичной крышей и крохотный сад, заросший гиацинтами, фиалками, ромашками и десятками других цветов. В саду под старой вишней висел гамак, в котором я провалялся все эти дни, ничего не делая и лишь поглядывая в сторону леса. Я любовался им и брал его живительное тепло, вслушивался в голоса деревьев и засыпал под их убаюкивающее пение. Мне было хорошо здесь, но теперь все это подошло к концу.
- Чтобы уйти, тебе просто нужно выйти за калитку, - сказала Маричка за моей спиной. Она подошла совершенно беззвучно. - Но сначала я должна предупредить тебя. Ты не сможешь больше вернуться в мой лес. Второй раз это сделать невозможно.
Я обернулся. Наверное, мои эмоции слишком явно отразились на моем лице, потому что девушка сочувственно покачала головой. Ее слова причинили мне боль. Не то чтобы я собирался вернуться сюда в ближайшем будущем или планировал использовать лес как убежище при первых же признаках надвигающейся опасности, но все равно услышать подобное оказалось нелегко. Знать, что я больше не увижу деревья, которые помогли мне, не услышу их голоса и не почувствую тепло…
- Понимаю.
Я постарался улыбнуться. Губы Марички дрогнули в еле заметной ответной улыбке. Я видел, что ей не хотелось меня отпускать. Может быть, причина заключалась в том, что она считала меня особенным. В заброшенной школе она сказала, что во мне есть кровь нечей. Я не поверил ей тогда и не верил сейчас, но даже несмотря на то, что мы не были связаны с ней одной кровью, я чувствовал определенную близость с этой девушкой. Она спасла мне жизнь и была рядом со мной все это время.
- Спасибо тебе, Маричка, - искренне сказал я. - За все. Ты спасла меня, и я никогда этого не забуду.
- Не благодари. Прямо сейчас я хотела бы сделать так, чтобы эта калитка никогда не открылась, - усмехнулась девушка. - Но ничего не изменить. Тебе все равно придется рано или поздно уйти. Я хочу, чтобы ты взял кое-что с собой. Это мой подарок. Если тебе понадобится моя помощь, просто положи ее на солнце, и она проснется, чтобы тут же позвать меня.
Маричка протянула мне одну из своих фарфоровых зверушек. Это была маленькая грациозная белочка.
- Только обращайся с ней осторожно, - строго предупредила она. – Помни, что эта кроха живая.
- Обещаю, что не забуду. Спасибо, Маричка.
Я спрятал белочку в карман, мысленно настраивая себя не забыть о ней до того, как я буду дома и смогу поставить эту хрупкую зверушку в безопасное место.
- А еще возьми мое тепло. В последний раз.
Маричка подняла руку, и нежное сияние полилось с ее пальцев ко мне. Это было так знакомо и так приятно. Всего несколько минут, но тепло ласково согрело меня и почти прогнало невеселые мысли о расставании с лесом и его хозяйкой. Я все еще чувствовал его, когда шел к калитке. Уже протянув руку к деревянной ручке, я обернулся. Маричка и залитый солнцем домик были еще рядом, но уже остались позади. Я открыл калитку и вышел.
Мне казалось, что я буду готов к возвращению, но самоуверенно переоценил собственные силы. Когда на меня обрушилась темнота, я вскрикнул от неожиданности. Мне понадобились несколько долгих минут, чтобы привыкнуть к полумраку и собрать последние остатки самоконтроля, чтобы спокойно стоять на месте, а не суматошно метаться по сторонам, натыкаясь на стены. Как только мои глаза немного привыкли, я смог все рассмотреть и сообразил, где очутился. Сюрпризов и неожиданностей не было. Я вернулся в школьный подвал, место, откуда все и началось.
Сейчас все здесь уже не выглядело таким сказочно прекрасным, как десять дней назад. Пышные заросли растений и гирлянды цветов, так поразившие меня в первый раз, по-прежнему были здесь, но без присутствия Марички уже не казались волшебными и яркими. Все словно потускнело и лишилось красок.
Я не стал задерживаться в этом месте, внезапно ставшем неприветливым и мрачным. Быстро покинув здание заброшенной школы, я поспешил в город.
Молнегорск встретил меня серым и по-осеннему унылым утром. Моросил мелкий надоедливый дождик, и свинцовые тучи, затянувшие небо, подтверждали, что он обосновался всерьез и надолго. Меня не слишком радовали такие изменения в погоде. Я всегда предпочитал солнышко, а не занудную мокрую слякоть. Подумать только, когда я направлялся в заброшенную школу, стоял жаркий летний день, а сейчас все выглядело так, слово осень уже целиком и полностью вступила в свои права. А ведь на дворе были всего лишь первые дни сентября.