Грешные ночи (ЛП)

Эдриниэл умер, будучи привязанным к кровати.
Не важно. Захариилу следовало незамедлительно уйти. Эмоции — это пустая трата времени. Он оплакивала своего брата на протяжении веков, кричал, бушевал, жаждал смерти, но ничего из этого не избавило его ни от чувства собственной вины, ни от покрывшего его позора. И только отказавшись от эмоций, он испытал какое-то облегчение.
А сейчас...
Теперь холодные снежинки, сыплющиеся с его крыльев, казались ему благословением, напоминая, что он командующий. У него есть обязанности защищать небесный свод; его цель — победа над демонами без причинения ущерба людям. Женщина тут была абсолютно не при чём.
— Ты такой предсказуемый, Фитц-извращенец, — усмехнулась она. — Я знала, что ты явишься за мной.
— Как будто я могу держаться подальше от моей маленькой милой гейши. В конце концов, нам нужно обсудить твоё сегодняшнее поведение. — В глазах доктора, когда он осматривал её стройное тело, задерживаясь на особо женственных изгибах, горела похоть.
Женщина переводила взгляд от мужчины к Захариилу. Он понимал, что она не могла больше видеть его, просто пыталась определить, тут ли он ещё. И по её оскорбленному выражению лица Захариил догадался, что она в курсе, что он не ушёл.
— Почему бы нам не обсудить вместо этого твоё поведение? — Нотка отчаяния противоречила её браваде. — Ты должен помогать своим пациентам, а не калечить их.
Мерзкая усмешка сопровождала его слова:
— Нам следует помогать друг другу. Если ты сделаешь мне приятно, то и я буду обращаться с тобою хорошо. — Доктор бросил папку на пол, скидывая свой халат. — Я докажу тебе это.
— Не делай этого. — Её ноздри раздувались. — Тебя поймают и выгонят с работы.
— Милая, когда же ты поймёшь? Твое слово ничто против моего. — Вытащив из кармана брюк шприц, доктор шагнул вперёд. — Я высококвалифицированный, уважаемый профессионал в области медицины. А ты девчонка, которая видит монстров.
— И я вижу одного прямо сейчас!
Доктор усмехнулся:
— Я заставлю тебя изменить мнение.
— Я презираю тебя. — И Захариил стал свидетелем ещё одной её попытки продемонстрировать остроумие. — Неужели не понимаешь, что это тебе же выйдет боком. Что посеешь, то и пожнёшь, и вряд ли тебя обрадует этот урожай.
— Как мило слышать подобное от одной из самых жестоких обитательниц этого заведения. Я пока доволен собственным урожаем.
Она больше не смотрела ни на человека, ни на Захариила, уставившись куда-то в непроглядную даль. Слёзы сверкнули в её затуманенных глазах, и она тут же сморгнула их. Она не позволит сломить себя. Этот человек не мог сломить её годами, но любому страданию есть предел. Гадко.
  
Глава 3
 
В тот момент, как Захариил вылетел из комнаты, он чувствовал, как в груди росло раскаяние, и готов был поклясться, что слышал, как треснул лёд. Замедляясь, он задался вопросом о том, если перебросится с доктором парой словечек, будет ли это считаться вмешательством? Потом он мог вернуться на своё облако, забыть женщину и вести прежний образ жизни — одинокий, непринуждённый и безразличный ко всему. Тот образ жизни, который ему нравился. Тот, который, вероятно, предпочитал для Захариила его Божество.
Очень хорошо. Он принял решение.
Захариил вернулся в комнату и материализовался прямо перед смертным мужчиной. Мужчиной, который заслуживал смерти за свои преступления. Но Захариил не мог навредить ему. Он лишь мог довольствоваться знанием того, что однажды доктор пожнёт плоды своего урожая. Все всегда получали по заслугам.
Прежде чем мужчина запаниковал, Захариил пристально посмотрел в его глаза и холодно произнёс:
— Тебе стоит сделать что-то получше этого.
Доктор вздрогнул и, попав под влияние звучания истины в тоне Захариила, ответил:
— Что-то получше. Да. Я сделаю.
Сделает? Захариил не собирался вмешиваться настолько, чтобы помогать доктору применять свои навыки на ком-то другом... и, говоря "что-то получше" имел в виду что-нибудь лучшее, чем причинение вреда одному из своих пациентов. 
— Ты покинешь эту комнату. Не вернёшься сюда, и не вспомнишь эту ночь.
Мужчина кивнул, развернулся и постучал в дверь. 
Захариил растворился в воздухе, когда удивлённый охранник вошёл в комнату и посмотрел на девушку:
— Вы закончили, доктор Фитцпатрик? Я думал, вы сказали, что это займёт некоторое время.
— Да, закончил, — монотонно произнёс доктор. — Я ухожу. Мне нужно сделать кое-что получше.
— Хорошо.
Захариил снова оказался наедине с девушкой. Он вышел из укрытия.
— Я думала, что ты не собирался меня спасать, — прошептала она, по-прежнему глядя в никуда. Что она видела своими глазами?
Красивые глаза, если кого-то заботило подобное... но не его. 
— Ты спрашивала, пришёл ли я сюда, чтобы спасти тебя, и я ответил "нет". Я пришёл сюда по другой причине. 
— Понятно. — Девушка прочистила горло, сглотнула. — В любом случае, спасибо. За то, что отослал его отсюда. 
Да. Захариилу нравилось слышать слова благодарности из её уст. Судя по хриплому тону, которым она их произнесла, девушке не часто доводилось их говорить. Возможно, для этого не было причины... И почему в груди Захариила снова появилась ноющая боль?
— Что он собирался с тобой сделать?
Молчание.
— Значит, причинять боль. — Захариил уже это понял. — Он раньше делал подобное?
Снова молчание.
— Значит, да. — Убийство людей не было для Захариила чем-то из ряда вон выходящим, но и особого удовольствия не доставляло. Он сделает что угодно для кого угодно, и не испытает за этот момент угрызений совести. Однако вырывание сердца из груди доктора принесло бы ему немного острых ощущений. — Я прав?
И снова молчание.
"Меня намеренно игнорируют".
Никто и никогда прежде не смел, проявлять к нему пренебрежение. Даже его подчинённые! Какими бы неуправляемыми они не были, они слушали его... прежде чем проявить откровенное неповиновение. И даже бывший лидер, Лисандр, прислушивался к каждому его слову. Более того, были и существа вне его расы, которых он считал... кем? Не друзьями, но и не потенциальными целями для уничтожения. Одержимые демонами, известные как Повелители Преисподней, они сражались с ним бок о бок и заслужили уважение Захариила за упорное сопротивление злу своих внутренних демонов. Повелители всегда смотрели на него с восхищением. А несколько людей, которым на протяжении веков удалось увидеть его, были просто заворожены им. 
А то, что эта крошечная пушинка с такой лёгкость игнорировала его, сбивало с толку.
Прежде чем он решил, как лучше с этим справиться, сквозь дальнюю стену комнаты прошёл Тэйн. В тот момент, как он увидел девчонку, на его лице появилась ярость. Но Тэйн не стал расспрашивать Захариила, что стало небольшим благословением.
— Демоны уничтожены, ваше величество, и тот, о ком вы говорили, доставлен на ваше облако. Живым. — В его хрипловатом голосе снова слышались вероломные нотки.
Женщина медленно повернула голову, от чего её спутанные волосы упали на лоб и прикрыли глаза. Она сдула пряди и изучающе уставилась на Тэйна. 
— Определённо, сегодня ночью я популярна. Ты тоже ангел? — спросила она, скользя взглядом по чёрным крыльям мужчины. 
Захариил заметил, что у Тэйна не вызвал удивление тот факт, что она видит его. Почему?
— Да. — Тэйн втянул воздух, нахмурился и взглянул на Захариила. — Вы планируете освободить её?
— Нет. — Почему Тэйн так подумал?
Тэйн нахмурился ещё больше.
— Почему... Не важно. Если передумаете, я заберу её с собой.
Когда они даже не знали, почему она здесь или что совершила?
— Нет, — повторил Захариил.
Тэйн поклонился, словно раб перед своим хозяином.