Дикие земли

Девки схватили разбросанную по полу одежду и выскочили из комнаты, сверкая голыми задами.
— Эх, хорошие девки, — прицокнул языком Каран, — я бы не отказался…
— Тощие больно, — буркнул Бабакан. — Викор, ищи деньги, время идет.
Я сосредоточился:
— Тут, за полками тайник видать! Руби!
Бабакан размахнулся и сплеча ударил по изящным полкам со стоящими на них статуэтками, вазами, какими-то картинками — все это взлетело крошками, брызгами, щепками от полированных досок, полки провалились внутрь, и глазам предстала массивная дверь, окованная железом. Она производила впечатление крепкой преграды, и я остановил гнома, когда он хотел по ней врезать секирой:
— Ну зачем тупить-то… сейчас мы ее уработаем.
Я произнес заклинание хрупкости, и дверь, на вид не изменившись, стала не прочнее хлебного сухаря.
— Вот теперь бей.
Бабакан ударил и едва не улетел внутрь, пробив дверь навылет. Он выругался, оглянулся на смеющихся Алдана и Карана — в сердцах, двумя пинками, вышиб дверь и вошел внутрь. Неожиданно он попятился и грузно сел на пол:
— Ох, худо, похоже, меня убили! — Из его груди торчали два арбалетных болта, пробивших и кольчугу, и его крупную грудь.
— Каран! Быстро выдергивай у него болты, — крикнул я в ярости. — Я сейчас его лечить буду!
Я тут же задействовал заклинание лечения, и через магический камень-усилитель ардаман, вделанный у меня в браслете, в хрипло дышащего гнома потекла сила магического лечения — он застонал от боли, но его посиневшее лицо порозовело.
Каран с матом вырвал оба болта — благо что они не имели никаких неизвлекаемых наконечников, — и я продолжил лечение. Через минут пятнадцать гном уже сидел на полу самостоятельно, крутил головой и ругался:
— Я думал, мне конец. Я так и не понял, что там было. Наступил на половицу — бах! В груди болты.
— Похоже, ловушка была. Заряженные арбалеты. Ты встал на половицу, она нажатием спустила механизм. Надеюсь, больше там ничего такого нет. Надо было прежде допросить этого Дарваса — а мы его кончили. Я сглупил сгоряча. Да и ладно! Главное, обошлось все нормально. Пойду в хранилище, посмотрю, что там.
— Э-э-э, нет! Викор, стой тут! Не хватало, чтобы тебя грохнуло! Если нас подстрелит — ты вылечишь, а если тебе в башку стрела воткнется? Нет уж! — Каран отодвинул меня. — Сам пойду.
Воин осторожно подошел к дверному проему, оглянулся — вернулся назад, взял толстенную табуретку из темного дерева и, держа ее перед собой, пошел внутрь.
— Так надежнее будет!
Больше ловушек не оказалось. Скоро Каран позвал нас, и мы вошли в хранилище. Я вначале даже обомлел — все было заставлено мешочками, которые приятно звенели, если их потрясти. Я прикинул — тут было денег не меньше, чем в хранилище канцлера империи.
— Вот так, ребята… что делать будем? Бросать такое богатство как-то жалко… Все равно мародеры разграбят. Как нам его прибрать-то? И наши мешки вон лежат… Одни наши мешки весят за двадцать пять килограммов, а тут полтонны, не меньше!
— Да делов-то! Сейчас перетаскаем! — бодро ответил «оживший» гном. О его смертельном ранении напоминали только две дырки в кольчуге, обрамленные ореолом подсыхающей крови.
Около часа мы перетаскивали деньги во двор и пристраивали их на лошадей, зорко осматриваясь на предмет скрытых по углам мстителей. Но то ли мы всех перебили, то ли они разбежались и попрятались — никого вокруг не было. Тишина нарушалась лишь кваканьем лягушек да топотом наших ног.
Мы вывели лошадей со двора, я обернулся:
— Ребята, отведите подальше, я сейчас подпалю этот домишко, чтобы и следа не осталось!
— А стоит? — спросил Каран. — Только время потеряешь, да внимание привлечет. Пусть торчит, может, сгодится кому-нибудь.
— Хм… да и правда. Пусть торчит. Пошли быстрее. Лопаты нашли? Чем яму копать будем?
— Нашли, — успокоил меня гном, — все нормально.
Мы пошли не к селению, а вдоль по берегу реки, она уходила на юг от ранчо. Мы надеялись найти возле нее какой-то ориентир — большое старое дерево, или камень, или бугор, чтобы можно было сразу сориентироваться, если что.
Через два часа езды такой ориентир нашелся: огромный камень, величиной с дом — какими судьбами его занесло в степь, непонятно. Впрочем, почва тут была каменистая. Может, он состоял из горных пород большей прочности, чем остальные окружающие булыжники, потому они разрушились и превратились в песок и щебень, а он остался торчать. Мы подъехали к нему, осмотрели со всех сторон, и я сказал:
— Вот оно. Тут и закопаем.
— Только как мы землю долбить будем? — уныло спросил Каран. — Она тут как каменная, мало чем отличается от этого булыжника!
— Ну с нами же маг, — усмехнулся Алдан, — сейчас придумает что-то. Видишь, уже глаза таращит — сейчас дыра в земле будет!
— Не сбивай, — рассмеялся я, не удержавшись, — сейчас готово будет. Есть! Давайте копать.
Грунт, ослабленный заклинанием хрупкости, выбрасывался лопатой так, как будто это был не слежавшийся глинистый конгломерат, нашпигованный каменюками, а хлебный мякиш батона. Скоро мы выкопали яму глубиной метра полтора и начали опускать туда мешки с золотом. «Интересно, — подумал я со смешком, — придется ли нам когда-нибудь достать их оттуда? Уже лежит одно сокровище на дне колодца, на Пиратских островах — может, еще одно такое будет? Да что раздумывать — не тащить же полтонны рыжья через пустыню!»
Скоро на месте раскопа была лишь утрамбованная земля. Ветром нанесет песка, пыли, и раскопа не будет видно совсем. Оставили лишь мешок с тысячей золотых — нам за глаза их хватит, чтобы закупить все необходимое, и еще останется.
Обратная дорога заняла больше времени, мы берегли коней и не гнали их, как в начале операции. Под утро мы подъехали к гостинице.
Хозяина не было — конечно, он уже спал, нам открыл заспанный вышибала, который, заперев за нами дверь, тоже отправился досыпать в свою каморку в глубине помещения.
— Наконец-то! — бросилась мне на шею Аранна. — Я тут себе места не находила, ну все передумала! Все целы?
— Бабакана подстрелили, но я его вылечил. Ничего, ему полезно — чтобы не лез очертя голову, да и похудеет немножко. Давай отсыпаться. Я намерен завтра поспать до обеда, пока наши друзья будут шастать по базару в поисках снаряжения — сами вызвались, никто не заставлял! — Я рассмеялся, обнял девушку, и мы завалились на кровать… со всеми вытекающими последствиями.
Увы, поспать до обеда мне не дали — утром в дверь с грохотом кто-то постучал.
— Откройте! Откройте, это стража!
Я спросонок никак не мог понять, кто это там громыхает, и крикнул:
— Пошли вон! Я же сказал, что буду отсыпаться! Вы сами вызвались идти на базар! — Спросонок почему-то мне привиделось, что это мои друзья ломятся, чтобы перебить мне кайф от валяния в постели.
Но голос не унимался и грохот тоже:
— Господин Викор, откройте! Мы пришли по поручению главы Тартакона!
— Сейчас, подождите, оденусь!
Наконец я понял, что Бабаканом тут и не пахнет и скорее всего случилось что-то неприятное. Хмыкнул: «А что ты ожидал, когда завалил одного из самых богатых людей в округе? Само собой, могут начать расследование. Да наплевать! Что они, считают, что ему можно нас грабить, а нам это нельзя? Однако… однополярный мир, как говорили наши приснопамятные руководители. Врете — теперь он двуполярный. Только вот они об этом не знают».
Я оделся, натянул мягкие сапоги и открыл дверь:
— Что желают господа стражники?
Господа стражники, числом пять, желали ворваться в номер, топая грязными ногами. Следом появился их руководитель, судя по его важному и самодовольному виду, и заявил:
— Глава Морасс желает допросить вас в связи с гибелью его друга, господина Дарваса! Сейчас же пройдите с нами, в противном случае вы будете доставлены к нему принудительно!
— Да-а-а? Интересно. А какие основания у главы, чтобы тащить меня к нему на правеж? Интересно, а как вы собираетесь меня доставлять принудительно? Вы считаете, что я это позволю сделать?