Рецепт счастливой любви

— Ты сам знаешь.
— Нет, не имею понятия. Объясни, чтобы у нас не было разногласий. А то, как бы не случилась какая неприятность.
— Подумай сам. И учти: у меня очень хорошо получается удар слева, — сказала Дженна, входя в дом.
Обстановка особняка ее поразила. Мебель была красивой, добротной, но... не шикарной. Если бы не размеры дома, ни за что нельзя было бы определить, что здесь живут богатейшие люди Фресно.
— Отец не любил роскошь, — объяснил Остин, когда она высказала вслух свои мысли. — А нам с братом не приходило в голову что-то менять.
— А Стейси?
— Ее комната обставлена чуть лучше. А их с Робином общую спальню отремонтируют, когда молодожены уедут в свадебное путешествие. Но давай для начала пройдем в комнату, в которой будем ужинать, там приятнее разговаривать, чем стоя посреди коридора.
— И что же в ней особенного? — спросила Дженна и, только когда Остин распахнул перед ней дверь, поняла.
Комната была небольшая, но очень уютная. В камине потрескивал огонь, горели свечи, на полу лежало множество подушек. Там же стоял низенький столик, заставленный изысканными лакомствами.
— Это альков для соблазнения. — Дженна остановилась на пороге и скрестила руки на груди, поклявшись себе, что больше не сделает ни шагу. — А я всего лишь собиралась поужинать.
Остин заметно разозлился. Он буквально втолкнул Дженну в комнату и захлопнул дверь.
— За кого, скажи на милость, ты меня принимаешь? За маньяка? Извращенца?
— За бабника, — сквозь зубы процедила Дженна.
— Не трону я тебя!
— Где гарантии?
Он побледнел от злости. Дженна даже испугалась: такой реакции она не ожидала. Только что Остин шутил, и вот теперь глаза его метали молнии.
— Ты первая женщина в моей жизни, которая меня боится! Если бы ты только знала, как это неприятно!
Дженна хмыкнула, смело прошла на середину комнаты и опустилась рядом со столиком на подушки.
— Никого я не боюсь.
— Вот так бы сразу, — мгновенно успокоился Остин и уселся рядом. — Налить вина?
— Немного. — Она чувствовала себя неловко.
Дженна осознавала, что ведет себя так, словно ей шестнадцать, она девственница и ее вдруг пригласил к себе «послушать отличную музыку» старшеклассник.
Однако Дженне было ясно, что Остин не просто так устроил этот романтический ужин.
Ему все равно не удастся обольстить меня, подумала Дженна с уверенностью, которой позавидовала бы любая недотрога.
Остин налил в бокалы вина и предложил тост:
— Давай выпьем за то, чтобы ты хоть немного оттаяла. Я буду этому чрезвычайно рад.
— Я очень горячая и чувственная, — с придыханием прошептала Дженна. — Только не с такими, как ты.
— А какой же я? Давай разберемся. Мне очень интересно, какое я произвожу впечатление.
— Лично на меня — никакого.
— Это неправда. Ты все время лукавишь, Дженна. В разговоре с тобой мне сложнее всего понять, когда ты говоришь то, что думаешь, а когда играешь.
— О нет, меня можно назвать как угодно, но только не актрисой. И почему ты не веришь, что не произвел на меня впечатления?
— Потому что ты слишком бурно реагируешь на все, что со мной связано.
— Например?
— Взять хотя бы ситуацию в «Спруте». Ты бы себя видела. Настоящая кошка, готовая вонзить когти в мое нежное тело или выцарапать мне глаза. Мне были бы понятны твои намерения, если бы я сделал тебе что-то плохое, как-то тебя обидел. Однако ничего подобного не было! Я всего лишь хотел приударить за тобой на помолвке моего брата. Типичная ситуация: мужчине понравилась женщина, и он попытался очаровать ее. Ты же повела себя так агрессивно, словно я предложил тебе нечто непотребное.
— Хватит анализировать мои действия. Я не на приеме у психолога.
— Кстати, ты хоть знаешь, что я изучал психологию в течение трех лет?
— Серьезно? — удивленно переспросила она. — Так вот почему у тебя так ловко получается управлять людьми.
— В фирме своего отца я всегда был незаменим.
— Так ты работаешь? — Дженна рассмеялась, словно только что произнесла нечто очень смешное.
По ее мнению, так и было, однако Остин даже не улыбнулся.
— Конечно, я работаю, а не только трачу папенькины деньги. Иначе мы давно бы уже пошли по миру.
— Ладно, забудем все, что я сказала. — Дженна устала от бессмысленного разговора. — Я хочу есть. Меня ведь, кажется, пригласили на ужин или мне показалось?
— Приятного аппетита, — пробормотал он и осушил свой бокал до дна.
Дженна в действительности не была голодна. Она волновалась, а потому аппетит напрочь исчез. Однако Дженна сделала вид, что ничто не интересует ее больше, чем тушеная курица с овощами и сандвичи.
Остин медленно ел, глядя исключительно в свою тарелку. Кажется, он уже пожалел, что привез Дженну сюда. Ясно же, что он зря теряет время. Лучше бы пригласил на ужин какую-нибудь более доступную женщину.
Так думала Дженна, украдкой бросая взгляды на Остина. Тот, наконец перестал делать вид, что всецело занят поглощением пищи, отставил в сторону тарелку, вытер пальцы салфеткой и вздохнул так, словно только что принял очень важное решение.
— Кажется, настало время все выяснить до конца.
— Нечего выяснять, — возразила Дженна, тоже отодвигая тарелку.
— Ты меня с ума сводишь! — воскликнул он. — Я никак не могу тебя раскусить. Что ты за человек, Дженна Роу? Что чувствуешь на самом деле? Я устал разгадывать головоломки.
Она недоуменно глянула на него и пожала плечами.
— Опять ты делаешь из мухи слона. Снова видишь то, чего нет. У меня есть любимая фраза, которую когда-то произнесла Коко Шанель: «Мне плевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще». Так вот, Остин Харт, ты не значишь для меня ровным счетом ничего. Ты пустое место. Ноль! Пшик!
Он так стремительно кинулся к ней, что она даже не успела выставить вперед руки, чтобы оттолкнуть его. Остин схватил ее запястья и крепко сжал. От боли у Дженны на глазах выступили слезы.
— Отпусти! — взвизгнула она.
— Я устал от тебя! — выдохнул он ей в лицо. — У меня мозг кипит, когда ты рядом. Я скоро начну свистеть как чайник!
— Убери руки!
Он хорошенько встряхнул ее. Дженна испуганно замерла, боясь пошевелиться. Остин не контролировал себя. И мог сделать все, что угодно. В том числе и ударить. Однако, зная это, Дженна все равно продолжала его провоцировать:
— Ты наглый, избалованный мальчишка! Знаешь, почему ты так зол на меня? Именно потому, что ты мне не нравишься. Как же так, всемогущий Остин Харт, великий соблазнитель и покоритель женских сердец, как ни старается, не вызывает у меня никаких эмоций, кроме отвращения! Ты смешон, Остин! Да, я смеюсь над тобой!
Его дыхание стало хриплым. Воздух со свистом вырывался из его легких. Дженна даже слышала, как скрипят его зубы, и тут ей наконец стало страшно. Разъяренный мужчина не способен рассуждать здраво. Она смотрела в его глаза и видела в огромных черных зрачках свое отражение. Остин вдруг притянул ее к себе, так, что Дженна оказалась в железных тисках его объятий. Он явно хотел причинить ей боль, и это ему вполне удалось.
— Остин!.. — скорее простонала, чем выкрикнула она.
И тут он прижался губами к ее рту. Дженна мгновенно забыла о боли, хотя поцелуй больше походил на укус. Она почувствовала, что его хватка немного ослабла, но, вместо того, чтобы вырваться и убежать, неожиданно для себя обняла его за шею. Губы Остина стали удивительно мягкими, а его ярость превратилась в желание. Его язык дразнил, а кожа была такой горячей, что обжигала Дженну сквозь одежду. Остин глухо застонал, и она вдруг поняла, что поцелуй тоже доставляет ему удовольствие. Дженна не могла дышать, а уж рассуждать здраво и подавно. Совсем недавно она пыталась представить, что именно будет испытывать, если Остин ее поцелует. Эта мысль приводила Дженну в трепет. Однако то, что творилось с ней сейчас, не шло ни в какое сравнение с вымышленными эмоциями. Его губы и язык превратили вспышку желания в огонь, в котором Дженна мечтала сгореть. Она никогда и ни с кем еще так не целовалась. Сладкая пытка длилась всего несколько секунд, но Дженна поняла, что еще немного — и она умрет от желания. Однако Остин неожиданно отстранился от нее. Она широко раскрыла глаза, видя, что он удивлен не меньше нее. Его грудь тяжело вздымалась, в глазах горел безумный огонь страсти, все его мышцы были напряжены, словно он лишь благодаря невероятному усилию воли сдерживал себя.