Охота на ведьму (СИ)
Золдан, в ту пору уже почтенный, уважаемый волшебник, входивший в состав Великого Магического Совета, с интересом смотрел на тощего бедно одетого деревенского ребёнка. Н-да. Исходящей от мальчика Силе могли позавидовать многие из учеников чародея. Да, что там — учеников! Кое-кто из Магического Совета тоже мог бы поскрипеть зубами с досады. Что и говорить, природа одарила ребёночка с несвойственной ей предвзятостью.
Отец опустил лягающегося мальчишку на пол, отёр багровое лицо рукавом и застыл в униженно-просящей позе маленького человека, который давно уже принял как данность, что никто не считается ни с ним самим, ни с его мольбами. В покое королевского чародея (здесь Золдан раз в месяц принимал простой люд) царила изысканная роскошь, в сочетании со сдержанной простотой. Деревенский труженик, не привыкший к столь утончённому быту, переминался с ноги на ногу и чувствовал себя крайне неловко. По случаю визита к высокопоставленному лицу мужичина надел новые холщовые брюки и узкую в плечах рубаху (видимо позаимствованную из сундуков более богатого родственника). Огрубевшие руки суетливо мяли старенький вязаный колпак.
А вот мальчишка стоял рядом с отцом, приосанившись едва ли не с королевским высокомерием. Сорванец заложил руки за спину, и ничем не выказывал не то что волнения, но даже маломальского почтения. Но ребёнок есть ребёнок, а потому время от времени он не мог унять любопытства и стрелял пытливыми глазами по сторонам.
Между тем, отец, запинаясь, мямлил:
— Ваше магическое величество… — (Золдан спрятал улыбку в смоляную бороду, хм, «магическое величество» — так к нему ещё никто не обращался), — Может, возьмёте стервеца на воспитание? Замучались мы с ним, бедовым…
Маг нахмурился:
— Раз уж вы — родители — не можете совладать с чадом, то куда уж мне, обычному волшебнику? Отдайте-ка его на воспитание в воинскую школу.
— Дык… — мужичина даже пятнами пошёл от осознания такой будущности. — За неё ж платить надо, а где нам! Сами еле кормимся, жена вон, опять беременная, да и без этого паршивца дома ещё три рта.
Золдан снова спрятал улыбку в бороду, увидев, как вспыхнул от слов отца мальчишка. Во взгляде паренька читались непримиримая обида на родителей, стыд за свою бедность и… в общем, много чего ещё.
— Ну, а я, милейший Автан, воспитанием трудных детей не занимаюсь, в ученики беру только способных. — Для порядка бросил последнюю условную фразу маг.
«Милейший Автан» оживился, даже колпак мять перестал, и снова разрумянился:
— Так, ваше магическое величество, есть у него, супостата, способности, есть! Не далее, как вчера, устроил я ему порку за то, что не окучил он делянку с кукурузой, только отработал розгами…
Чародей поморщился. Ободрившийся было проситель снова сник.
— Вот я и говорю, — робко продолжил земледелец, — только отработал его розгами, как повалил град размером чуть не с кулак! Всю кукурузу побил. Ничего не осталось!
— А при чём здесь магия, милейший Автан? — спокойно осведомился Золдан, перебирая в руках малахитовые чётки искусной гномьей работы. — Град ведь и без волшебства пойти мог.
Пахарь снова начал пятнеть, но со словами королевского волшебника согласился:
— Мог. Но ведь, ваше магическое величество, — с обидой в голосе продолжил он, — пошёл-то он только над его не окученной делянкой!
Чародей удивлённо приподнял брови:
— Ещё что случалось? — поинтересовался он, глядя на угрюмого мальчишку.
— Да с ним чего только не случается! — в сердцах бросил отец. — То залезет в буфет за вареньем, а, чтобы мать не отогнала, крысу позовёт из погреба. Эдак пальцами щёлкнет, и вот она, крыса, бегает вокруг лавки, не даёт жене спуститься на пол, а этот шалопай варенья объестся и бегом в лес, чтобы уши не оторвали. Или, например, не хочет зимой за дровами идти, эдак тоже щёлкнет пальцами-то, и огонь в печи сам собою горит. Ну, от того хоть польза какая… а когда гадости замыслит? Бывает, хочешь ему по шее надавать, чтобы душу отвести, так он, паразит, спрячется в шкафу и не достать его оттуда никак, словно стена стоит. Замучались мы с этим аспидом, просто сил нет! Может, хоть вы заберёте, кажись ведь, умеет чёй-то.
Властитель магических Сил глубоко задумался, поглаживая холёную бороду. Н-да, давненько он не видел такого одарённого ребёнка. Сочетание возможностей просто потрясающее — погодная магия, умение повелевать животными, стихиями и, одна только Сила знает, что ещё.
Автан с надеждой всматривался в бесстрастное лицо волшебника.
— Бать, пойдём отседова… — начал было мальчик, но отцовский подзатыльник тут же отбил у него всякое желание продолжать.
Чадо шмыгнуло носом и снова враждебно уставилось на чародея. Паренёк чувствовал себя выставленным на торгу телком.
Золдан тем временем встал с кресла, прошёлся по комнате, остановился у высокого стрельчатого окна и задумчиво посмотрел вдаль. Наконец, после нескольких мгновений молчания, промолвил:
— Я забираю вашего сына.
Обрадованный отец поспешно закивал.
— Вот, — продолжил чародей, оборачиваясь, — небольшая сумма, которая покроет расходы на поездку и беспокойство.
Холёная рука небрежно извлекла из складок мантии набитый монетами кошель, который тут же упал в расторопно подставленную ладонь просителя. Автан раскланялся с удвоенным почтением, подтолкнул сына к чародею, а сам быстренько убрался за дверь. Столько денег! Хватит не только на еду, но и прикупить животинки — корову, свинку, даже на курей останется!
Осиротевший паренёк не проводил счастливого отца взглядом — застыл посреди комнаты и нахохлился, словно воронёнок. Чёрные, давно нечёсаные и немытые волосы висели паклей, залатанная рубашонка держалась на двух уцелевших пуговицах, а из коротких штанишек торчали поцарапанные босые ноги.
Золдан снова опустился в кресло и поманил к себе худое немытое создание. Мальчишка шмыгнул носом и для верности отступил на шаг к двери. Тогда маг попытался рвануть к себе непокорного пострелёнка при помощи Силы. Упрямец дёрнулся, но не сдвинулся с места. Золдан довольно улыбнулся — поразительные способности! С изысканной небрежностью чародей взмахнул рукой. Воздух дрогнул, и через миг на столешнице нарядного бюро возникла вазочка со сливочными тянучками.
— Ты любишь сладкое? Варенья у меня нет, но, думаю, конфеты тебе понравятся не меньше. Угощайся… — и маг с интересом воззрился на ребёнка.
Мальчишка исподлобья посмотрел на бородатого чародея, а потом щёлкнул грязными пальцами. Вазочка со сластями взмыла в воздух и изящно приземлилась в детские руки. Что ж, этот чумазый ребёнок уже имел свою, весьма оригинальную, манеру волшебства.
Золдан удовлетворённо кивнул:
— Быстро соображаешь, малыш. Только вот, знаешь, настоящий маг не только повелевает погодой и животными. Он ещё хороший воин и грамотный человек. А самое главное… — чародей строго воздел указательный палец. — Самое главное — умытый, причёсанный и с хорошими манерами.
Мальчик отправил в рот пригоршню тянучек, облизал грязные пальцы и впервые улыбнулся. Что ж! Если такую вкуснотищу здесь будут давать каждый день, можно согласиться не только на противные процедуры умывания-причёсывания, но даже отказаться от излюбленной привычки ковыряться в носу.
* * *На очередном заседании Магического Совета Золдана чуть не разорвали. И всё из-за мальчика. Чародею припомнили и то, как он скрывал паренька от волшебников почти семь лет и то, что не сказал никому, какую Силу имеет подопечный, да и много чего другого по старой «дружбе» не забыли.
Главным образом напирали на то, что при ближайшем рассмотрении Участи странного ребёнка, Книга Судеб показала — в будущем сын деревенского пахаря сыграет немаловажную роль в деле наставничества некоей, не установленной до сей поры, личности. А может быть и личностей. Причём историческая значимость этой личности (личностей) была весьма и весьма двусмысленна…
Из двадцати магов на сторону сорокасемилетнего чародея стал только давний друг и соратник Алех-ин-Ксаам — представитель эльфийских магических кругов. Кое-как волшебники смогли-таки отложить дело знакомства чародейной общественности и талантливого мальчика ещё на год.