Узор счастья

«Как бы им сказать, чтобы не обидеть и не задеть?» — думала Светлана, обеспокоенная тем, что нечаянным подругам, наверное, придется ждать, когда вывесят списки...
— Да, жду вас. А вот Вася уговаривает меня идти играть в переходах, зарабатывать бешеные деньги, — ответила Светлана, стараясь говорить как можно более спокойно и беспечно.
Катя и Алла подозрительно оглядели Василия с ног до головы...
Сначала Светлана никак не выделяла этих двух москвичек из толпы поступавших. Обе высокие — из-за того, что носили одинаковые босоножки на громадных платформах, — в коротких мини-юбочках, с одинаково распущенными русыми волосами и одинаково подкрашенные — они казались если не близнецами, то по крайней мере сестрами. Но она ошиблась, думая, что этим красивым высокомерным девушкам ни до кого нет дела. Когда перед вторым экзаменом они узнали, что Светлана приехала из провинциального городка, то обе одновременно спросили, есть ли ей где жить, и предложили остановиться у них, потому что почти все близкие родственники перебрались на дачи. Светлана поблагодарила, сказала, что живет у маминой подруги и что там ей вполне удобно. Ей казалось, что она почти ничего не рассказывала о себе. Но внимательные девушки ухитрились из коротких ответов составить довольно полную картину ее жизни. Особенно их поразило то, что Светлана выросла без отца и матери, жила со своей бабушкой.
На следующий день, когда девочки принесли из дома бутерброды с таким расчетом, чтобы хватило и на нее, Светлана поняла, что надо что-то предпринять, дабы они перестали жалеть и опекать ее. И как бы между прочим вставила в разговоре, сколько раритетов хранит бабушка, сколько в их доме подлинников работ известных художников: этюды Репина, несколько картин Серова и Куинджи, намекнув, что, продав любую из этих работ, можно прожить безбедно, наверное, не один год.
В другой раз из строго рассчитанной суммы денег Светлана купила шоколадных конфет. Новоявленные подруги успокоились в своем желании непременно взять ее под крыло. Но Светлана оценила их порыв. И сделала для себя вывод: не спешить судить о людях.
По тому, как Алла и Катя смотрели на Василия, Светлана поняла: в них вновь взыграл опекунский инстинкт, и они размышляют, откуда взялся этот рыжеволосый парень.
— Василий — лучший настройщик в Москве, — представила она его своим подругам. — Точнее, в России. Или в мире, — опять поправила она себя. — Я никогда не играла на таком хорошо настроенном инструменте. А это мои подруги...
— Катя! — услышали они и повернулись в сторону ворот.
Это была Катина мама — моложавая женщина в дорогом, хорошо сшитом костюме. Неподалеку от ворот стоял автомобиль.
— Ну как? — спросила она, глядя на дочь.— Со щитом?
Катя радостно кивнула, поворачиваясь к ней:
— Ты же говорила, что не приедешь...
Да вот, удалось освободиться раньше. — Женщина тряхнула головой, наверное, демонстрируя стрижку и укладку. — Алла?.. Впрочем, по твоим глазам вижу. Поздравляю. И скорее в машину, здесь стоянка запрещена.
Девушки замешкались, не зная, как быть, и вопросительно посмотрели на Светлану.
— Нет, нет, — замотала та головой. — Мне тоже надо домой.
Катя махнула рукой, а Алла спросила:
— Тогда до встречи?
— До встречи, — ответила Светлана.
— Может, в честь твоего поступления стоит ударить по мороженому? Как ты на это смотришь? — предложил Василий, искренне радуясь за нее. Но Светлана отказалась:
— Мне до отъезда еще надо встретиться со своей подругой Оксаной. Мы с ней как сестры, росли вместе. Но она уехала в Москву раньше — год назад, поступила в мединститут и подрабатывает санитаркой.
— Родители не могут помочь, — понимающе кивнул Василий.
— Здесь другой случай. Могли бы помочь, но не хотят. Они были против того, чтобы она уезжала.
— Почему?
— Долгая история, — вздохнула Светлана.
— Ну что ж, вернешься, расскажешь, — улыбнулся Василий.
Существует особый тип людей, которые умеют создать ощущение, что в жизни трудностей нет и не может быть. И в их присутствии и в самом деле испытываешь удивительную легкость. Василий был из этой породы. Они разошлись в разные стороны, договорившись, что непременно встретятся в первых числах сентября. Светлана направилась к метро, а Василий нырнул в переход, чтобы сесть на троллейбус.
Увидев подругу, Светлана опешила на мгновение — настолько Оксана изменилась за то время, что они не виделись.
— Ты постриглась? — проговорила Светлана, оглядывая ее. — Супер! — повторила она любимое словечко Аллы и Кати.
Короткая стрижка очень шла Оксане, делала ее похожей на Жанну Д’Арк. С Оксаной Света подружилась в первом классе. Вместе они занимались, потом готовились к экзаменам. Их нельзя было даже называть подругами. Они были как родные сестры. Несмотря на то что у Оксаны дома была своя комната, она предпочитала делать уроки у Светланы, хотя народу, шума и поводов для отвлечения здесь было больше. Родители Оксаны были религиозные люди. Поэтому их дочь обязана была ходить с туго заплетенными косами до самого выпускного вечера. И надевать только те платья, которые покупала мать, а она выбирала платья, по цвету похожие скорее на старую школьную форму: коричневые, темно-синие или серые...
— Меня соседка по общежитию вчера уговорила. Она дома всех давно сама стрижет, руку набила. Идет?
— Я сначала тебя даже не узнала. Идет, — ответила Светлана. — Дежурила сегодня?
— Дежурила.
— То-то я смотрю у тебя вид осунувшийся. Может, не пойдем в магазин?
— Еще чего! — строго возразила Оксана. — Надеюсь, ты открытки не забыла взять?..
Симпатичный паренек по имени Сеня, просмотрев пачку открыток, которые Светлана нарисовала еще в Верхнегорске, кивнул:
— Попробую толкнуть. Но, как я уже говорил, предоплаты не будет. И тридцать процентов я возьму себе.
Оксана открыла было рот, чтобы возразить, но Светлана сжала ее руку и торопливо согласилась:
— Я приду в начале сентября.
— А пойдут они? — поинтересовалась Оксана, хмуро глядя на Сеню, который в ее глазах из симпатичного парня тотчас превратился в монстра.
— Нам приносила одна женщина. Похожие на эти. Брали неплохо. А как будет дальше — не знаю, — пожал плечами Сеня. И, обращаясь к Светлане, спросил: — Ну что, поступила?
Хотя возле прилавка стояли несколько человек, они ничего не спрашивали и только глазели. Поэтому Сеня мог позволить себе немного отвлечься.
В зале магазинчика было относительно прохладно. Наверное, работал кондиционер.
— Поступила, — ответила Светлана.
— Классно, — сказал он, повторяя модное жаргонное словечко. — В Академию? Уже отремонтировали?
— Не совсем. В Центр искусств при Академии.
— Там раньше школа была, — вспомнил Сеня. — До шестого я в ней учился, пока мы не переехали. Потом ее начали реставрировать. Как ни приду — все в лесах. И вдруг — в один момент все сделали.
— Потому что известный художник — Максим Муратов — взялся, — пояснила Оксана, словно речь шла о чем-то, что имело к ней непосредственное отношение.
— Покажите, пожалуйста, вот эту книгу, — прервала их разговор женщина, до того долго смотревшая на витрину. — Сколько она стоит?
Сеня кивнул девушкам:
— До сентября. — И отошел к покупательнице.
— Вот увидишь, будут разбирать со свистом, — со свойственной ей уверенностью пообещала Оксана.
— Может быть, — пожала плечами Светлана. — Приеду домой, еще нарисую, в любом случае. Не пойдет у него, надо будет попробовать в другом магазине, ты как думаешь?
— Надо будет в больнице их предложить.
— Еще не хватало тебе заниматься торговлей, — сердито мотнула головой Светлана.
А Оксана и не настаивала, понимая, что совмещать обязанности няни и продавщицы и в самом деле неудобно. Но проворчала:
— У нас там тоже киоск есть. Там я по крайней мере за продавцом смогу присмотреть.
По дороге на вокзал Светлана заметила, что подруга за то время, что они не виделись, похудела. И довольно сильно. Дежурства оказались не такими уж легкими, как она пыталась их изобразить. Но любую попытку пожалеть ее Оксана пресекла бы самым решительным образом. Хорошо бы ей съездить домой, но... Обстановка там была настолько сложной, что Светлана даже не заговаривала на эту тему.