Пленники судьбы (СИ)

Ох, Вольгастр, Вольгастр, дорогой ты мой бывший жених, чувствую, что в твоей жизни наступила черная полоса. Ты разрываешься между матерью и женой, надо заботиться о новой родне, а, кроме того, на тебя, без сомнения, давит постоянная нехватка денег. Как видно, в свое время ты избаловал свою молодую жену, и теперь она никак не может, да и не желает понять того, что ты вовсе не так богат, как она ранее считала. К тому же вся немалая родня жены сейчас тоже надеется лишь на тебя — а на кого еще погорельцы могут опереться? Все же не в своем родном поселке находятся…
Бедный, что же ты делать будешь? Сейчас на тебе висит и немалый долг за постройку дома — ведь где-то ты умудрился раздобыть деньги на строительство… В долги залез, не иначе, а просто так, без собственного интереса, деньги никто не даст, так что тебе их придется отрабатывать и отрабатывать… Боюсь, повесил ты себе на шею тяжелый хомут, и не имеешь представления, когда сможешь от него избавиться! К тому же тебе, мой дорогой, нынче надо кормить большую семью, вряд ли отец твоей жены много зарабатывает. Да и прихварывает он, говорят, сильно: все же такое потрясение, как потеря родного дома, без последствий не проходит.
Это раньше Вольгастр все свои денежные проблемы решал просто — пошел бы к невесте, то есть ко мне… Хватило же у него совести взять у меня деньги, чтоб справить собственную свадьбу! За те несколько лет, пока я считалась его невестой, он привык к тому, что по первому требованию я снабжала его золотом… А сейчас, говорят, со всеми этими бесконечными хлопотами и проблемами парень похудел и осунулся, крутится, как белка в колесе, минуты свободной у него нет… Сегодня мы с ним уже совершенно чужие друг другу люди, но мне, тем не менее, все равно жаль его, хотя, впрочем, он вряд ли был бы счастлив со мной…
Конечно, ко всему произошедшему можно относиться по-разному, но по поселку идут упорные разговоры о том, что все, свалившееся за последнее время на голову Вольгастра — это наказание от Пресветлой Иштр за обманную клятву, скрепленную ее именем. Всем известно, как в таком случае поступает Пресветлая Богиня — сама наказывает лжеца, причем наказывает так, чтоб остальным неповадно было, и чтоб сам обманщик долго жалел о содеянном. Проще говоря: Богиня берет правосудие в свои руки — недаром клятва под ее именем даже в суде является тем, что склоняет чашу весов в твою сторону. Ах, Вольгастр, Вольгастр, не стоит обижать Пресветлую Иштр, которая ведет нас по жизни, и уж тем более тебе не стоило давать ложную клятву ее именем!..
Впрочем, тогда не только Вольгастр произнес ложную клятву. Зятек тоже постарался, высунул язык… Так что теперь все ждут, что будет с мужем Даи — ведь это именно он в свое время подтвердил все слова Вольгастра о том, что мы с ним расстались так, как и было положено по закону, и никто из нас никому и ничего не должен…
Все, хватит воспоминаний! Можно подумать, мне больше заняться нечем! Что прошло — то прошло, уже не вернуть, так что незачем забивать свою голову никому не нужными страданиями!
Итак, что там говорил Кисс? Скоро будет поселок при дороге… Что ж, неплохо уже хотя бы то, что мне лишний раз не придется возиться с приготовлением еды для всей нашей братии.
Нравится мне это, или нет, но в мои обязанности входила и возня с котлом и припасами. Хотя многие из нашего маленького отряда меня не выносили даже на дух, но ту еду, что я готовила, уписывали в два счета. Не хочу хвастаться, но парням нравилась моя стряпня, хотя, глядя на кислые лица некоторых из них во время обеда можно было подумать, что в тарелках у парней лежит не приготовленные мной каша или мясо, а стрихнин пополам с крысиной отравой, которую они, бедняги, вынуждены глотать чуть ли не насильно, под угрозой жестокой смерти. Ну, никак им не хотелось показывать, что я хоть что-то могу делать неплохо. Смех и грех смотреть со стороны, прямо детские обиды в песочнице! Ну-ну, изображайте из себя обиженных и подневольных, только вот котелок далеко немалых размеров с такой вот «отравой» все те же парни обычно чуть ли не вылизывали подчистую. Да и все остальное из того, что я готовила, уходило, можно сказать, влет…
Обычно мы старались не останавливаться в людных местах ни на отдых, ни на ночевку. Подобное было обычным делом в здешних местах. Ночевка на постоялых дворах в Харнлонгре была недешева, и, по возможности, проезжающие старались вставать на отдых в специально отведенных для этого местах при дороге, благо их, таких мест — площадок для отдыха, в этой стране было предостаточно. Именно так поступали многие: рачительные купцы — ночевали на свежем воздухе, берегли деньги, тем более, что именно для охраны обозов ими и нанимались стражники, а ночи в Харнлонгре стояли теплые, не в пример нашим северным, когда не более десяти седмиц в году весна и лето радуют нас своим теплом и светом. Все остальное время года в наших краях желательно ночевать только под крышей, а иначе холодные северные ветра живо напомнят о себе. В моей стране быстро заканчивается благодатное летнее время.
Оглядываясь по сторонам, и вспоминая рассказы Вена и Дана, должна согласиться с ними: все же очень красива эта страна — Харнлонгр. Прошло не менее двух седмиц с того дня, как мы миновали знаменитый Переход в горах, разделяющий Север и Юг, коридор в крутой горной гряде. В том месте горная гряда мало того, что сжалась, так она еще как бы разрывалась пополам, образуя между собой довольно ровный коридор. Именно он и назывался Переходом, словом с большой буквы. В любом разговоре было понятно, о чем идет речь. Если б не было Перехода, то, боюсь, связь между странами Юга и Севера осуществлялась лишь редкими сорвиголовами, причем это происходило бы лишь в летнее время и по узким горным тропкам, часть из которых свободна от снега всего-то лишь несколько месяцев в году.
Оттого-то Переход и был единственным местом, где можно было спокойно и без затруднений перейти с Севера на Юг, и наоборот. Именно здесь сходилась, если можно было так выразиться, главная артерия всех дорог. Шириной тот коридор был не менее пары верст, а в длину составлял не менее пятидесяти верст, если не больше. Во всяком случае, по этому коридору наш обоз продвигался без остановки чуть ли не целый день. Самое удивительное: как нам сказали, Переход — чуть ли не самое узкое место в бесконечной гряде скал. Лично мне сложно представить, какова обычная ширина горной гряды. Похоже, что это будет две, а то и три сотни верст крутых скал, обрывов, гор, уходящих вершинами далеко в облака…
С Лично с меня хватило и Перехода. Довольно мрачное место, почти всегда лежащее в тени скал, над которыми где-то далеко виднеется чистая полоска неба. Что же касается самого нашего перехода по этому мрачному коридору, то могу сказать лишь то, что там была пыль до небес, и бесконечный шум и гвалт от постоянного движения людей, телег, животных, многократно усиленный эхом от высоких стен… Лично Не знаю, как другим, но мне хотелось покинуть этот широкий коридор среди скал как можно быстрее. Таким, как я, там очень тяжело. Давят высокие стены, хочется на простор… А так как Переход — это было единственное место, где можно было безбоязненно перейти горы, то и движение тут было ничуть не меньше, чем на улицах Стольграда. Бесконечные караваны, обозы, табуны скота, люди…
Следует отметить, что войти в тот Переход оказалось не таким простым делом. Охранники и таможенники на входе и выходе, и таможенный сбор и на входе в Переход, и на выходе из него… Да уж, тут невольно приходило на ум, что в государственную казну наших стран, что моей, что Харнлонгра, постоянно течет весьма недурственный денежный ручеек от тех, кто идет через Переход. Пусть деньги с проезжающих взимаются небольшие, но, тем не менее, в общей куче эти монеты ежедневно вырастают в довольно неплохую гору, да и они, эти самые денежки, в казну поступают без остановки. Как говорят, доход от Перехода сопоставим чуть ли не с доходом от сбора урожая. Недаром колдуны Нерга так жадно рвутся прибрать к своим загребущим рукам это весьма денежное место.