Крылья

– Если хочешь вспороть мне живот и посмотреть кишки – нельзя.
Дэвид прыснул.
Лорел даже не улыбнулась.
– Я хотел бы замерить твой пульс.
Волна облегчения и радости застала Лорел врасплох. Она захохотала и долго не могла остановиться. Дэвид молча наблюдал за ее истерикой, пока Лорел наконец не взяла себя в руки.
– Извини, – тяжело дыша, проговорила она. – Просто… это гораздо лучше вскрытия!
Дэвид чуть улыбнулся и закатил глаза.
– Давай сюда руку.
Он положил два пальца на ее запястье.
– У тебя прохладная кожа… И как я раньше не замечал?
Дэвид умолк и сосредоточился на своем занятии. Потом пересел со стула на кровать.
– Дай-ка на шее попробую.
Одной рукой придержав ее голову, он плотно прижал пальцы к правой стороне шеи. Лорел чувствовала на щеке его дыхание, и хотя Дэвид нарочно не смотрел ей в лицо, она не могла отвести от него взгляда и заметила несколько мелочей, которых не видела прежде: маленькую россыпь веснушек вдоль линии волос, шрамик под бровью и длинные, изящно изогнутые ресницы. Лорел даже не почувствовала, что Дэвид напрягся и давит сильнее. Когда у нее перехватило дыхание, он испуганно отпрянул.
– Больно?
Она покачала головой, стараясь не думать о том, как близко они были друг к другу.
Через пару секунд Дэвид убрал пальцы. Лорел не понравился его взгляд и тревожная морщинка между бровей.
– Ну, что?
Он покачал головой.
– Сперва надо убедиться. Не хочу напрасно тебя пугать. Можно… можно, я послушаю твое сердце?
– Э-э… стетоскопом?
– У меня нет стетоскопа, но если… – Дэвид замялся. – Если приложить ухо к груди, можно четко расслышать сердцебиение.
Лорел немного расправила плечи.
– Хорошо.
Дэвид положил руки ей на ребра и медленно склонил голову. Лорел старалась дышать ровно, но сердце ее наверняка колотилось как сумасшедшее. Теплая щека Дэвида приятно грела кожу над вырезом блузки.
Несколько долгих секунд спустя он поднял голову.
– Ну?
– Шщш… – Дэвид прижал ухо к ее груди но уже через пару секунд выпрямился. Ничего, – тихо проговорил он. – Пульса нет ни на запястье, ни на шее. В груди тоже ничего не слышно. Она как будто… пустая.
– Что это значит, Дэвид?
– У тебя нет сердцебиения, Лорел. И возможно, нет сердца.
 
ГЛАВА XI
Лорел дрожала всем телом. Она чувствовала на себе лишь руки Дэвида, теплые и крепкие, больше ничего. Он был ее спасательным тросом, без него она не пережила бы этого ужаса.
– Что мне теперь делать?
– Ничего, Лорел.
– Ты прав, – мрачно проговорила она. – Надо только дождаться, пока отомрут все остальные части моего тела.
Дэвид еще крепче прижал Лорел к себе и погладил ее волосы. Она приникла к его груди, борясь со слезами и пытаясь дышать ровнее.
– Нет, – прошептал Дэвид ей на ухо. – Ты не умрешь.
Он потерся о нее колючей щекой, на которой уже пробивалась редкая щетина, и кончиком носа провел вдоль скулы. Лорел перестала плакать, сосредоточившись на своих ощущениях. Кожа Дэвида была такой теплой по сравнению с ее кожей, всегда холодной!… Мягкие губы скользнули по ее лбу, и спина тут же покрылась мурашками. Веки открылись по собственной воле, и все мысли исчезли в океане его голубых глаз.
Дэвид едва ощутимо коснулся ее губ, и Лорел захлестнула невероятная волна тепла – такое она испытывала впервые.
Она не пошевелилась, и Дэвид поцеловал ее уверенней. В мгновение ока он стал частью бушующего внутри Лорел шторма: она обвила его руками и притянула к себе – ближе, крепче, стараясь вобрать его чудесное тепло. Сколько длился их поцелуй – секунды, минуты или часы, – Лорел не знала: время исчезло, пока Дэвид прижимал ее к себе и окутывал своим нежным теплом.
Наконец он отпрянул, жадно глотая воздух, и Лорел спохватилась: «Что я натворила?»
– Прости меня, – шепнул он. – Я не хотел…
– Шшш… – Она приложила пальцы к его губам. – Все хорошо.
Лорел не отпустила Дэвида, и тогда он робко склонился к ней с новым поцелуем.
В последнюю секунду она покачала головой.
– Не знаю, настоящее это чувство, или я просто паникую, или… – Лорел умолкла. – Я не могу, Дэвид. Столько всего происходит.
Он медленно отстранился и долго молчал, а потом едва слышно проговорил:
– Тогда я подожду.
Лорел подняла с пола свой рюкзак и зачем-то сказала:
– Я домой.
Дэвид проводил ее взглядом.
У входа в комнату она разок обернулась и закрыла за собой дверь.
На уроке биологии Лорел заняла свое обычное место, однако учебники не выложила. Она сидела прямо, как доска, и внимательно прислушивалась к шагам Дэвида, но все равно испуганно вздрогнула, когда он бросил на парту рюкзак. Усилием воли подняв глаза, Лорел увидела на его лице не настороженность, а широкую улыбку и яркий румянец.
– Я вчера кое-что почитал, – сказал он, не поздоровавшись, – и у меня есть пара теорий.
«Теорий?» Лорел не очень-то хотела их знать.
Вернее, совсем не хотела, раз у него такое лицо.
Дэвид открыл какую-то книжку и протянул ей.
– Венерина мухоловка? Ты умеешь польстить девушке.
Лорел хотела оттолкнуть книгу, но он положил на нее обе руки.
– Нет, я же не говорю, что ты – венерина мухоловка. Прочти о ее рационе.
– Это плотоядное растение, Дэвид.
– В общем, да, но прочти почему. – Он указал пальцем на параграф, подчеркнутый зеленым фломастером. – Мухоловки растут на неплодородных почвах – с невысоким содержанием азота, как правило. Мух они едят, потому что в телах насекомых много азота, но нет жира и холестерина. Дело не в мясе, а в том, какие питательные вещества им необходимы. – Дэвид перевернул страницу. Вот, здесь говорится, чем кормить домашнюю венерину мухоловку. Многие скармливают ей кусочки котлет и стейков, потому что думают, как ты: «А, да это же плотоядное растение!» На самом деле мясо ее убивает – в нем много жира и холестерина.
Лорел в ужасе уставилась на фотографию.
– Я не секу, – выдавила она.
– Питательные вещества. Ты ведь не пьешь молоко, верно?
– Нет.
– Почему?
– Меня от него тошнит.
– Верно! Потому что в нем содержится жир и холестерин. А что ты пьешь?
– Воду, содовую… – Лорел задумалась. – Сироп от маминых персиков. И все вроде бы.
– Вода и сахар. В вазу с цветами часто кладут сахар, чтобы они дольше стояли. Цветы его просто обожают.
Теория Дэвида была слишком логичной. У Лорел разболелась голова.
– Так почему я мух не ем? – язвительно спросила она, потирая виски.
– Наверное, они слишком маленькие. Лучше подумай о том, что ты ешь. Только фрукты и овощи. Растения, выросшие из земли и впитавшие оттуда все необходимые вещества. Ты получала бы их сама, будь у тебя корни.
Лорел молчала, пока мистер Джеймс призывал класс к тишине.
– Так ты по-прежнему думаешь, что я – растение? – прошептала она.
– Чрезвычайно высокоразвитое растение, да, – ответил Дэвид.
– Ужас.
– Не знаю. – Он широко улыбнулся. – По-моему, клево!
– Конечно, ты же ботаник. А я всего лишь девчонка, которая не хочет, чтобы на нее пялились в спортзале.
– Ну и что, – не унимался Дэвид. – Все равно классно.
Она фыркнула и привлекла этим внимание мистера Джеймса. Тот сердито подбоченился и сказал:
– Лорел, Дэвид! Может, поделитесь шуткой с одноклассниками?
– Нет, сэр, – ответил Дэвид. – Но спасибо, что предложили.
Все захохотали, а мистер Джеймс скорчил недовольную гримасу. Лорел откинулась на спинку стула и ухмыльнулась.
«Один ноль в пользу Дэвида», – подумала она.
В субботу Лорел опять пришла к нему «делать уроки». Дэвид показал найденную в Интернете статью о том, как листья растений поглощают углекислый газ и вырабатывают кислород.
– А ты? – спросил он.
Лорел сидела на кровати у западного окна, где ее лепестки могли вбирать солнечный свет. Поэтому – и по многим другим причинам – Лорел так любила «заниматься» у Дэвида после школы. Он даже предпринял храбрую попытку не пялиться на цветок, хотя время от времени все же косился на Лорел.