Моя сказка (СИ)

— Мартина, дай и нам время — усвоить то, что ты придумала, — попросил Рик.
— Нетушки! — решительно сказала рыженькая. — Времени у нас как раз и нет. Через пять минут появится Норман — то бишь его высочество, то бишь магистр Норман… Фу-у, не выговоришь. В общем, он сейчас явится, а мы не готовы.
— Хорошо, — сказал Александр, — мы не всё поняли, но если ты считаешь, что надо начать что-то делать — начинай, а мы за это время…
— Болтуны… — пробормотала Мартина и посмотрела на Синд. — Ой…
Синд, сложив руки на учебном столе, щекой на руки сладко спала. Компания переглянулась.
— Ничего, — бодро сказала рыженькая. — Она же не увидит, какой станет?.. Не испугается? Значит, ничего страшного. Мы и без её участия сейчас всё сделаем! Эх, жаль, я платье для неё не сообразила принести!
На голову спящей Синд общими усилиями и осторожно натянули парик — и показали кулак хихикающим над их проказой, как те полагали, соседям. Мартина аккуратно расчесала слежавшиеся волосы парика. Затем она вынула из своей сумки косметичку и вывалила мелочь на стол. Парни с интересом следили за нею. Для начала рыженькая скомандовала братьям немного поддержать крепко спящую Синд за плечи, — и намазала ей губы самой яркой помадой из своих запасов. Затем маслянистым карандашом подвела ей верхние веки.
— Мартина, — предостерегающе сказал Александр. — Друзья принца вошли.
— Я и так спешу, — буркнула увлёкшаяся маскировкой рыженькая. — Всё, кладите её.
Затем из сумки Мартины появился легчайший кружевной шарф, с сиреневыми цветами на синем фоне, укрывший плечи Синд. И под конец рыженькая облепила волосы парика яркими цветочными заколками.
— Выпросила у травниц со второго курса, — объяснила она шёпотом, то и дело уже всполошённо поглядывая вниз, на стол лектора.
— Почему такой кричащий шарф? — недовольно спросил Александр. — Цвета ужасные. Глаза режет.
— Поэтому и взяла, — самодовольно сказала Мартина. — Чем всё ярче, тем меньше Синд похожа на ту себя, которую видел его высочество, ясно?
— Будим её? — встревоженно сказал Бреки. — Пришёл.
— Не надо, — прошептала Мартина, настроенная по-боевому. — Пусть спит. Теперь — последний штрих. Пока спит — пересаживаемся, чтобы Синд оказалась с краю.
— Зачем?
— Синд надо оставить на конце скамьи. Напротив нас — как раз группа травников. Пусть, если что, думают, что ей места не хватило. А мы сдвигаемся к противоположному краю — типа, она не с нами.
— Мартина, а ведь ты этот… Как его… — затруднился Бреки. — Постоянно путаю — тактик или стратег?
— И то и другое! — заявила рыженькая. — И вообще… Ты же не думаешь, что я просто так отсиживаю часы на практикумах по боевой магии? Там нас учат многому — в том числе и разработке всяких военных действий.
… Фернан и Эймери, как телохранители принца, действительно вошли в аудиторию первыми, окинули цепкими взглядами притихших первокурсников. Фернан остался у стола лектора, присев на стул сбоку, а Эймери вернулся к двери.
— На верхнем ряду — все четверо, — усмехаясь, сообщил он. — Травника не видно, но с краю сидит кто-то — не разгляжу. Возможно — он.
Он пропустил Нормана впереди себя и последовал за ним.
Первый курс словно затаился, а потом взорвался шепотками. Всем было интересно: сам принц будет вести у них историю Архипелага!
Норман вошёл спокойно, сразу положил на стол конспекты и, как будто так и надо на первой лекции, стремительно поднялся на верхний ряд, к компании, которая обмерла при виде него… Точно. Все, кроме белоголового травника, здесь.
— После этой пары… — сказал он и чуть споткнулся при взгляде на хорошенькую девчонку, которая до сих пор лежала за столом, опустив голову на край столешницы: та сонно подняла голову и вдруг вскочила сесть прямо, хлопая на него испуганными глазами. — После этой пары все… — Он заглянул в глаза каждого, — четверо явитесь на кафедру истории. Я выразился понятно?
— Понятно, — тихо отозвался за всех золотистый дракон.
А рыженькая вдруг опустила глаза и попыталась спрятать улыбку.
Норман ничего не понял. Мог бы и сообразить спросить, что она смешного увидела в этом его приказе. Но… ему было не до рыженькой. Он вдруг остро пожалел, что однажды поклялся не гулять с девушками-первокурсницами. Хорошенькая девчонка-травница, последнее — судя по цветочным заколкам в русых волосах, растерянно смотрела на него, слегка полуоткрыв небольшой рот, с которого неплохо бы снять излишне яркую помаду. Да и глаза… Светло-голубые, они как-то плохо гармонировали с грубоватыми чёрными стрелами по верхним векам… Вообще, странная внешность: волосы русые — взъерошенные со сна, а брови такие светлые, что почти белые. Странно, что девчонка не намазала брови подчеркнуть их — при том, что, кажется, увлекается этой дурацкой косметикой… Норман чуть не мотнул головой, отгоняя странное впечатление, что он уже где-то видел эту студентку…
Между лопатками появилось ощущение, что его чуть стукнули в спину кулаком. Он пришёл в себя, улыбнулся девчонке-травнице и спустился к лекторскому столу.
Сидящий слева Эймери сердито прошептал:
— Какого дьявола ты там застрял? Пацан там?
— Нет, — отвернувшись от зала, откликнулся Норман, всё ещё мягко улыбаясь.
— Тогда чего ты лыбишься, как влюблённый ангел?
— А ты хочешь лицезреть разъярённого дьявола? Пошли — выйдем!
— Ребята, вы как-то не вовремя, — вмешался Фернан. — Магистр, вам слово.
Норман встал за кафедрой, разложив на крышке лекционные материалы. Начал привычно — с первых вех создания Студенческого архипелага, со времён войны и объединения множества мелких княжеств в единое государство. На конспекты не смотрел — выучил за предыдущие два года чуть не наизусть, поэтому мог позволить себе то и дело поднимать глаза к самой верхотуре студенческой аудитории. Он читал, как всегда, довольно звучно и выразительно. Но сегодня читалось не просто с воодушевлением. Ему так хотелось, чтобы хорошенькая девчонка-травница не спала, слушая его лекцию!..
Если бы не друзья, снова ткнувшие мысленным кулаком уже в бок, он бы читал, не прерываясь на перемену-пятиминутку, вдохновлённый девчонкой-травницей, которая, кажется, внимательно слушала его. Во всяком случае, он прекрасно видел её из-за прохода между рядами. И она сидела.
Едва он подошёл к своему столу, как оба друга придвинули свои стулья поближе.
— Норман, что происходит? — спросил Фернан. — Ты не читаешь, а словно сказываешь старинное предание! Нет, это, конечно, замечательно, и малышня слушает тебя заворожённо… Но ты никогда таким не был!
— Ага, — добавил обеспокоенно Эймери. — И мне теперь самому тебе хочется сказать: пошли — выйдем, чтобы проверить, а не замагичили ли тебя?
— С моей-то защитой? — всё ещё расслабленно улыбаясь, спросил Норман. — Нет.
— Тогда что происходит?!
Заинтересованные друзья с любопытством смотрели на принца. А тот поверх их голов смотрел, как легко, будто летит, спускается по лестнице между рядами девчонка-травница. Норман в упор не замечал, что следом за нею, что-то убедительно говоря в спину девчонке, шагает рыженькая боевая магиня. А ещё следом бежит вся компания.
У столов первого ряда девчонка подняла глаза на принца. Он даже брови вскинул: она покраснела! И выскочила за дверь…
— Вон оно что… — задумчиво протянул Эймери, сам провожавший настойчивым взглядом рыженькую, а Фернан вздохнул.
Норман рассеянно улыбнулся и сел за стол. Друзья молчали. И так, в молчании, они сидели до звонка на второй час пары.
… Синд, ошеломлённая, сидела за учебным столом, не сводя глаз с человека, вставшего рядом. Она чувствовала себя очень глупо, но глаз опустить не могла. Он будто приворожил её. Нет, он был всё так же некрасив, каким она его помнила, видя издали или на картинках в апартаментах сестёр. Но его глаза, серые, прозрачной воды, полыхнули, словно драгоценные камни… И она не могла себя заставить отвернуться от него, тем более он всё смотрел на неё и отдельно — она это чувствовала! — улыбался только ей! Почему он улыбается ей? Он понял?.. Но что он понял, если не ругается, а улыбается ей? И так ласково…