Клятва (ЛП)

Другой взрыв был как рикошетом (Рикошет (фр. ricochet) — отражённое движение какого-либо тела (чаще всего пули или снаряда), ударившегося о поверхность либо преграду под небольшим углом.) в воздухе, и на этот раз я почувствовала, что земля гудит, в то время как я упала на колени, накрывая голову Анджелины руками.
Я услышала ее хныканье или, может быть, я только это чувствовала, и я издала звук, чтобы успокоить ее, хотя я сомневаюсь, что она слышала моё утешение.
Потом я вспомнила, куда бы мы могли пойти, где может быть безопаснее, чем в каком-либо другом месте.
Надеюсь.
— Туннели! — Я закричала, поднимая голову и удовлетвореная напряженным взглядом Макса.
Мы были всего в нескольких дюймах друг от друга.
“Под городом, где в метро используется для запуска! Они используются в качестве убежищ!”
Я не стал ждать его одобрения, я просто встала и побежала.
Я держала голову настолько низко, насколько могла, прикрывая одной рукой Анджелину, пытаясь защить её, как могла.
Туннели были уже недалеко, и я молилась, чтобы мы не слишком поздно, чтобы проход не был завален.
Пожалуйста, пусть у нас получится выйти.
Когда мы подошли к лестнице, которая привела вниз по улице, Анджелина и я пошели первыми, а Сидни прямо за нами.
Макс подождал наверху, убедившись, что мы все благополучно спустились.
Я не стала ждать. чтобы он нас догнал.
В переди меня было множество двойных дверей уже запечатаных, пара людей в синей военной форме охраняла их.
В первый раз я задумалась о униформе Макса и задавалась вопросом, почему он все еще был с нами, если он должен быть в другом месте, когда город находился под опасностью.
Я удивилась, подумав, если бы он отказался от своих обязанностей, чтобы быть с нами.
В панике я бросилась вперёд, практически падая с ног, спеша добраться до убежища за пределами двери.
Мышцы рук сильно болели, словно прося отпустить сестру, чтобы она пошла сама, но опять же, я не моглп заставить себя сделать это.
Я должна чувствовать её рядом с собой.
Она была всем, ради неё я заставляла себя идти дальше.
Прежде, чем мы могли достичь дверей, один из охраников выступил вперед, держа руку в жесте предупреждения, и также показывая нам, чтобы мы вернулись откуда пришли.
— Здесь больше нет места.
Вам придется найти другое место.
Моё сердце сжало и отчаяние начало душить меня, что стало трудно говорить.
— Мы — мы не можем вернуться туда.
На улицах слишком опасно.
“Я сделала шаг, в надежде что они слышат меня.
Второй охранник с медно-рыжими волосами и жёлтой кожей, нажал пальцем на курок оружия, винтовка пересекала его тонкую грудь.
Это было серьезным предупреждением.
— Это не наши проблемы.
Туннели полны”
Слова моей матери преследовал меня, ее мольбы, что я должна заботиться о Анджелике любой ценой.
Я проигнорировала инстинкты самосохронения и сделала еще один шаг в их сторону.
“По крайней мере, пропустите ее,” — попросила я, отпуская от себя Анжелину.
Она вцепилась в меня, и изо всех сил держалась, но я была сильнее, чем она, и я свободно разжала её пальцы.
— Она маленькая и почти не займёт много места.
Пожалуйста.
Дыхание Анджелики остановилось, когда я покачала её.
Моё сердце разрывалось, но я не могла позволить ей видеть это.
Я должна быть сильной.
Рыжий охранник, тот с пистолетом, переместился так внезапно, что всё, что я могла сделать, это смотреть в оцепенении.
Он переклал вентоку на плечо, приготовил прицел с такой же молниносной скоростью.
У меня не было времени уклониться в другую сторону.
Всё что я могла сделать — это дотянуться до Анджелики и притянуться обратно к себе.
Сидни ахнула, напоминая мне, что она все ещё с нами.
Я смотрела на оружие, мигая, сжимая к груди Анджелику одной рукой, а другую подняла вверх.
— П-простите.
Мой голос дрожал так же как и руки.
— Мы н-не хотим проблем. -
Я услышала шаги Макса, когда он бросился за мной, но я не обернулася, даже когда я почувствовала, что его рука на моём плече.
Я держала всё своё внимание на оружие, делая первый, а потом ещё один осторожные шаги, успокаиваясь тем, что Анджелика уже была позади меня.
Но именно действия первого охранника, что смущал меня больше всего, как и тревожный взгляд мелькнул на его лице, а затем он перешёл еще быстрее, чем рыжий.
Его рука вылетела в сторону, пальцы крепко обхватили ствол пушки, разоруживая рыжего одним быстрым движением.
Охранник, который несколько минут ранее целился в моё сердце, выглядел ошеломленным внезапным поворотом событий.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, в знак протеста, но первый охранник оборвал его с резким взглядом, что стало понятно, кто из них главный.
И тогда первый охранник потянулся к двери.
Он открыл их и отошел в сторону, показывая, что мы можем пройти.
Все.
Я оглянулась, чтобы взглянуть на Макса, и увидеть, понимает ли он, что только что произошло, но он уже вталкивал Сидни через дверь, и я уже не могла видеть его лицо.
Я взяла Анджелику и после бросила осторожный взгляд на двух охраников, как только мы прошли.
Дверь снова закрылась за нами.
Первое что я осознала — здесь было темно.
Тёмнота не всё обхватывала, кое-где она была нарушена мерцанием фонарей и бледным светом фонариков.
Конечно этого было не достаточно, чтобы я видила, куда иду.
И снова я была благодарна за фонарик Макса, мы могли разобрать наш путь через переполненные платформы в поисках места для отдыха.
Второе что я заметила: люди.
Повсюду.
Теснились вместе.
Здесь, внизу было тихо, подальше от улиц.
Вдали от сирен.
Но здесь было тихое отчаяние, заполнявшее каждый сантиметр пространства, каждую трещинку, делая даже воздух густым и тяжелым для дыхания.
Я чувствовала запах беспокойства.
Мы шли осторожно, избегая препятствия в виде чужих ног на нашем пути, маленький луч огня показывал, где можно остановиться и отдохнуть.
Когда нести Анжелину дальше я уже не могла, то опустила ее на землю, крепко сжав ее пальцы в молчаливом обещании не отпускать ее.
Я подтолкнула ее перед собой, прижимая спину к себе, свободной рукой на плече направляю её.
Когда стало ясно, что мыне найдём места на платформах, Макс повернул свет вниз, на нефтезагрязнённый спекшейся след.
Лица смотрели на нас из луча света, и Макс быстро осветил их фонарем, осматриваясь и ища.
— Там, — сказал он наконец, направляя свет к проходу.
Хотя это было меньше, чем проход, была небольшая бреж в массе людей, они ютились поверх гравия на противоположной стороне неиспользованных путей.
Я согласилась, кажется, это было лучшее, что мы могли в состоянии делать.
И хотя мы вплотную сели, по крайней мере, мы все могли сидеть вместе.
Макс опустился с платформы, ногами хрустя в рыхлых породах там, где он нашел узкое мето, находящиеся между телами.
Он протянул руку Сидни, увидев снова их руки вместе, я почувствовала приступ ревности, енавижу это чувство.
Но у меня не было времени останавливаться на этом, потому что дальше он потянулся за Анджелиной.
Она пошла к нему, на этот раз решительно, я же была удивлена, как легко и быстро она стала доверять ему.
Обычно она сдержанна и осторожна с теми, кого подпускает близко.
И сейчас инстинкт ее не обманул.
Даже в темноте я вижу у нее на губах улыбку, когда Макс аккуратно садит ее на землю.
А затем она тянется к руке Сидни, пока ждет меня.
Если бы не страх наступить на кого-нибудь в темноте, я бы не стала ждать, пока Макс мне поможет — я бы прыгнула сама.
Но я не видела, куда приземлюсь, поэтому мне пришлось взять его за руки.
Он потянул меня вперед и я упала в его объятия, мое тело проскользило по его.
Внезапно я чувствую его — его силу, жар его тела напротив моего, его руки у меня на бедрах, когда он опускает меня вниз — намного медленне, чем необходимо.