Клятва (ЛП)

Он сказал это так тихо, что я с трудом расслышала его.
Я отрицательно покачала головой, не собираясь верить, что всё так просто, но он не убрал руку, позволяя пальцам пробраться в волосы.
Его большой палец коснулся уголка моих губ, и я закрыла глаза.
Я должна была стряхнуть его ладонь.
Я говорила себе, что я не хочу что бы он касался меня…что это его прикосновение не подразумевало ничего, меньше чем ничего.
Его рука осталась там, где была, а большой палец замер напротив моих губ.
Я открыла глаза и наблюдала, как он смотрит на мой рот.
— Ты такая красивая.
— Прекрати, — выдохнула я.
— Это не ответ
— Его большой палец очень медлено проводил по моей нижней губе, оставляя чувствительный след.
Мурашки пробежали по позвоночнику.
“Ты не задавала вопроса.
Я посмотрела на него, и произнесла
— Кто ты?
Он отшатнулся, будто мои слова ударили его током
Его рука перестала касаться моего лица
— Что ты имеешь ввиду?
— Ну, откуда ты, Макс? В какой классовой принадлежности ты родился? Какой твой родной язык? — Я попыталась обдумать все вопросы, которые у меня были, и обо всех вещах, которые я боялась даже спросить.
— И почему ты все еще тут, когда город атакуют? Нет ли никаких мест, где ты еще должен быть? — Его челюсть напряглась, жевалки заиграли.
— Я именно там, где мне нужно.
— Ты знаешь о чём я.
Не должен ли ты быть со своим батальоном? Не будет ли у тебя проблем, находясь тут? — Я поняла, что практически кричу, когда несколько голов повернулись в нашу сторону.
Я прикусила губу и бросила сердитый взгляд на Макса за то, что стал причиной моей вспышки и последовавшего за ней смущения.
На этот раз, когда он наклонился ближе, опасность не предполагалась, и не было желания, затопившего мои страхи.
Его челюсть была сжата.
— Может обменяемся секретами, Чарлина? Я отвечу на твои вопросы, если ты ответишь на мои.
Он приподнял бровь, с легкостью переходя на тот же диалект, на котором говорил раньше… тот самый, которого я никогда не слышала до вечера, когда положила на него глаз.
Тот, который я не должна слушать.
Мне не нравится, когда это происходит, и мой живот болезненно сжался.
“Неважно,” — бросила я, на этот раз сохранив тихий шепот.
Мне плевать на то, что здесь случилось.
Я ничего не хочу знать о тебе или том откуда ты.
Фактически, чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше. И тебе никогда не нужно будет беспокоиться обо мне, сующей нос в твою жизнь.
— Давай, Чарли, только стало интересно.
Ты же не хочешь оставить сейчас всё как есть, не так ли? -
— Оставьте меня в покое, — прошипела я, поворачивая голову, мои щеки горели от гнева, стыда и сожаления.
Никто никогда не путал меня так, как делал это он.
Я молчала и он не пытался спровоцировать меня больше.
Тишина вокруг была плотной, но были звуки снаружи, из города, напоминающие мне — напоминающие всем нам — о том, почему мы здесь теснимся и прячемся.
Время от времени это звучало жестоко, взрывы, из-за которых земля под нами дрожала, раздавались прямо над нами, заставляя меня беспокоиться за себя и младшую сестренку, которая, я знала, не спала, но лежала неподвижно на моих руках.
В другие моменты звуки доносились издалека, заставляя волноваться о родителях, об Ароне и о Бруклинн.
Обо всех, кого здесь не было.
Было просто не говорить с Максом.
Страх поглотил меня, обнажая, выворачивая наизнанку.
Была еще злость поверх страха, но это была его ошибка.
Его выбор.
Все его секреты и ложь сделали невозможным не сердиться на него.
В какой-то момент, в течении ночи, сон победил.
Не могла припомнить, в какой момент я, наконец, сдалась, но я знала, что истощение мучило меня, закрывало мои глаза и делало меня слабой и усталой.
Анжелина сдалась задолго до меня.
Я неопределенно думала, что облокачиваюсь на что-то теплое… или скорее кого-то.
Сильная рука держала меня, ладонь гладила мою.
И губы.
Кто-то поцеловал меня в макушку.
Или мне это снилось?
Где-то в подсознании тихий шепот настаивал, чтобы я проснулась, предупреждал, что все это было ошибкой.
Тем не менее, я продолжала спать, отказываясь обращать внимание на предостерегающий голос.
Я была уверена, что меня разбудил крик, хотя я могла с легкостью спутать его с бормотанием.
Или огни, заполонившие туннель, пробрались сквозь мои веки и разогнали темноту.
Или это был факт, который я только что осознала, что моя голова находится на коленях Макса, а рука небрежно лежит на его бедре.
Что бы это ни было, я тут же выпрямилась, удерживая Анжелину и стараясь не потревожить ее.
Я была поражена, что позволила себе расположиться так удобно.
Вокруг поднимался шепот, становясь яростным.
Что-то происходит.
— Что происходит? — Я спросила Макса, который наблюдал за шумом у входа.
Его палец поднялся к губам.
— Ничего, — тихо ответил он.
Только будь тихой и опусти голову.
Я огляделась вокруг, пытаясь сосредоточиться.
Около входа голоса перерастали в крики, и фонари освещали всю платформу.
Однако было сложно разглядеть что-то оттуда, где мы сидели.
“Я знаю, ты здесь!” — проревел мужской голос, заставляя тени колебаться.
На мгновение повисла тишина, каждый остановился и прислушался.
И затем голос поменьше — другой человек — ответил, но я не услышала что.
Зажглось еще больше фонарей.
Я вытянула шею, стараясь получше рассмотреть.
“Чарли, пригнись, — предупредил Макс, одергивая меня.
Анджелина теперь точно не спала, просто тихо сидела у меня на коленях.
Я сжала ее руку, но заговорила с Максом.
— Кто это? Мне его голос кажется… знакомым.
Макс покачал головой. На его лице отразилось столько эмоций.
Он выглядел одновременно пойманным и побежденным, его плечи опустились.
Он смотрел на меня внимательно несколько долгих секунд, прежде чем, наконец, ответить мне.
— Они здесь из-за меня.
— Он протянул руку и взъерошил волосы Анджелики, грутно ей улыбаясь.
— Я должены был догадаться, что они будут меня искать.
Мои глаза расширились.
Я знала это! Я беспокоилась, что макс должен быть где-то еще, что ему нужно было быть со своим взводом вместо того, чтобы помогать паре девчонок торговцев пробраться в туннели под городом.
Даже Сидни, как член класса Консулов, не требовала той защиты, которой он обеспечил нас.
Интересно, какой штраф был за дезертирство.
Я взяла его за руку, сжимая пальцы.
Что мы можем сделать? Здесь нет места, чтобы спрятаться.”
Голос прогремел снова где-то с края платформы.
“Я знаю, ты внизу! Можешь выйти сейчас!”
На этот раз я знала, без сомнений.
Я знала, кто говорил — или, скорее, вопил — сквозь проходы.
Его глубокий голос грохотал от стен и вибрировал в воздухе.
Я посмотрела еще раз.
Больше фонарей были включены, и он был ближе теперь, а люди торопились убраться с его пути.
Это был Клод, звучащий и выглядящий впечатляюще в своей униформе даже в полумраке туннелей под городом.
И он был не один.
За ним двигалась небольшая армия солдат, включая другого мужчину, которого я опознала, второй парень из клуба, темнокожий Зафир.
Ни он, ни Клод, не были тем типом мужчин, которых я могла забыть.
Макс усмехнулся мне. Я подумала, что это странный ответ.
Затем он наклонился, его губы соприкоснулись с моими, захватив моё дыхание и сознание.
— Что бы ни случилось, пообещаешь мне одну вещь?-
Я хотела кивнуть, но я боялася пошевелиться.
Боялась, что если я это сделаю, наши губы по-настоящему соприкоснутся, и тогда я буду потеряна, неспособна думать или говорить, или обещать ему что-то.
Я медлено моргнула.
Губы Макса медлено растянулись в улыбке.
Шаги по гравию послышались где-то рядом, и свет от фонаря приближался.