Зимний крокус (СИ)
Похоже, эта демонстрация силы со стороны бури напугала Холлэ. Во всяком случае взгляд ее стал… да, именно испуганный. Йэг надеялся только, что это не он этот испуг вызвал. А потом… потом она спросила, чем может помочь… как будто того, что она уже сделала, было мало…
«Жди меня…»
Как, чем объяснить эти слова, сорвавшиеся с его языка? Он не знал. Он только подумал, что как было бы здорово, если вот такая женщина ждала его… где-нибудь… Но он не собирался, не хотел говорить этого вслух!!!
А она в ответ сказала… что же она сказала? Что-то такое… что-то…
Он смотрел на нее потрясенно и мысленно повторял, как последний идиот: «Не может быть… Не. Может. Быть. Она меня ждала? Она?! Нет… не может такого быть…»
Сокровище, упавшее в руки… Тепло неожиданно встреченного костра… Горячий эль после нескольких дней мерзлого одиночества… С чем еще можно сравнить такое?! Пайжарцы бы сравнили с глотком воды, подаренным в пустыне умирающему от жажды путнику… А Золотой герцог из Шеннерти – с ветром, наполнившим паруса в беспросветный штиль…
«Мне не повезло с одной женщиной… Но почему я решил, что она – единственная, о ком можно мечтать? Почему не увидел другую, ту, что много ближе и роднее? Вывод один, принц Йэгге, ты – круглый дурак!»
И он дал ей обет моряка. Может, он ей нужен, как рыбе седло, этот обет, может, она сама уже пожалела, что призналась… Не важно. Она будет ждать. А он будет к ней возвращаться. Вот это важно. Если, конечно, они выживут…
Он вздрогнул и поторопил Тёрнеда, одевавшегося слишком медленно. Вряд ли мальчишка жаждал выходить обратно в буйство стихии. Скорее всего, он с большим удовольствием остался бы тут, в тепле, с женщинами. Но… чувствуется стержень в парне, он все-таки хочет помочь разобраться с тем, что сам же и породил. Молодец. Из него выйдет хороший маг – если, опять же, останется в живых.
Все. Пора. Медлить дальше нельзя, просто преступно. Может быть, он уже стал виной гибели людей – из-за того, что потерял время…
И Йэгге, уже не думая о том, следует ли мальчишка за ним или нет, бросился во двор. Чтобы тут же задохнуться ветром и снегом, и рухнуть на колени, чтобы не снесло к скалам. К скалам ему не нужно совершенно, ему и тут…
Плюнув на внешний вид – кого он тут волнует вообще, внешний вид кёорфюрста? – Йэг пополз на четвереньках к относительно открытому месту и подальше от зданий. Как бы еще не ошибиться с этим местом… а то зашибет какой-нибудь сарай… Хотя… черт с ним, с сараем… Лишь бы не пострадал никто…
Решив, что вот этот сугроб ничем не хуже остальных, Айдесс медленно встал, зачем-то отряхнулся и нащупал рядом Тёрнеда. Тот точно так же полз за ним и сейчас очумело мотал головой, потеряв ориентацию в пространстве.
Теперь они стояли рядом. Йэг отвернулся от парня, моментально забыв о нем. Тряхнул головой и вытянул руки вперед, с силой сжав кулаки на… снежинках. Секунду спустя вверх и вниз из его сжатых пальцев стали расти две ледяные жерди. Росли они очень быстро и уже через пару минут достигли длиной его роста. Он тяжело, с надрывом ххекнул и вонзил обе жерди в снег. Ветер взвыл в предвкушении, бросился к принцу – и с размаху налетел на блестящие палки. Айдесс закусил губу, слизнул кровь, снова потекшую из носа. В руках поселилась боль. Он делал так однажды, давно… года четыре назад. Тогда в его распоряжении была вся его сила, он был сытым и выспавшимся, и за его плечами стоял наставник, который мог вмешаться в любую минуту. Сейчас… все было иначе. Совсем иначе.
Пальцы, казалось, сломаются сейчас, как сосульки. В ушах звенит, и барабанные перепонки наверняка лопнут к тому моменту, как он закончит. А на ледяных палках, которые он держал, свился гигантским змеем магический ураган. Хорошо, что Тёрнед рядом – его ветер чует мальчишку и сам тянется сейчас к нему, не приходится прикладывать для этого дополнительных усилий. Стихия стягивается сюда вся – и это значит, что не рушатся сейчас камни в остальных частях острова, и люди не гибнут нигде по вине урагана. Он весь здесь, этот ветер. И нужно просто продержаться… удержать на палках эту бурю, пока не утихнет она сама по себе…
Йэг стоял и держал. Жерди дрожали все сильнее, рвались из окоченевших пальцев, глубже и глубже уходя вниз, в снег, в землю, в камни… Истаивали под бушующим воздухом и становились короче и короче… Когда от жердей остались одни огрызки, и упирать их в землю стало бессмысленно, Йэг собрался с духом и очень мягко, почти нежно произнес:
- Успокойся. Вот тебе кровь Йэгге Айдесса, и именем моим прошу тебя – уймись.
Ему не было нужды вскрывать себе вены или рвать запястья зубами – ветер и сам все прекрасно сделал. Руки его, державшие огрызки от ледяных палок, были истерзаны, и кровь с ошметками кожи разлеталась во все стороны уже минуты три как…
«Эдак он мне до костей все обметет», - отрешенно подумалось Айдессу.
А в следующий миг все вдруг стихло. Ураган исчез, словно его и не было вовсе, только остаточный ветерок ласково и чуть виновато погладил принца по щеке. И – все.
Йэг моргнул и зачем-то прохрипел вслух:
- Получилось, однако… Надо же!
Мир закружился в глазах, мелькнуло бледное лицо юного штурмана, потом в затылке взорвалась боль – это он с размаху соприкоснулся с камнем… Сознания, однако, Йэгге не потерял, просто двигаться уже не получалось и думать тоже не очень.
Холлэ Линдергрэд. Голый Остров
Я сидела у постели моей старой доброй Миррэ. Нянюшка то и дело старалась улыбнуться, и чем чаще она старалась, тем больше екало сердце: она как будто заранее утешала меня перед неизбежным… И в улыбке мне чудилась глубоко запрятанная спокойная, мудрая печаль. Но я не желала ее видеть, и старалась лечить, и поить, и кормить, и даже рассказывать какую-нибудь ерунду – только бы эта улыбка из ласковой и почти страдальческой сделалась веселой. Ну хоть немножко!
Мне удалось… не сразу. Боль в ее сердце отступила, дыхание и сон стали спокойнее. Мне уже пора было домой, но… а что меня там ждет, ради чего мне торопиться?
Вот именно. Ничего срочного и ничего такого, чтобы стоило покидать милую мою Миррэ. Тем более сегодня она, хвала Доброй Матери, совсем хорошо спала. И – о радость! – в голосе ее появились ворчливые нотки. Совсем как когда-то.
Она уже не хотела лечиться, она прогоняла меня обратно в Линдари, в замок, она считала, что я и так слишком долго тут загостилась.
Ну, быть может, и долго. Но ей следовало ещё пару дней попить трав, тех, что я привезла… а у меня совершенно не было уверенности, что Миррэ будет это делать. Наоборот, я почти уверена была, что все привезенные мною лекарства тут же будут уложены в шкафчик с мысленным напутствием «вот и хранитесь тут до тех пор, пока совсем худо не будет…» И даже если ей и вправду станет плохо, нянюшка не сочтет это достаточным основанием, чтобы трогать драгоценные капли, травы и настойки. Они же стоят здесь, чтобы смотреть да Олэ вспоминать! Вот так. А она переживет, ничего страшного, всякое бывало… Я почти слышу ее всегдашние объяснения. Так что побуду тут ещё…
Она задремала – тихим и легким, но спокойным сном. А я подошла к окну и стала смотреть …
Свет из нашего окна освещал калину, что пышно разрослась возле дома. Кое –где ещё оставались ягоды… Кустов здесь было много. Миррэ любила цветы, а кроме того, сажала и любовно ухаживала за всеми возможными ягодами, которые только можно было вырастить. Это она меня научила варить варенье.
Ветка калины стукнула в окно, словно просясь в тепло и уют. Днем была хорошая, довольно теплая погода, напомнившая о недавней тихой осени, а вот сейчас на душе у меня стало тревожно – так на меня действовал ветер. Всегда.
То, над чем не властен, не может не тревожить… Хотя чего мне бояться? Дом крепок, крыша прочная, даже и ливень нам тут не страшен… А последний ураган проносился здесь давным-давно, кажется, ещё до рождения моих родителей.
Всё стихло, и в комнате слышалось лишь тихое посапывание Миррэ и потрескивание фитиля масляной лампы.