В объятиях демона (ЛП)

По учащенному сердцебиению я понимаю, что уйти отсюда с Люком будет ошибкой. Я кидаю взгляд на Гейба, по-прежнему наблюдающего за мной. Меня бросает в жар, лицо пылает, и я понимаю, что, оставшись, совершу еще большую ошибку.
Я делаю шаг к Райли.
— Ты готова? Поехали, — В моем голосе звучит отчаяние.
Она смотрит на Тревора и улыбается.
— Извини, Фи, — говорит она, пожимая плечами.
Спиной я ощущаю жар Люка, но не поворачиваюсь.
— Я готов, — сообщает он.
О боже. Я не могу дышать.
Снова гляжу на Гейба, но, видимо, делаю это зря, ведь он все еще пялится на меня, а божественно голубые глаза совсем не помогают выровнять дыхание.
Я отвожу взгляд и встаю спиной к Гейбу и Люку — и вижу Рифера и его группу, выходящих из черного пикапа.
Черт!
Я поворачиваюсь к Люку, стараясь избегать его глаз. От нехватки кислорода путаются мысли.
— Э... хорошо, — сбивчиво произношу я, — Можем ехать... если ты хочешь.
Райли стоит в стороне от препирающихся девчонок. Я немного повышаю голос, чтобы она услышала меня.
— Райли. Я уезжаю с Люком.
В ее глазах вспыхивает огонек, она понимающе улыбается и кивает.
Я еще раз смотрю на Гейба, удерживающего мой взгляд и расплывающегося в лучезарной улыбке. На пояснице я чувствую пальцы Люка, прожигающие мне спину даже сквозь блузку. Он склоняется ко мне сзади, и я улавливаю запах корицы.
— Поехали, — шепчет он.
От его прикосновения внизу живота все трепещет, и это ощущение усиливается, расползаясь по телу, пока то не начинает гудеть — в некоторых частях больше, чем в других. Я позволяю Люку вести меня до машины, поскольку ноги отказываются слушаться.
 ЛЮК 
Итак, он послал Габриэля. Не простого ангела — а доминиона, ангела власти. Защитника из второй сферы. И не просто какого-нибудь доминиона, а свою левую руку — того самого Габриэля. Это может означать лишь одно: за душу Фрэнни стоит побороться.
Мы удаляемся с вечеринки, и Фрэнни оценивающе осматривает машину.
— Классно, спортивная «шелби-кобра». В отличном состоянии. Это же классика. Шестьдесят седьмого года?
Я не могу не улыбнуться.
— Шестьдесят восьмого. А ты знаток «мустангов».
Она поворачивается ко мне с улыбкой, и меня вдруг поражает ее невероятная живость. Смертные и так живые по определению, но есть степени «живости». Некоторые люди почти мертвецы, хотя считают себя живыми. Фрэнни к ним не принадлежит.
— Кстати, было впечатляюще.
— Ты о чем? — Она искоса смотрит на меня.
— Как ты перебросила через плечо того парня.
— Ты видел? — Ее глаза округляются.
— Ага. Он, наверное, весит вдвое больше тебя. Впечатляет.
Она отворачивается и смотрит в окно.
— Неважно.
Уверен, она улыбается.
— Итак...
— Итак что?
— Где ты этому научилась?
— Восемь лет дзюдо.
— Интересно. — Эта девушка нравится мне все больше. — Так... куда едем?
Она поворачивается ко мне с легкой улыбкой на губах.
— Ты собирался отвезти меня домой. — Она расслабляется, плечи двигаются в такт музыки из проигрывателя.
— Хм, правда? Что ж... если ты этого хочешь...
Она изгибает брови, и в уголках губ появляется озорная улыбка.
— У тебя что-то еще на уме?
— Мы могли бы поработать над анализом по английскому, — говорю я, еле сдерживая усмешку.
— Правда? Это твое представление о жарком свидании?
— Извини, я не знал, что мы на жарком свидании, — На этот раз я не могу сдержать усмешки, видя, как она вздрагивает, — Так насколько жарким оно должно быть? Я способен на разные степени — от теплого Люка до — и здесь я говорю буквально — до адски горячего.
Ее щеки вспыхивают, а салон заполняется ароматом имбиря. Замечательный прогресс.
— Ну... я скорее думала о... может, нам стоит действительно позаниматься тем анализом, — Она затихает и становится огненно-красной, под стать уголькам ада.
— Анализ... прекрасное предложение. Почему я об этом не подумал? — Я адресую ей свою самую очаровательную улыбку. — У тебя или у меня?
Она хмурится, словно обдумывая это.
— Может, мне просто лучше поехать домой, — наконец говорит она.
— Как пожелаешь.
Мы едем в тишине, но как только я поворачиваю к ее району, она тут же выпаливает:
— Любишь горячий кофе? За углом как раз есть «Старбакс».
Визжат тормоза — я круто поворачиваю направо. Прячу улыбку, когда Фрэнни впивается в сиденье, пытаясь не повалиться на меня.
— Так откуда ты знаешь Гейба? — спрашивает она, держа в руках чашку горячего кофе.
— Долгая история.
Мы знакомы уже семь тысячелетий.
— Вы друзья?
— Не сказать. Мы в соперничающих командах.
— По футболу? — Она выглядит удивленной, не признавая во мне футболиста.
Я подаюсь вперед и пристально смотрю Фрэнни в глаза, проводя пальцами по тыльной стороне ее ладони. Девушка вздрагивает, и от учащенного пульса под моими пальцами по мне проходит разряд тока — возбуждение? предвкушение? Я слегка применяю силу.
— Знаешь, мне бы хотелось поговорить о тебе. Расскажи что-нибудь, чего я не знаю о Мэри Фрэнсис Кавано.
Она слегка покачивается, задерживая на мне взгляд.
— Я ненавижу свое имя, — говорит Фрэнни с затуманенным взором.
— А почему тогда не зовешься Мэри?
— Так зовут мою сестру.
Туман начинает рассеиваться. Фрэнни опирается локтями на стол, подчеркивая определенные прелести и очень отвлекая меня.
Я заставляю себя сделать глубокий вдох и сосредоточиться на ее глазах.
— Твоя сестра тоже Мэри?
— Это касается всех моих сестер, но только старшая носит это имя.
— И сколько у тебя сестер?
— Четыре.
— И вы все пятеро Мэри? Так же можно и запутаться.
— Поэтому мы и не используем это имя.
— Тогда как зовут других сестер?
— Мэри Тереза — она же просто Мэри. Мэри Кэтрин — Кейт. Затем я — Мэри Фрэнсис. Мэри Грейс — или просто Грейс. И Мэри Маргарет — Мэгги.
Я подавляю смешок. Потрясающе.
— Образцовая католическая семья, — говорю я, стараясь, чтобы тон был искренним.
— Думаю, можно и так сказать.
Хм... запах уксуса. Чувство вины? Выведаю это позже.
Девушка допивает кофе и откидывает голову назад, выгибая длинную белую шею; блузка на ее груди натягивается. Меня захлестывает волна непреодолимого желания. Я зажмуриваюсь, стараясь прояснить разум. Сосредоточься! Когда я открываю глаза, Фрэнни смотрит на меня.
— Мне, наверное, пора домой, — с ноткой разочарования говорит она.
— Как пожелаешь, — отвечаю я, жаждая отвезти ее куда угодно, только не домой.
 ФРЭННИ 
Мы подъезжаем к дому, и Люк выключает двигатель. На лужайку косой полосой падает свет из родительской спальни. Меня, как всегда, ждет отец.
Песня «Addicted»[9] группы «Saving Abel» громко раздается из проигрывателя Люка, рассказывая о постельных утехах, учащая пульс и разжигая воображение. Я не ангел, я и раньше бывала с парнями. Правда, не в таком смысле, но почти. Третья база[10] плюс, так я это называю. Счет всегда веду я, но никто из парней так не будоражил моего воображения, как Люк. Не прикасаясь ко мне, он будто бы проник в мою голову и теперь роется в поиске развратных мыслей и фантазий. А когда находит, то воплощает их в жизнь. Это словно цветная объемная картинка. Но самое ужасное, мне вроде бы нравится это. Так я на парней еще не западала. Это до чертиков пугает — головокружительное безумие, пробирающее до мозга костей, но не так уж все плохо.
Я поворачиваюсь к Люку, сталкиваясь с пристальным взглядом. В машине становится нечем дышать, я прерывисто вздыхаю.
— Ну, спасибо за кофе, — говорю я, желая пулей вылететь из машины и в то же время провести с ним всю ночь.
— Было достаточно горячо? Я про кофе. В следующий раз можем попробовать что-нибудь погорячее, если захочешь.
Ох... эта лукавая улыбка... Но мне кажется, он вот-вот расхохочется. Он насмехается надо мной?