Сопротивление планктона (СИ)

- Ныкальщик хренов, - Мамонтов вытащил из внутреннего кармана пиджака нокию, открыл контакты на букву "м". - Как маму звать?
- Мама.
- Звать как?
- Ольга Сановна...
- Алло? Ольга Александровна? Добрый вечер, это вас коллега Евгения беспокоит, Богдан. Взаимно. У нас корпоратив был, и Женя притомился немного, он завтра к вам заедет... Да... Нет... До дома, конечно, не беспокойтесь... До квартиры, хорошо.
Богданыч нажал отбой, повернулся, Женя смотрел на него черными из-за расширенных зрачков глазами:
- Это ты щас с мамой моей говорил?
- Да, - Богданыч засунул телефон в карман Жениного пуховика. -  Чего вылупился? Шишкарь набил?
Женя пожал плечами и поморщился.
- Горе, - Богданыч закопался ладонью в мягкие волосы, провел ото лба к затылку, ощупывая череп. - Набил, ага. И не один.
- Не надо, Бог-дан...
- Чего? А...ты про это... - Богданыч руку убрал. - Че, неприятно?
- Приятно... Спать так хочется, - Женя уткнулся в угол между дверью и сиденьем.
- Дрыхни, разбужу.
Пробки рассосались, и даже снегоуборочные машины успели кое-что расчистить, по крайней мере, в центре. Такси мчалось на юг, а Богданыч поглядывал на сопящего Перемычкина, и сердце билось тревожно, Мамонтов грешил на водку. Паленка, не иначе.
Короткий сон на Женю подействовал благотворно, из машины он выбрался молодцом, код от подъезда вспомнил, а в лифте, исписанном заверениями, что Светка Красильникова дает всем, вдруг спросил:
- Ты что-то сказал ему?
- Монстру? С чего ты взял?
- Ну он не звонил больше.
- Скучаешь?
- Нет, - Женя нахмурился. - Зачем?
- Зачем тогда он не припер
меня к стене, мой свет?
Он точно знал, что я боксер.
А я поэт, поэт. *
- Бог-дан...
- Все. Ключи нашел? Умница. В квартире не заблудишься? Кровать - это горизонтальное мягкое. Бывай.
Лифт ждать не стал, сбежал вниз, прыгая с последних трех ступенек на пролет. На улице Богданыч похлопал по карманам и понял, что впервые за пять лет хочет курить. Сердце заходилось, как перед прыжком.
А вокруг было снежно, безлюдно, глухо: ни времени, ни движения. Полный штиль. И это убивало.
* <i> Борис Рыжий, "А я из всех удач и бед" </i>
========== Шторм ==========
        <right> <i> Все приходящее от солнца тепло поглощается лишь верхним слоем Мирового океана, и если бы не шторма, перемешивающие разные уровни воды, этот верхний слой, насыщенный планктоном, буквально вскипел бы, убивая все живое. Можно сказать, что шторм играет в океане ту же роль, что обмен веществ - в организме человека.  </i> </right>
- Пассивное, Лева, курение, это как пассивная позиция в...
- Порох, ты бросил? - перебил Корольчук.
- Чист семь месяцев!
- И радуйся молча... Богданыч, ты что ли?
- Я! Открывайте...
- Чего стучишь?
- Проходку дома забыл, нахрен эти замки даже в курилке?!
- Кто ж знал, что тут курилку устроят, ставили везде.
- А че мы вообще тут? - Богданыч жадно вдохнул дым.
- Во! Еще одного умного человека послушай!
- Начальство курит, терпи холоп, - Корольчук выдохнул в потолок. - Я твою систему отводов, Мамонт, посмотрел. Хороша, как Надя Стайлз.
- До того, как в христианство подалась?
- Обижаешь!
- Вы молодцы, лупинг, блин, в головной залупили, а где я под него...
- Ребят? - в курилку заглянула Тома, отмахнулась от облака дыма. - Вы все тут... Богдан, ты мне не поможешь? Там Монстр Нуверович на нас рычит.
Монстром звали нуверовский промышленный ксерокс, который купили специально под проекты, но юзали его все, кому не лень.
- А че сразу Богдан? - взметнулся Порох. - Между прочим, специалист по тяжелой технике тут я.
В результате монстра смотреть пошли всем скопом, Корольчук "чтобы Порох ныть перестал про пассивное курение", Порох, "чтоб ты, Тома, знала, кого просить надо", а Богданыч потому, что Тамара гнев на милость сменила, а это ж надо было застолбить.
При покупке ксерокса начальство подписало документ о правилах эксплуатации со страшными словами про "радиационный фон и выделение неоднородных органических составов при копировании". От греха подальше монстра засунули в самый конец коридора, в глухую техническую комнатенку.
- Кошмар, - жаловалась Тамара, вышагивая впереди. - Мы сегодня выезжаем в бауманку на охоту за свежим мясом, а я забыла анкеты размножить. Не починим, аллес капут.
- Не волнуйся, Тома. С Вами Атос, Портос и д’Артаньян, честь королевы будет спасена!
Тамара нынче баловала мужское общество юбкой-тюльпаном выше колена, и Богданыч засмотрелся на аппетитные тылы, Порох пнул его в бок.
- Чего?
- Ничего.
Из комнатки доносилось возмущенное Идкино:
- Я не офис-менеджер! Ну и что, что я в административке! Что я с ним сделать могу? Мастера...
- Нашла я мастера, - сказала Тамара, входя внутрь. - Даже трех.
- И этот здесь, - поморщился Порох.
- Доверенность от Ротштейна застряла. Оригинал, - Перемычкин и так был весь на иголках из-за священного документа, а увидев Богданыча и Ко, вовсе смешался.
- Так, дамы, разойдись, - Порох закатал рукава рубашки. - Берем попкорн, усаживаемся поудобнее и наслаждаемся работой профессионала.
- Юра, подожди, - заволновалась Идка, - ты его не сломай! Там гарантия...
- Ида! Ты вступление слышала? - свет несколько раз мигнул. - Что за...?
- А это, -  сказал Богданыч, - спецэффекты для профессионала.
Корольчук заржал, и...свет погас. Богданыч услышал, как кто-то нервно вдохнул в кромешной тьме, и вспомнилось детское: "Без окон, без дверей, полна горница людей". Двигаясь по стенке, он нащупал замок.