Сын своего отца (СИ)

ГЛАВА 3
- Эй, соня! – кто-то настойчиво расталкивал Юки. – Доброе утро!
Юки сел на постели и сонным взглядом обвел комнату. Над ним возвышался Тэкесима, одетый в свежую униформу и выглядевший до противного бодрым. – Что? – забормотал Юки, силясь окончательно проснуться. – А сколько времени? Юноша молча указал ему на циферблат электронных часов, стоящих на прикроватной тумбочке. До завтрака оставалось всего полчаса! Юки соскочил с постели, стал поспешно рыться в тумбочке в поисках зубной пасты и щетки. Тэкесима увалился на постель Акутагавы, и принялся листать какой-то журнал, а Ботаник сидел на полу и играл в приставку, вперившись глазами в экран телевизора. Самого Акутагавы в комнате не было. – А вы что, ребята, тут делаете? – удивился Юки. – Традиционный утренний визит, – усмехнулся Тэкесима, не отрывая взгляда от страниц. – Обычно по утрам мы собираемся у А-куна, а затем вместе идем в столовую. Беги, скорее умывайся. Просторная душевая, рассчитанная на полсотни человек, была переполнена. У каждой раковины толпилась очередь, юноши сновали туда-сюда, дожидаясь, когда освободится одна из раковин. Самые напористые лезли без очереди, чем вызывали недовольный ропот – отчего шум и гомон, царящие в душевой, только усиливались. Войдя, Юки остановился, растерянно оглядываясь. – Кимитаки! Иди сюда! – окликнул его Акутагава, приглашая к своей раковине. – Будем умываться вместе. Юки приблизился к нему медленно, не зная, что следует ли сказать «спасибо» в этом случае. Он опять почувствовал неловкость и опаску, хотя сон несколько притупил вчерашние эмоции и размыл остроту впечатлений. Акутагава был одет в простую майку и домашние шорты, и взгляду Юки открылось то, что вчера скрывалось под строгой школьной униформой: на руках, плечах, груди и ногах этого юноши не было ни грамма жира – под гладкой кожей отчетливо виднелись бугры мышц, какие бывают у атлетов, изнуряющих себя с утра до ночи тренировками. Глядя на это тело, можно было подумать, что оно принадлежит молодому мужчине, а не юноше! – Чего ты так медленно? Опоздаешь на завтрак, – сказал Акутагава. Юки смутился, поняв, что уже несколько секунд стоит как деревянный истукан и пялится на тело Акутагавы округлившимися глазами. Мысленно чертыхнувшись, Юки поспешил склониться над умывальником. Вернувшись в комнату, Юки и Акутагава принялись переодеваться. Только теперь Юки разглядел обложку журнала, который разглядывал Тэкесима. Это было какое-то порнографическое издание, с пышногрудой женщиной на обложке. – Хочешь посмотреть? – добродушно предложил Тэкесима, заметив взгляд Юки. – Нет, – ответил Юки, весь вспыхнув. – Не хочу. – Почему? – удивился юноша, и его лицо стало напоминать хитрую лисью физиономию. Юки услышал, как за его спиной Акутагава насмешливо хмыкнул – как бы припоминая свое вчерашнее высказывание о «ходячей добродетели» – и это вдруг разозлило его. Вздернув подбородок, он поглядел на Тэкесиму: – Я думаю, что эти журналы смотрят только неудачники, – пояснил Юки, позволив себе снисходительный тон. Оглянувшись, он увидел, что Акутагава смеётся над нахмурившимся Тэкесимой. А тот, жалобно скривившись, вдруг швырнул журнал в корзину с мусором. – Чем же занимаются не неудачники? – вздохнул он. – Практикуются, а не изучают теорию, – ответил Акутагава, завязывая галстук. – Логично, – вынужден был согласиться Тэкесима. – Но ведь не каждому повезло с мордашкой как тебе или Юки… Мы с Ботаником два урода, которые… Акутагава отмахнулся от его слов, как от надоедливой мухи. Он стоял рядом с письменным столом и задумчиво разглядывал тетради, потирая себе подбородок – и Юки, совершенно неожиданно для самого себя, обратил внимание на плавную линию его губ. «Да что со мной! – одернул себя Юки. – Почему я на него глазею?!» – …И вообще, подобное обращение меня немного обижает, – продолжал ворчать Тэкесима, – а тебя, Ботаник? – Меня тоже, – откликнулся Ботаник, не поворачивая головы, остервенело нажимая на кнопки джойстика. На экране Тёмный Лорд добивал раненого златокудрого эльфа. – Ну и валите отсюда, кто вас держит? – сказал Акутагава, складывая в ранец тетради, затем накинул пиджак. – Э, нет! Тебе так просто от нас не избавится! – хмыкнул Тэкесима. – А что до журнала, то сейчас мы ему устроим аутодафе! Он взял мусорную корзину, поставил ее на подоконник, извлек из кармана брюк зажигалку и принялся поджигать многострадальный журнал. Глянцевые страницы горели плохо, вяло. По комнате распространился едкий запах дыма. – Не включи систему пожаротушения, придурок, – предупредил Акутагава. Ботаник отшвырнул приставку, вскочил на ноги и бросился к дымящейся корзине. Распахнув окно, он одним махом вывалил наружу все ее содержимое. – Ух, как бухнуло! Прямо за газон! – с удовольствием прокомментировал он через несколько секунд. – Вот идиот! Я тебя прикрывать не буду, отработаешь на общественных работах, сколько положено, – раздраженно проговорил Акутагава и подошел к Юки, который никак не мог завязать свой галстук. Прежде, чем тот успел ему помешать, Акутагава ловкими движениями завязал узел. – Теперь это напоминает галстук, а не собачье ухо, – заметил он, одобрительно оглядев Юки. Сам Акутагава умудрялся выглядеть элегантным щеголем даже в непритязательной школьной форме. Вероятно, все дело было в его манере держать себя: на все он смотрел как бы свысока, с насмешливой уверенностью знатока и спокойствием сильнейшего. «Он, как ни крути, производит потрясающее впечатление! – подумал Юки и тяжело вздохнул. – Ну вот! Я опять на него пялюсь!» Акутагава взял свой ранец и подождал Юки. Они вышли в коридор вместе с Тэкесимой и Ботаником. Спускаясь по лестнице, Юки искоса взглянул на них. Самые обыкновенные японцы – не красавцы и не уроды, но выглядят подтянутыми и натренированными. Наверное, в спортзале они проводят больше времени, чем на уроках. – Почему тебя называю Ботаником? – поинтересовался Юки у юноши. – Потому что он не от мира сего, – ответил за Ботаника Тэкесима. – К тому же в лице у него есть что-то ботаническое, не находишь? Юки посмотрел на юношу, затем отрицательно покачал головой. – Вот видишь! – вдруг обрадовался Ботаник, – хоть кто-то относится ко мне с уважением! Юки, ты настоящий человек! Акутагава улыбнулся, услышав эти слова – Юки тоже не от мира сего, – заметил он. – Только кличек мне давать не надо! – сурово ответил на это Юки. Акутагава ничего не ответил на его слова. Они вышли на крыльцо общежития – и тут же радостно хихикающая девушка повисла на шее Акутагавы. Это была Наоми, которая поджидала возлюбленного у входа в мужское общежитие. – Акутагава-тян! – воскликнула она. – Как я рада тебя видеть! – Ты меня опять здесь ждала? – удивился Акутагава, впрочем, довольно притворно и насмешливо, – и не боишься за свой имидж? Первая красавица, а простаивает у мужского общежития, как простая земная девушка… – Как влюбленная девушка! – поправила его Наоми, затем слегка поправила себе прическу. – Кроме того, мой имидж уже пострадал благодаря тебе… Но, ты знаешь, ты достоин этого! В последних ее словах сквозило ничем не прикрытое восхищение. – Ты меня перехвалишь, – поморщился Акутагава. Юки поглядывал на Наоми и чувствовал зависть. Он завидовал Акутагаве, завидовал тому, что в него влюблена такая девушка, как Наоми. Акутагава же вдруг посмотрел Юки прямо в глаза, словно прочитал его мысли, и Юки поспешно отвел взгляд в сторону. – Что у нас на завтрак? – спросил Акутагава. – Фруктовый салат и желе, и еще что-то жирное для особо обжорливых, – ответил Тэкесима. Из общежития вышел юноша, одетый, как и все прочие ученики, в школьную униформу. Юки узнал его – это был тот самый парень, которому Акутагава прожег вчера пиджак сигаретой. Увидев Акутагаву, тот быстро отпрянул в сторону и постарался проскользнуть незамеченным. «Боится… – подумал Юки. – Почему? Может, знает, что у Акутагавы есть пистолет?» – Так мы идем уже? – воскликнула Наоми. Юки попятился назад и Акутагава, слегка обернувшись в его сторону, окликнул его: – Ты куда? – Я забыл пенал, идите без меня, – сказал Юки, направляясь к дверям общежития. – Тогда встретимся в столовой, – крикнул ему вслед Акутагава. – Мы будем в отделении С. Юки неопределенно махнул рукой в ответ. «Он как будто исподтишка следит за мной. Старается не выпускать из поля зрения, – подумал Юки со жгучим неудовольствием и страхом. – Он явно что-то задумал… А ведь Акутагава, верно, из того сорта избалованных детишек богатых родителей, которые любят веселиться за счет других…» Вернувшись в комнату, Юки некоторое время стоял не двигаясь, словно собираясь с духом. Он знал, что должен проверить – на месте ли пистолет. Затем он подошел к письменному столу и выдвинул ящик, в котором вчера обнаружил огнестрельное оружие. Теперь в ящике лежали только бумаги и ничего больше – пистолет исчез. Юки, почувствовав слабость в ногах, опустился на стул. Где же сейчас пистолет? Акутагава носит его с собой или перепрятал?... Нужно немедленно идти в дирекцию школы и попросить перевода в другую комнату! Немедленно! – Я, похоже, трушу… – попытался фыркнуть Юки, испытывая смятение и нерешительность. – И как я попрошу перевода? Скажу: мой сосед пугает меня, он хранит в ящике письменного стола пистолет, да и вообще ведет себя странно… Нда, попал я, нечего сказать! В глубине души Юки отлично понимал, что шансы получить другую комнату – не представив логического обоснования – малы. И всё же, необходимо попробовать, до звонка на уроки осталось достаточно времени! Юки покинул комнату, спустился в холл, отметил пропуск на детекторе, и вышел на крыльцо. В столовую он не пошел, а решительно направился к школе… Администрация находилась на последнем этаже школьного здания. Приемная директора была открыта; секретарь-референт Садзабуро – женщина бальзаковского возраста с излишне напудренным лицом, чем-то напоминающая лошадь – разливала из кофеварки ароматный кофе по фарфоровым чашкам, стоявшим на подносе. Она недовольно оглядела столь раннего посетителя поверх очков и сухо ответила на вопрос Юки о директоре: – Да, господин Садзабуро здесь, но ученикам к нему на встречу нужно записываться заранее. – Но это срочно, – возразил Юки. – Что такого срочного, молодой человек? – её брови, выщипанные в ниточку, уползли вверх. – Меня зовут Кимитаки Юки. Я хочу, чтобы в общежитии мне определили другую комнату. Я не хочу жить там, куда меня распределили первоначально. Я хочу, чтобы этот вопрос решился как можно быстрее! Секретарь, поколебавшись, со вздохом кивнула на стулья у стены приемной, и велела подождать, когда директор выйдет из кабинета. Юки опустился на стул, а на соседний положил ранец. Поглядывая на часы, висящие на стене, он с тоской считал уходящее время: десять минут, пятнадцать, двадцать… до звонка на уроки оставалось совсем немного. Секретарь разнесла кофе по кабинетам, поболтала с кем-то по телефону, затем погрузилась в созерцание компьютерного монитора. За три минуты до звонка дверь кабинета открылась и на пороге появился директор, оправляющий на своем огромном животе шелковый галстук. Юки вскочил со стула и быстро поклонился со словами: – Доброе утро, господин Садзабуро! – Доброе утро, – директор добродушно улыбнулся, оглядывая Юки с ног до головы. – Господин Садзабуро, – подала голос секретарь, оторвав глаза от монитора компьютера и кивнув на юношу, – этого ученика зовут Кимитаки Юки. Он хочет, чтобы ему предоставили другую комнату в общежитии. Я разрешила ему подождать вас. – Тааак… Тебе пришлась не по вкусу твоя прежняя комната? – спросил директор, обращаясь к юноше. Юки глядел на него, задрав вверх голову и, поежившись, утвердительно кивнул: – Я хочу, чтобы меня переселили. – Хорошо, в принципе, твоя просьба выполнима – хотя общежитие в данный момент наполнено на 100%, – Садзабуро сунул руки в карманы брюк, и с деловым видом продолжил: – Но ты должен знать, что мы идём навстречу в таких вопросах только в том случае, когда есть острая необходимость. Объясни мне причину, которая вынудила тебя пойти на этот шаг. «Ну вот, – упал духом Юки, – и как им объяснить?! Я же не могу сказать про пистолет! Акутагаву боятся ученики и покруче меня – если я заикнусь об этом, кто знает, чем эта история для меня кончится!» Зазвенел школьный звонок, оповещающий, что урок начался – ученики в коридоре зашумели, разбегаясь по классам, затем всё стихло. Садзабуро навис над ним – с таким вниманием вглядываясь в лицо Юки – что тому стало не по себе. – Так какова же причина? – осведомился директор. – Может быть, дело в твоем соседе? Вы не поладили, он тебя обижает, а?... – Нет, – выдавил Юки с трудом. – Дело не в соседе. Всё хорошо. Извините за беспокойство. Схватив ранец, Юки едва не бегом покинул кабинет директора. Кусая губы и сжимая кулаки так, что белели костяшки, Юки, перепрыгивая через ступеньки, спустился вниз. Он проиграл! Черт, черт, черт! Юки ненавидел эту дурацкую школу! Ненавидел, ненавидел, ненавидел!... И себя он тоже ненавидел – за свой страх перед Акутагавой, за свою нерешительность! На втором этаже он, запыхавшись, отыскал нужную аудиторию. Плюс ко всему тому сумбуру, что с ним случился – сегодня первый день учебы, а первый урок – химия, и он на него опоздал! Не постучавшись, он распахнул дверь и переступил порог аудитории. – Ба! – раздался хриплый мужской возглас тут же. – Вот это появление!!! Браво, браво! Юки замер у дверей, сообразив, что повёл себя невоспитанно. Преподаватель – низкого роста мужчина, с посеребренными сединой волосами и впалой чахоточной грудью – отрывисто захлопал в ладони, скаля желтые зубы в злорадной улыбке. Все тридцать учеников этого девятого класса – юноши и девушки – оглянулись на сконфуженного Юки. – Полагаю, дорогой новичок, что твои родители настолько богаты, что ты можешь себе позволить не являться на мои уроки вовремя?! – продолжил мужчина тем же хриплым голосом. – Только я тебе так скажу, парень, деньги твоих родителей для меня ничего не значат. Плевать я хотел на все ваши деньги! Как твоё имя? – Кимитаки Юки… – Чтоб ты знал своё место и не думал, что деньги решают на том свете всё, я поставлю в журнал отметку, что ты отсутствовал на уроке – и пусть с тобой разбираются «надзиратели»!... – преподаватель, на чьем бейдже, заверенным печатью службы безопасности, значилось «Норинага Коти. Преподаватель. Специализация: химия/биология», шагнул к кафедре, отряхнул с пальцев меловую пыль и взялся за ручку, готовясь сделать запись в классном журнале. Юки порывисто сделал шаг вперед и сказал: – Простите за опоздание, господин учитель. Но я был у директора и поэтому задержался! Рука Норинаги замерла, он поднял глаза на Юки – его взгляд был мутным, невыразительным, словно этот человек давно отгородился от окружающего мира и полностью ушел в себя. – Больше этого не повторится, я обещаю, – прибавил Юки. Преподаватель снова отвратительно сверкнул желтыми зубами – и сделал жест рукой, приглашая Юки занять одну из парт. Но, как только юноша положил свой ранец на крышку парты, Норинага громко обратился к нему: – Нет, не садитесь, находчивый молодой человек! Выйдите к доске! Продемонстрируйте нам свои умения! – он кивнул на несколько задач, которые он написал на доске перед тем, как вошел Юки. Юки остановился у доски, чувствуя, что сейчас взвоет от отчаяния. Он никогда не был силён в химии, к тому же Юки не знал, какую тему сейчас проходят девятиклассники «Масару-Мидзухара» – ведь он только приехал! Норинага сунул ему мел в руку и, повернувшись к классу, вскричал: – Сейчас, дорогие мои богатые двоечники, вы увидите, как этот новоявленный гений утрёт вам всем нос. Он ведь, как я понял, тут самый умный! Ну-ну, Кимитаки, покажи свой могучий мозг, реши эти задачи! Юки обреченно вздохнул, повертел мел между пальцами. Взглянул на задачи – и понял, что ничего не понимает. Н_И_Ч_Е_Г_О !!! «Ненавижу это школу! Всё здесь ненавижу!» На перемене Юки столкнулся с Наоми. Он, выйдя и кабинета химии, шел в сторону выхода – следующий уроком была физкультура, и проводился он в здании спорткомплекса. Наоми шла по школьному коридору с подругами, одной рукой придерживая ранец с учебниками, и весело что-то щебетала как крохотная райская птичка. Заметив Юки, она улыбнулась и направилась к нему. – Мы ждали тебя в столовой, где ты был? – воскликнула она, когда подошла со своими спутницами к юноше. – Я не отыскал вас, – соврал Юки, пытаясь скрыть, насколько он обрадован тем, что увидел ее. Она вдруг показалась ему тем единственным лучиком света в мрачном царстве теней, куда он угодил волей бабушки. – Какая жалость! Кстати – это мои подруги, их зовут… Она представила Юки своих подружек. Девушки были миловидными и слегка стеснялись его присутствия, что говорило о том, что они находят его привлекательным. Но Юки был настолько наивен в вопросах флирта, что не обратил на нежный румянец на их лицах внимания. Он смотрел только на Наоми, чувствуя, как вспыхивает его собственное лицо, думая о том, что она прекрасна, восхитительна. – Ты не видел Акутагаву? – спросила вдруг Наоми. Юки вздрогнул. – Нет, не видел. А разве вы не в одном классе? – Да, но он как призрак – всё время то появляется, то исчезает, – Наоми поморщила носик. – Наверное, он уже ушел спорткомплекс. У нас сейчас физкультура, а у тебя что? – У нас тоже, – ответил Юки, его настроение улучшилось. Её голос уносил его куда-то под небеса. Он вдруг сравнил ее с ангелом, чистым и невинным, только что спустившимся с небес. Но тут ему вспомнилась записка, приколотая к двери комнаты в мужском общежитии, и Юки решил, что позволяет своему воображению заходить слишком далеко. – Отлично! – длинные ресницы Наоми вспорхнули, скрывая таящийся в её глазах свет. – Пойдём вместе. Поболтаем по дроге! Девочки, идёмте!!! На улице, пока они шагали в сторону спорткомплекса, Наоми дала своим подружкам знак идти позади, а сама, фамильярно взяв Юки по руку, смеясь, спросила: – Как тебе Акутагава? Что ты о нём думаешь? Юки, отчаянно стараясь не залиться краской, покачал головой: – Он сложный человек, это всё, что я думаю, – прикосновения Наоми волновали Юки. Ему было пятнадцать, и его, как и всех здоровых подростков, порою охватывали эротические желания, вызванные избытком гормонов. Обычно Юки не придавал этим желаниям значения, решив для себя, что путать обыкновенную физиологию с устремлениями ума и души – глупо. Он мечтал, что однажды получит профессию столь же экстремальную, как и у его родителей – и тогда он поедет на край света, и там встретит единомышленницу, которая станет его спутницей. И тогда они поженятся, и, совсем как его родители, станут одержимыми учеными – борющимися с природными катаклизмами и спасающими жизни людей… Но Наоми... У неё такое роскошное тело, такая улыбка – ему казалось, что, если он сожмёт её в объятиях, то просто потеряет сознание от восторга! Он не сразу расслышал следующие слова Наоми: – …Да, он сложный! За те полгода, что он здесь, он не стал более открытым и общительным. Он такой… презрительный, что ли? Я ему говорила, но он меня не слушает, он вообще никого не слушает! – Акутагава здесь всего полгода? – переспросил Юки, думая, что ослышался. – Да. В прошлом году он поступил после летних каникул, – кивнула девушка. Юки нахмурился, а затем решился задать тревожащий его вопрос: – Наоми, мне кажется или в «Масару-Мидзуара» к нему действительно относятся как-то по-особенному? На мгновение с лица Наоми исчезла улыбка и она посерьезнела, однако тут же вновь приняла безмятежный вид, и, пожав руку Юки, прощебетала: – А ты спроси его об этом сам! Они вошли в спорткомплекс. Для обоих девятых классов преподаватели-тренеры приготовили одни и те же задания: заплыв в бассейне на время. Когда Юки, переодевшись в купальные плавки, вышел к бассейну, то сразу увидел Наоми: в бледно-розовом купальнике она выглядела божественно – даже невозмутимого вида тренер косил на неё восхищенным взглядом. Наоми делали вид, что не замечает, как на неё глазеют и хихикала в кружке других девушек. Акутагавы до сих пор нигде не было видно. Тренеры посовещались и объявили, что первым совершать заплывы на время должен класс 9 «В» – класс Акутагавы и Наоми. Ученикам велели рассесться на скамейках, дожидаясь своей очереди. Юки опустился на скамейку, сложив руки на коленях и, рассеянно прислушиваясь к резким сигналам свистков, решил подвести итог всему произошедшему: