Приют Святой Анны

— А с вами?
— Со мной особенно.
Эшли закрыла глаза.
— Как и большинству старшеклассников, мне льстило внимание взрослой женщины. Поскольку у меня было законное право быть на работе допоздна, я подолгу крутился там в надежде, что и она задержится. Однажды вечером мое желание исполнилось. Шейла была без машины, и я вызвался подвезти ее домой. Она пригласила меня зайти к ней, сказала, что хочет угостить. Я не верил своему счастью. Она включила музыку, предложила мне сесть на диван и принесла нам по кружке пива. Поскольку я ожидал что-нибудь вроде коки, меня взволновало то, что она отнеслась ко мне как ко взрослому мужчине. Это возвысило меня в собственных глазах. Потом она спросила, не хочу ли я потанцевать. Еще одно потрясение. Не успел я опомниться, как мы уже целовались.
Эшли едва дышала.
— Она явно была опытной и знала, что делает. Хотя у меня были подруги, я таким опытом не отличался. Примерно через полчаса она решила переместиться в спальню. До этого я не был близок ни с одной женщиной. Я вдруг подумал, что хотел бы, чтобы мой первый опыт был с моей ровесницей, с одной из тех девушек, которые мне по-настоящему нравились… а не со служащей моего отца, которая могла потом разболтать обо всем. Шейла олицетворяла для меня запретный плод, победу, если хотите. Но я находился скорее под влиянием гормонов, чем эмоций. Я помню, что почувствовал себя дураком и страшно пожалел о том, что зашел к ней. Она стала смеяться надо мной, когда я сказал, что мне надо домой, потому что мои родители будут волноваться. Ее ядовитые насмешки уязвляли мою гордость, но я сумел уйти до того, как совершил непоправимую ошибку. И слава Богу!
От его яростного восклицания Эшли бросило в дрожь. У нее возник десяток новых вопросов.
— Когда я вернулся домой, — продолжал Корд, — отец ждал меня. Он был вне себя от злости. По-видимому, он звонил на работу и ночной дежурный сказал, что я уехал вместе с Шейлой. Не вдаваясь в подробности, я сказал отцу, что подвез ее домой, потому что она была без машины. Но он, очевидно, понял, что случилось нечто большее. Возможно, он почувствовал запах пива. Во всяком случае, я никогда не видел его в таком гневе. Он влепил мне пощечину.
Эшли в ужасе уставилась на Корда.
— Твой отец действительно ударил тебя за это?
— Да. К сожалению, мама услышала наш скандал и вошла в гостиную как раз в этот момент. За одну эту ужасную ночь я сразу повзрослел, расставшись и с юностью, и с наивностью. Отец так и не извинился. Он отстранил меня от работы и заявил, что лето я проведу в Айдахо, где буду работать на одном из предприятий по производству картофельных чипсов. В оставшиеся три недели мы трое старались не попадаться друг другу на глаза. О случившемся никто никогда больше не вспоминал. Я с радостью уехал на все лето, потому что это избавляло меня от общества отца. Когда наступила осень, вернулся домой и сказал матери, что хочу учиться в Юте и стать специалистом по лесоводству и землеустройству. А она начала умолять меня поступить в финансовый колледж в Корнелле. Отец планировал это для меня с самого моего детства. Мама боялась его, но до того момента я совершенно не представлял, насколько эта проблема была серьезной. Вот тут я и начал понимать, что, если не поеду, он может отыграться на матери за то, что она не повлияла на меня. Пришлось мне ехать в этот колледж, хотя Корнелл был всегда его мечтой, а вовсе не моей.
Эшли чувствовала всем своим существом горечь его слов. Услышанное потрясло ее. Корд оставил в покое стул и, сунув руки в карманы, молча прошелся по комнате.
— Как я уже говорил, именно на первом курсе колледжа я и пристрастился к курению. В конце второго семестра мама написала мне, что ей должны удалить матку. После операции у нее возникли осложнения, и она подхватила пневмонию. Я вылетел домой, чтобы провести с ней несколько последних дней перед смертью.
Боль, которая сквозила в его голосе, передалась Эшли.
— Мы с отцом стали снова разговаривать, но так никогда и не смогли преодолеть отчуждения. После похорон я снова улетел в Корнелл и продолжил учебу, но к середине последнего курса понял, что больше не могу обманывать самого себя. Я не хотел там учиться и не хотел заниматься семейным бизнесом. В течение этого периода я курил очень много. В конце концов я забрал документы из колледжа и прилетел домой на рождественские праздники с намерением перевестись в город Логан в штате Юта. Была уже ночь, когда я вышел из такси перед домом. Я не знал, дома ли отец, потому что не заглянул в гараж. Я позвал его. Никакого ответа. Когда я внес наверх свои вещи, мне показалось, что я слышу смех, доносящийся из его спальни. Я тихонько постучал и заглянул.
Эшли знала, что сейчас последует, и молча сидела, охваченная ужасом.
— В постели с отцом лежала женщина. Это была Шейла.
Эшли ахнула, когда представила, какую боль Корд должен был почувствовать.
— Не добившись успеха у сына, Шейла решила, как я думаю, попытаться одержать победу над отцом, которому было под шестьдесят и который годился ей в отцы. Я не стал дожидаться объяснений, просто сел в машину и уехал в Логан. Там работал в нескольких местах, чтобы иметь возможность платить за учебу и пансион. Через одного из моих друзей отец выяснил, где я нахожусь, и приехал ко мне повидаться. Эта встреча была откровенно фальшивой. Он сказал, что оплакивал маму, но что без нее дом опустел. Что он полюбил Шейлу, которая теперь его личный секретарь и правая рука в делах. Он сказал также, что они устраивают друг друга и планируют отпраздновать свадьбу в тихой домашней обстановке. Ему хотелось, чтобы я присутствовал на этой свадьбе. Я отказался и попросил его уехать. После этого я погрузился с головой в учебу. Мне засчитали многие предметы, которые я сдал в Корнелле, и я смог закончить колледж за четыре года, став специалистом по лесоводству. На последнем курсе я прошел собеседование в нескольких агентствах по трудоустройству в разных районах страны. Меня привлекла только работа смотрителем Титонского национального парка. Я решил все разузнать о ней и с этой целью встретился с Артом Уильямсом, который был главным смотрителем этого парка. Мы как-то сразу поладили. Мне многое понравилось в нем, но прежде всего то, что он был в прекрасной физической форме, что было важно для работы, которая связана с хождением по горам. Как только я начинал подниматься в горы, у меня появлялась одышка. Он быстро это заметил и сказал, что парень, который, живя в сельской местности, имеет проблемы с дыханием, скорей всего курильщик. Когда я подтвердил это, он сказал, что на место смотрителя претендует еще пятьдесят человек, но оно будет моим, если я брошу курить. Я так мечтал об этой работе, что сделал это.
Эшли увидела, как Винси наклонил голову и пристально посмотрел на Корда.
— Это было трудно?
— Да нет. Не особенно. С каждым днем воздержания я чувствовал себя все лучше. У меня было много работы, и такого интересного дела я еще не встречал.
— Оглядываясь сейчас назад, Корд, не считаете ли вы, что была еще какая-то скрытая причина, по которой вам больше не требовался никотин?
Корд задумался.
— Да. Я не испытывал больше давления семьи и мог жить в свое удовольствие.
— Вот именно. — Винси поднялся со стула. — Подумайте об этом во время обеда. После общего собрания мы еще с вами поговорим. А сейчас я оставляю вас вдвоем. Увидимся в два часа.
Эшли испугал его уход, но не мог же он постоянно служить буфером между ними.
К ее удивлению, Корд направился к двери.
— Я хочу пойти немного прогуляться перед обедом. Не возражаешь?
Ее чувства были в полном смятении. С одной стороны, она боялась оставаться наедине с Кордом. С другой стороны, разозлилась на него за то, что он уходит и оставляет ее переваривать всю эту информацию без дальнейших объяснений.
Каждое откровение рождало новые вопросы. Эшли не знала, с чего начать.
— Согласно правилам, которые огласил доктор Дрейк, нам полагается быть все время вместе, единой командой.