Поруганные (СИ)

Тяжелый вздох пошевелил волосы возле моего лица, пощекотав щеку и нос. Я поморщился и почесался.
- Я думаю, что Влад или кто-то из вампиров все же смог взять их под контроль.
- Как? Белые - неорганизованные твари, - я заинтересованно посмотрел на Ликоса.
Волколак скептически скривил лицо.
- Отец считал, что вампиры способны ментально подчинять своих жертв и птенцов. Книжек начитался, ага, - согласился он, увидев на моем лице недоверие. – Ни у кого из тридцати первых не было подобных способностей. Но я не вижу другого объяснения тому, что стригои вышли по доброй воле на солнечный свет и вели себя, как подготовленный отряд.
- Все чудесатее и чудесатее, - пробормотал я.
- Чудесатей некуда, - подтвердил Ликос, хищно оскалившись и нервозно дернув щекой.
- Ликос, а вот … - я замялся, пытаясь справиться со смущением. А потом мне стало стыдно, что я тут как девственница теряюсь и решил говорить в лоб, засунув неловкость в место, где обитает первичная темнота. – То, что я вчера на тебя набросился…я не про драку говорю… почему?
- Первая кровь подействовала на тебя как общее тонизирующее, все функции организма стали работать в полную силу, в том числе и половые.
- А то, что ты мужчина, это что, не играет никакой роли? – спросил я с подозрением.
- Ну-у, может ты тайно хотел меня все это время, - волколак развел руками, показывая в жизнерадостной улыбке свои клыки.
- Не смешно, - смерил я его скептическим взглядом.
Улыбка сошла с лица альбиноса, глаза стрельнули в сторону, потом в другую, избегая моего взгляда. Ликос почесал нос, бровь, кашлянул, потом стал рассматривать ногти…
- Говори, - надавил я, когда мне надоела эта несвойственная для волколака возня.
Он кинул на меня мимолетный взгляд и снова сделал вид, что важнее заусенцев на пальцах для него сейчас ничего нет.
- Ликос! – зарычал я угрожающе.
- Ну что? – рыкнул он в ответ. – Что ты хочешь услышать?
- Правду!
- Правду?! А правда в том, что отец сделал нас бисексуальными, чтобы мы друг другу горло не перегрызли. Женщины для нас не предполагались в полевых условиях, делать боевое орудие бесполым – несподручно, потому что мужская агрессивность обуславливается избытком тестостерона. Но мы же не простые мужики, мы – монстры, и чтобы монстры были управляемы, иногда необходимо сбрасывать излишек энергии!
- Прекрасно, - вздохнул я, чувствуя тоскливую обреченность, - я теперь еще и мальчиков люблю.
Я спрыгнул с дерева и побрел, куда глаза глядят.
- Рин, ты куда? – Ликос спустился на землю за мной.
- Дай мне побыть одному, Ликос, мне сейчас это очень нужно.
***
- Ты по-прежнему не изменил своего решения?
- Нет, я не буду пить кровь, - ответил я решительно, продолжая пускать камушки по воде.
- Ты умрешь.
- Мне плевать! – я огрызнулся и развернулся к нему лицом. – Как ты не понимаешь, что я не могу заставить себя пить чужую кровь! Я не могу убивать!
- Убивать не придется, ты не сможешь выпить столько крови, чтобы лишить кого-то жизни, желудок не позволит.
Я недоверчиво нахмурился и нервно заходил вдоль берега маленького озерца. Даже если мое кормление на ком-то не означает для живого существа смерть, все равно мысль об этом вызывает у меня рвотный спазм.
- Это отвратительно, - сказал я сам себе тихо и передернулся.
- Что именно? – у этого волколака слишком длинные уши.
- Пить чью-то кровь, - буркнул я, остановившись напротив камышей.
- Это ты сейчас думаешь, как человек, но стоит тебе учуять её, и все сомнения в её привлекательности и аппетитности отпадут.
Я сорвал камыш и растрепал его так, что пух разлетелся по сторонам, осел на воде, почве, моей одежде и ухитрился залезть в нос. Я чихнул.
- А животную можно? – может я смогу пить нечеловеческую кровь.
- Что? Пить? – я вздрогнул, оказывается Ликос подошел очень близко. Так, сделать себе пометку не уходить в себя, когда в тылах недружественные формы жизни.
- Нет, обмазываться, чтобы кожа упругой и гладкой была, - съязвил я.
- Она у тебя и так гладкая и упругая, - горячие ладони легли мне на плечи, и я невольно откинулся назад, ощутив расслабляющий эффект тепла. И тут же выпрямился, хватит с меня и знания, что я теперь могу работать на два фронта, точнее – двумя фронтами, подтверждение сейчас будет лишним для неокрепшей психики молодого упыря.
- Так я могу пить кровь какой-нибудь несчастной тварюшки, за исключением гомо сапиенс? – пришлось передернуть плечами, чтобы избавиться от отвлекающего меня жара.
- Теоретически – можешь, - Ликос убрал руки, а я развернулся к нему лицом.
- Теоретически? А практически?
- А вот здесь история умалчивает, потому что ни один известный мне вампир не питался от животных.
- Надо попробовать, - предложил я, - только кого вот пробовать то?
- Кого-то крупного, - ответил Ликос.
Я скептически фыркнул.
- Точно, слона, например. Пойду в камышах пороюсь, глядишь, спугну стайку другую.
- Слоны, конечно, хорошо, но зубров найти легче, первый раз я тебе влил именно их кровь, - усмехнулся волколак и поиграл белыми бровями. В льдистых глазах затаилось облегчение.
- Зубры?! – я представил себе огромного, вонючего и покрытого длиннющей шерстью бычару. – Боюсь, я не смогу себя пересилить.
- Сможешь, иначе ты труп, - отрезал альбинос и, развернувшись, замелькал между деревьев. – Догоняй, а то зубров разберут!
Я кинулся следом, с удовольствием ощущая, как разогреваются застывшие мышцы. Мы бежали быстро, ветер хлестал по ушам, глаза слезились, но усталости я так и не ощутил.
Минут через двадцать Ликос остановился, и мне пришлось последовать его примеру.
- Дальше пойдем пешком, иначе спугнем их, - сказал он мне.
Мы максимально тихо пробрались сквозь заросли ельника и вышли на широкое поле, где паслось стадо зубров. Они спокойно стояли в колыхающемся и все еще зеленом море, и мне показалось, что само время вокруг них движется лениво и с неохотой.
Я бросил взгляд на застывшего волколака: высокий, плечистый, с мощным торсом, выставленным напоказ между распахнутыми полами потертого плаща. Белые как снег волосы, заплетенные в небрежную косу, пургой вились и дыбились вокруг мужественного лица с нахмуренными бровями и поджатыми губами, и льнули к сильной колонне шеи.