Поруганные (СИ)

Вода вдруг перестала бить тугими струями меня по лицу и плечам, я открыл глаза и разочарованно уставился на смеситель. Вода снова хлынула сверху: темная, вязкая, пахнущая ржавым железом. Я сложил ладони горстью, и они заполнились красным, свет от свечи заплясал на алой зеркальной поверхности. Я поднял лицо к потолку и растеряно заморгал, открыв рот. Кровь. Она свободно стекала в горло, мне оставалось только сглатывать и судорожно слизывать её с губ и подбородка.
Стены стали раскачиваться, меня обуяла дикая, безудержная радость. Я вылакал всю кровь в ладонях, сложил их опять и снова вылакал. В меня словно влили заряд энергии, жар и возбуждение стали подниматься изнутри. Я засмеялся. Так хорошо мне не было еще никогда.
- А говорил «не хочу, не буду», - снова этот насмешливый голос. Я рыкнул на него, предупреждая, но он не послушался.
Обнаженный Влад вошел под кровавые струи. У него было очень красивое тело: стройное, поджарое, гибкое. И очень бледная кожа, которая заструилась кровью. Я смотрел, как белоснежные волосы впитывают красное и расползаются по лбу и вискам, тяжелея от влаги. Рубиновые ручейки стекали по лицу, и розовый узкий язык слизывал их с ярких губ. Я змеей бросился на эти губы, кусая и терзая их. Я когтями вспахал ему спину, и Влад дернулся, но сжал меня в ответ руками. В его холодных глазах, окруженных мокрыми окровавленными ресницами, читалось возбужденное удовлетворение.
- Вот так вот, мальчик мой, правильно, не сдерживай себя, - шептал он, кусая мои губы.
Я подчинился его жестким объятиям, грубым ласкам. Я сам развернулся лицом к стене, выгибая спину, разводя ноги, и только шипел от нетерпения, а потом и от боли – сладкой, тягучей боли, рвущей меня на части.
Это не было сексом, не было соитием или любовью. Это было совокуплением. Животным, на одних инстинктах совокуплением.
 Глава 7 
Жажда человеческой крови глубоко въелась в мое нутро, я больше и помыслить не мог, чтобы заменить её на животную. Моя совесть, за компанию с принципами и понятиями о морали, заткнулась очень быстро, когда в очередной голодный приступ я бился в судорогах о бетонный пол, чуть не оставив на нем мозги. Я был в сознании, поэтому хорошо помню, как Малой держал мои плечи, а Влад, вцепившись в челюсть железный хваткой, вливал в меня добрый литр человеческой крови.
- Зачем тебе это? Чего ты нянькаешься со мной? – спросил я его, когда судороги отпустили мое тело. Меня жестко переломало и желания трахнуть все, что движется, слава Богу, не возникло.
Я лежал на полу, головой на костлявых бедрах Малого, а Влад сидел рядом, подогнув под себя одну ногу, а вторую обхватив за колено - черная кожа брюк плотно обтянула бедра. Вампир посмотрел на меня своими волчьими глазами цветом, так похожими на куски льда, и взгляд его был таким же острым, как и отбитая ледяная кромка.
- Ты меня удивляешь, - сказал он просто, - а меня давно уже ничего не удивляет. Стало скучно жить.
Влад встал и просто молча ушел. За полмесяца он не соизволил посветить меня в свой еженощный быт, а сам я старался держаться как можно дальше от общего скопища кровососов. Так что я понятия не имел, чем он занимается в свое отсутствие.
Я задрал голову и хмуро посмотрел на Малого.
- Не смотри так на меня, мне жить пока не скучно, - буркнул он, пожав плечами.
К тому моменту я осваивался в «стане врага» уже две недели, и за это время смог выяснить, что это максимальный срок, в течение которого я могу обходиться без крови. Без человеческой крови.
С первой ночи я так и остался жить у Влада в комнате. Я спал на его кровати, но с того раза между нами не было секса. Сам я не рвался к нему в любовники, а он не настаивал, хотя я ловил порой его голодный мрачный взгляд. Что-то мне подсказывало, что он вовсе не моего одобрения ждет, а оттягивает момент, когда сломать меня будет слаще всего. Мне бывает жутко рядом с ним, но его общество предпочтительней, потому что другие меня, мягко скажем, недолюбливают. Особенно Антон. Я, как пояснил Малой, оказывается, вытеснил его из спальни Влада. Эта новость принесла мне некое черное удовлетворение, пусть этот упырь немного пострадает, ему это пойдет на пользу.
- Ты как, идти можешь? – Малой отвлек меня от размышлений.
Я рассматривал свои руки, с вялой удовлетворенностью отмечая, что вены, проступившие до этого, подобно синим вспухшим змеям, снова ушли под кожу.
- Что? А, да, могу конечно, я просто задумался? – спохватился я и поднялся с его колен.
Вампир легко и свободно рассмеялся, так смеяться здесь умел только этот ёж, и в такие моменты он казался обычным парнем, забавным и простым.
- Пригрелся на моих мощах, смотри, Влад мне голову открутит.
Я хмуро фыркнул.
- Не говори глупости, - сказал я и пошел к главным дверям, прочистить легкие на свежем воздухе.
Почему-то именно Малой не вызывал у меня отвращения. Я прекрасно понимал, что он такой же зверь, как и остальные упыри, собравшиеся в здание старого института генетики. Но глядя на этого вечного ребенка, я не мог не улыбаться, хоть и редко позволял себе поблажку расслабиться в его обществе. Я ни разу не видел его кормежки, думаю, именно поэтому я до сих пор питаю иллюзии о его исключительности и непохожести на других кровососов. Даже после того, как это взъерошенное существо, напоминающее мне ежа, привело меня к клеткам, где они содержали «пищу», и я увидел людей, запертых, подобно животным, ожидающих бойни.
Почти сотня зарешеченных камер-клеток и в каждой десятки людей - голых, диких, обреченных.
- Откуда у вас столько молодых?... – я запнулся, чуть ли не подавился словом «людей», потому что было в них что-то неправильное, не человеческое. У тех, что осмеливались на нас смотреть из-под свисающих на лицо спутанных грязных волос, взгляд был животный, словно это и не люди были вовсе, а одичавшие псы. Они теснили спинами остальных и скалились с тихим рычанием, глядя на нас.
- А их Док выращивает, - сказал Малой так, будто это была самая обыденная вещь в мире.
- Выращивает? – я почувствовал, как мои брови поползли навстречу скальпу.
- Ага, - кивнул он беззаботно, продолжая идти вдоль клеток, - провел какие-то эксперименты сотню лет назад, еще до Эвакуации, за это Влад и сделал его вампиром, чтобы у нас всегда была свежая кровь.
- Какие эксперименты?
- Откуда мне знать, я ж обычный вамп, без семи пядей во лбу, - он пожал на ходу плечами и остановился напротив одной из клеток.
Я встал рядом и увидел за решетками бледные худые тела.
- Подрастающее поколение, – Малой жестом показал на детей в клетке, - им сейчас два с половиной, поэтому их отделили от суррогатных матерей. Через год они достигнут массы, когда их можно будет осушать.
Ужас происходящего ледяной дырой разверзся в груди, по телу прошла неконтролируемая дрожь. Я смотрел на ни в чем неповинных детей, стаей льнувших друг к другу, пытающихся найти хоть какую-то защиту от нас. Большие испуганные глаза перебегали с меня на Малого и обратно, обнаженные тела сохраняли неподвижность, будто дети боялись шевельнуться и ненароком привлечь к себе внимание.