Одиночество (СИ)

С делегацией я вышел из кабинета. Мужчина-переводчик хитро мне подмигнул и быстро заговорил по-французски с высоким седовласым французом. Тот разулыбался, посмотрел на меня с уважением и протянул мне руку.
- Soyez les bienvenus a la France.*
- Merci.** - ответил я и пожал широкую ладонь.
Вообще, из французской речи я многое понимал. Для меня было сложным составить вразумительный ответ. Как говорится, всё понимаю, только не говорю.
- Оставьте нам Ваши контакты, - попросил переводчик. – Паспорт с собой?
Я записал на карточке свой телефон и домашний адрес. Затем вынул свой паспорт. Я всегда его ношу с собой. Это меня спасло, когда меня нашли случайные прохожие избитым и лежащим в переходе многоэтажки первого января.
- Всё делаем быстро и чётко.
И тут я вспомнил, что мне нельзя летать самолётами.
- Придётся потерпеть. У нас нет времени на поезда.
И я решил, что ради такой возможности можно и пережить полёт на таблетках. Не помру.
- Мы с Вами свяжемся.
Делегация покинула наш институт. Я быстро пошёл в кабинет разбирать бумаги и чертежи.
- Лёша, говорят, ты возвращаешься к нам?
Сотрудники нашего отдела собрались вокруг меня. Я вдруг почувствовал ощутимый дискомфорт. Не могу, когда меня окружают люди. Сразу вспоминаю, как сжималось кольцо из мужиков, желающих уничтожить пидора.
- Да, возвращаюсь.
Услышав моё подтверждение, все тут же разошлись. Я, стараясь не привлекать внимание, собрал нужные бумаги, сложил аккуратно чертежи, положил всё в папку. Снял с кульмана большой чертёж с моделью, скатал ватман в рулон. Задумался. Если папку я мог положить в сумку, то рулон в руках привлекал внимание. Плюнув, я раскатал бумагу и согнул её несколько раз. Перечертим, если что. Главное, вот он, готовый чертёж. Оглянулся. Никто на меня не обращал внимания. Я потихоньку всё сложил в сумку, застегнул неслышно молнию.
Только я вышел в коридор, как сразу наткнулся на начальника отдела кадров.
- Алексей Павлович, можете завтра прийти устраиваться на работу.
- Конечно.
Я быстро пошёл к выходу.
- До завтра!
В этот же день к нам домой приехали французы. Я подписал контракт, который давал мне право на оформление временного вида на жительство. Документы я уже должен был получить в Марселе. Визу мне поставили в российский паспорт. Со мной был поручитель – тот самый француз-переводчик.
Я не помню уже все тонкости оформления. Им занималась французская сторона.
Когда французы уехали, давая мне возможность собраться с мыслями и вещами, мои женщины вдруг заголосили.
- Сыночек, а вдруг тебя обманут? – мама вытирала слёзы.
- Лёша, как ты там без нас будешь? – Танюха капала маме валерьянку.
- Всё будет нормально, - я обнял своих чувствительных дам. – Я позвоню, как только устроюсь. Не ревите. Всё. Мне нужно сделать одну вещь.
Я прошёл в свою комнату, взял чистый лист бумаги и сел писать письмо. Я писал его Володе. Я не могу сейчас точно воспроизвести текст. Он был о том, что я благодарен ему за всё – за счастливые совместные ночи, за его заботу и помощь, за любовь и понимание. Я написал, что буду помнить его всегда, как и обещал когда-то. Затем свернул лист и вложил его в конверт. Написал на нём мамин адрес.
Я побежал к Валерке. Кстати, он тоже всегда был рядом со мной. Ходил в больницу, когда я там лежал, рассказывал новости и таскал мне яблоки.
Разговор вышел сумбурным. Валерка всё таращился на меня и не мог поверить, что я завтра улетаю во Францию. Я попросил его передать письмо Володе.
- Я передам, - Валера взял конверт из моих рук. – Не хочешь узнать, что с ним произошло?
- Что? – затревожился я.
- Его фирма разорилась. Он продал её и свою двухкомнатную квартиру. Купил однёшку. Сейчас работает в нашем Универе хозяйственником.
- Завхоз что ли? – у меня всё сжалось в груди.
- Да.
- Передай ему… - я осёкся вдруг. – Впрочем, ничего не передавай. Я всё ему написал.
Валерка обнял меня.
- Держись. Ты у нас далеко пойдёшь. Во Францию вот едешь.
- Валер, - я прижался к другу, - скажи, что я дурак?
- Ты не дурак, ты идиот. И это, похоже, не лечится.
- Но ведь у него уже кто-то другой?
- Другой. Но чисто для снятия напряжения.
- Я у него тоже был для этого.
- Я же говорю, что ты идиот. Только о близком человеке заботятся так, как заботился о тебе Володя.
Мне захотелось заплакать.
- Держись. Ты теперь мужик, - Валерка отодвинулся и похлопал меня по плечу. – Может, когда-нибудь ты всё поймёшь.
*****
Первое, что я положил в сумку, собираясь в дорогу, был одеколон. Я забирал с собой запах своей любви. Вещей у меня было немного. Уезжал я из России с небольшой спортивной сумкой в руках. Самолёт мой был в пять часов вечера.
Утром меня разбудил звонок с работы.
- Алексей, подходи в отдел кадров с документами.
- Что-то я заболел, - я покашлял в трубку. – Наверное, бронхит. Вот ведь не везёт, - я загрустил и попробовал вздохнуть как можно печальнее. Нет, мне точно надо было идти в актёры.
- Даём тебе три дня на выздоровление.
- Спасибо! Я уже усиленно лечусь, - для верности я ещё раз покашлял, вдруг поперхнулся и закашлялся по-настоящему.
- О-о-о, лечись.
Я кинул трубку. Фух, можно выдохнуть. В дверь позвонили.
- Ма, я открою!
На пороге стоял незнакомый мне молодой человек, очень модный, весь из себя.
- Вы – Алексей? – протянул парень и манерно поправил чёлку.
- Да, - я с интересом уставился на неожиданное явление.
- И что Володя в Вас нашёл?
Так. Похоже, что это новый Володин любовник. Я вышел на площадку, прикрыв за собой дверь.
- Что тебе надо?
- Отстаньте от Владимира. Не преследуйте его, и не пишите ему никаких писем.